Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

— Что ж, похоже, мне предстоит многое узнать, — наконец сказал он.

— Отлично сказано, Топпс, — рассмеялся Браун. — Вы все узнаете сами. Иначе — никак. И помните, если вы почувствуете, что терпение вам изменяет, двери церкви всегда для вас открыты. Я говорю серьезно, — добавил он. — Чтобы жить в Китае, надо научиться широко смотреть на вещи. В Китае можно столкнуться с самыми разными пороками. Мы, разумеется, делаем кое-что… вообще-то не «кое-что», а даже очень многое для того, чтобы наставить этих язычников на путь истинный, но Аиртон, да, именно Аиртон, в тот единственный раз, когда заговорил о боксерах, сказал мне одну фразу, которую я никогда не забуду. «Мы забыли о терпимости и потому сами разбудили бурю». Я долго ломал голову, силясь понять, что он имел в виду. Думаю так: вам не под силу изменить человека, заставив его быть таким, как вы. Мы-то знаем, что христианство дарует истинный путь, но у китайцев свой взгляд на мир. Если мы будем слишком настойчивы и станем вбивать свое истинное знание им в головы, ни к чему хорошему это не приведет. Лучший способ обратить язычника в христианство — не пытаться обратить его вообще. Экая головоломка, правда? Аиртон упомянул китайское понятие, которое он услышал от прежнего мандарина, жившего здесь: « у-вэй».

— Да, оно из «Дао дэ цзина» Лао Цзы, — пробормотал Артур.

— Так оно вам известно? — с легким недовольством удивился Браун. — Тогда вы, наверное, понимаете, что хотел сказать Аиртон. Честно говоря, все эти премудрости не для моих мозгов, но думаю, он имел в виду, что все хорошее, что может с вами случиться, произойдет само в свое время, поэтому лучше не волноваться понапрасну.

— Да, смысл примерно такой, — кивнул Артур и густо покраснел. Браун мог подумать, что он специально решил порисоваться.

В экипаже воцарилась тишина. Браун молча пыхтел трубкой, видимо недовольный превосходством Топпса в знании классических работ китайской философии, но вскоре он снова заговорил. Такой уж у Брауна был характер — никто не мог надолго вогнать его в смущение.

— Кстати, Топпс, что сейчас происходит в мире? — бодро спросил он. — Что говорят в Пекине?

— Вы о политике? — уточнил Артур. — В январе вдовствующая императрица вернулась из изгнания. Иностранные войска по большей части разъехались по домам. Правительство Китая ломает голову над тем, как выплатить огромные репарации. Думаю… думаю, им придется туго.

— Так им и надо, — буркнул Браун, впиваясь зубами в трубку. — Надеюсь, нам что-нибудь тоже перепадет. Пожертвования пошли на благие дела, мы сделали немало: восстановили госпиталь, построили церковь, но мы не собираемся останавливаться на достигнутом. Аиртон всей душой мечтает открыть здесь курсы фельдшеров. Чего еще нового?

— Поговаривают о трениях между Россией и Японией из-за Маньчжурии, — произнес Артур. — Некоторые считают, что когда-нибудь дело может дойти и до войны.

— Чепуха. Вздор, — фыркнул Браун.

— Надеюсь, вы правы. Знаете, я встретился в Британском посольстве с одним странным человеком. Он пожелал меня видеть сразу же, как только узнал, что я направляюсь сюда. Его звали мистер Притчет. Вы о нем что-нибудь слышали?

— Не сказал бы.

— Он настоятельно просил написать ему, если я вдруг увижу, что японцы занимаются здесь чем-то подозрительным.

— В этом-то вся беда с дипломатами, — промолвил Браун. — Они живут в мире собственных фантазий. Видят заговоры повсюду, даже в самых невинных вещах. На вашем месте я бы махнул на его просьбу рукой.

— Так, значит, японцы в городе не показывались? — спросил Артур.

— Японцы? Скажем так, я не слышал о них ничего подозрительного. Есть здесь у нас один японец — держит парикмахерскую на главной улице. Забавный коротышка, да и стрижет недурно. К нему часто заходят русские офицеры. Да, был здесь проездом еще один японский офицер. Приехал поохотиться в Черных холмах. Очень загадочная личность, доложу я вам. Носил твидовый костюм. Кстати, примерно в это же время здесь был и Меннерс. Помните, я вам о нем говорил? Может, они и знали друг друга. Да, вот я сейчас призадумался… пожалуй, они и вправду были раньше знакомы. Полковник Тубайчев отужинал с ними. Наверное, потом еще и на охоту с ними поехал. И вот представьте, расскажете вы это все своему Пречарду, или как там его… а он уже вообразит себе невесть что. Офицеры отправляются на охоту в Черных холмах. Что может быть более невинным? Здесь водятся медведи и даже тигры. Одно из лучших охотничьих угодий во всей Азии. К тому же если бы Тубайчев что-нибудь заподозрил, он ведь не стал бы ужинать с ними, так?

— Пожалуй, вы правы, — согласился Артур.

— Не японцев надо бояться, — продолжил Браун, — а разбойников, самого что ни на есть местного разлива. Особенное беспокойство местному гарнизону доставляла одна банда дезертиров, которая скрывалась в Черных холмах. Особенно они стали лютовать под прошлое Рождество. Грабили купеческие караваны, шедшие в Цицихаэр. Кстати, разбойники были великолепно вооружены, и ружья современные, и гаубицы, и полевые орудия — чего у них только не было. Тубайчеву пришлось вызвать подкрепления. Он сам возглавил карательную экспедицию, но никого не поймал. Разбойники ушли лесами и сейчас уже, наверное, в Монголии. В последнее время стало значительно спокойнее.

Продолжая говорить, Браун вгляделся вперед и с радостной улыбкой на лице повернулся к Артуру:

— Вон там, впереди. Видите?

Всмотревшись, Артур разглядел за деревьями небольшой холм, на вершине которого в ярком солнечном свете сверкала зеленая черепица домов. Там же возвышалась колокольня церкви, которая, будучи возведенной посреди Китая, смотрелась столь же нелепо, как пагода в английской деревне.

— Это и есть наша миссия, — с гордостью пояснил Браун. — Видите церковь? Готика. Я сам ее проектировал. Правда, красиво получилось? Если господин Лу не возражает, мы ненадолго заедем в госпиталь, и я вас представлю Аиртонам. Не волнуйтесь. Потом я провожу вас до города и помогу заселиться в гостиницу.

Аиртонов в госпитале не оказалось. Чжан Эрхао, принимавший, по словам Брауна, участие в боксерском восстании, встретил гостей у ворот миссии, представлявшей собой группу аккуратных двухэтажных кирпичных зданий. Крыши были загнуты в китайском стиле, но стены напомнили Артуру о многоквартирном доме, в котором ему довелось жить в Бредфорде. В присутствии седовласого, заискивающе улыбающегося китайца Артур почувствовал себя неуютно. Топпсу стало интересно, что же китаец сделал такого, чтобы предать Аиртонов. Браун разговаривал с Чжаном довольно спокойно. В ходе разговора выяснилось, что Ай Дунь- дайфу отправился в Шишань, чтобы навестить детей в католическом приюте, а Ай Дунь- тайтай отправилась в церковь, стоявшую на самой вершине холма.