Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

— Фань Имэй, — прошептал Генри, — возьми карту. Отдай ему. Скажи, чтобы он убирался отсюда и больше никогда не возвращался, — с этими словами он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Элен осыпала поцелуями его лицо, губы.

— Как же его можно отпускать, Ma На Сы, — начал было возражать Лао Чжао. — Давайте я его кину в колодец. Нет, для него это слишком легкая смерть. Давайте я его сначала еще немножко побью, а потом утоплю, — упрашивал погонщик.

— Нет, Лао Чжао, — улыбнулся Генри. — Просто отдай ему карту. Все кончено. Кончено.

Недовольно ворча, Лао Чжао вздернул лежащего майора на ноги. Линь стоял покачиваясь, одной рукой держась за перебитую челюсть, а другой — сжимая карту. Лао Чжао развернул его в сторону двери и дал пинка. Шелестя лохмотьями и спотыкаясь, Линь побрел прочь.

У дивана, опустив глаза, застыла Фань Имэй. Проходя мимо нее, Линь остановился. Со сломанной челюстью он был неспособен даже на кривую усмешку, но он все еще мог плеваться, что он и сделал, харкнув кровью прямо в лицо девушке.

— Шлюха, — прохрипел он.

— Не искушай меня, — крикнул Лао Чжао, вскинув пистолет. — Пошел прочь, пузырь с жабьей ссакой!

Покачнувшись, Линь замер в дверях. Он в последний раз осмотрел комнату, остановил взгляд на Меннерсе и поднял карту.

— Китай благодарит вас, — из-за разбитых зубов майор говорил с трудом, — а эту шлюху я тебе дарю, — добавил он, показав на Фань Имэй. С этими словами он быстро сунул руку за пазуху, выхватил какой-то предмет и, метнув его, скрылся за дверью.

Все случилось так быстро, что поначалу никто не понял, почему Фань Имэй зашаталась. Казалось, она с удивлением смотрит на рукоять, торчащую у нее из груди. Глухо застонав, она упала на колени.

— Та мадэ! Он ее зарезал! — закричал Лао Чжао и бросился в погоню за майором.

Генри и Элен подхватили девушку. Она тихо кашляла, а по подбородку текла кровь. В некотором недоумении Фань Имэй воззрилась на склонившиеся над ней взволнованные лица. Со всей осторожностью Генри и Элен опустили ее на пол. Генри подложил под голову девушки подушку.

— Элен, ты можешь, что-нибудь сделать? — тихо произнес Генри. — Когда ты была медсестрой в госпитале у доктора…

Элен молча покачала головой.

Фань Имэй хотела поднять руку, чтобы дотронуться до лица Генри, но это оказалось выше ее сил. Рука безвольно опустилась, и девушка зашлась мучительным кашлем.

— Ma На Сы, — прошептала она и улыбнулась, радуясь, что ей удалось произнести его имя, и тут же нахмурилась: слова давались ей с огромным трудом. — Обещай мне, Ma На Сы…

— Я сделаю все что угодно, — выдохнул Генри.

— Ma На Сы, обещай мне… обещай мне… простить Линя Фубо. Не надо ему мстить. Обещай, — последнее слово девушка произнесла на выдохе.

— Что она говорит? Что она говорит? — с жаром спросила Элен.

— Просит меня обещать не мстить майору Линю, — глухо ответил Генри.

Фань Имэй уже не могла говорить, но она все так же умоляюще глядела на Генри.

— Обещай ей, Генри! — Широко раскрытые глаза Элен впились в Генри лютым взглядом. — Ради Бога, если ты меня любишь, обещай ей! — пронзительно крикнула она. — Ради всего, что я для тебя значу! Обещай ей, Генри!

Генри страшно посмотрел на нее и дико, словно безумный, повернулся к Фань Имэй. Губы девушки шевелились, она силилась что-то сказать. Он схватил ее за руки.

— Обещаю, — прошептал он, не обращая внимания на слезы, струившиеся по его щекам. — Обещаю.

Фань Имэй улыбнулась, и ее лицо приобрело расслабленное выражение. Глаза в последний раз медленно скользнули по лицу Генри, словно девушка желала навсегда запомнить его образ, чтобы унести его с собой. Нежный взгляд карих очей прошелся по его лбу, носу, губам и снова скользнул вверх, где и застыл, остекленев.

Неслышно вошел Лао Чжао. Увидев Генри и Элен, которые, понурившись, стояли на коленях перед телом Фань Имэй, погонщик все понял.

— Удрал, — пробормотал он и бросил на пол «люгер». — Ушел переулками.

— Генри, — зарыдала Элен. — Я так больше не могу! Не могу, слышишь? Я хочу домой.

Прощались в спешке. Аиртоны опоздали на вокзал, а ведь им еще надо было погрузить в вагон вещи. Паровоз то и дело изрыгал клубы пара, а кондуктор с грозным видом дул в свисток.

Доктор и Генри пожали друг другу руки. Аиртон все еще не мог найти в себе сил смотреть Генри в лицо.

— Мистер Меннерс, — запинаясь, проговорил он. — Мистер Меннерс, я, право, не знаю, как… я все еще…

— Доктор, вы можете ничего не говорить, — прервал его Генри. — Мы расстаемся друзьями… к тому же вам не о чем беспокоиться, мы еще с вами обязательно увидимся. Когда-нибудь я к вам приеду. Сядем, выпьем вашего виски, и вы мне расскажете о храбрых шотландцах.

Нелли обняла Генри, не в силах сдержать слез.

— Вы навестите нас в Шишане? — с жаром спросила она.

— Значит, вы решили вернуться? — поинтересовался Генри.

— Ну, конечно же, мы вернемся, — кивнула она. — Кто-то ведь должен все отстроить заново. Я буду вас ждать, — с этими словами она полезла в вагон.

Генри подарил детям последние гостинцы.

— Воздушные змеи, — объяснил он. — Будете пускать их с башни Эдинбургксого замка и меня вспоминать.

— Ух ты, а у меня дракон! — завопил Джордж.

— А у меня орел. Большое спасибо, мистер Меннерс. — Дженни подросла, и понимала, что надо быть вежливой.

Он поцеловал Катерину, проводил взглядом няню, которая понесла девочку в вагон, и обнаружил, что остался с Элен наедине.

— Как ты? — мягко спросил Генри.

— Я думала, мне уже ничего не страшно, — ответила девушка. — Я ошибалась. Генри, почему? Почему так получилось? Она была такой доброй. Такой хорошей.

— Причет обещал предупредить военную полицию. Но они все равно никого не найдут.

— Помни о своем обещании, — промолвила она.

— Хорошо.

— Ты должен помнить. Ты ей обязан.

— Я обязан ей куда как большим.

— Смешно, — сказала Элен. — Расстаемся… вот так… и все равно говорим о другой женщине.

— Ты будешь мне писать? — спросил он. — Письмо всегда могут передать через мой клуб.

— А ты этого хочешь?

— Конечно. Мне же интересно знать, как Катерина. Ну и, разумеется, как ты там поживаешь.

— Вряд ли я напишу что-нибудь интересное. Хочу жить в праздности и ничего не делать.

— Сомневаюсь, что у тебя получится.

— А ты, Генри. Что бы будешь делать?

— Да уж найду, чем заняться. Всегда находил. Одним словом, скучать себе не дам.

— Генри, — вздохнув, прошептала она.

Снова засвистел кондуктор.

— До свидания, Элен, — сказал он и поцеловал ее в щеку. — Я пойду. Не люблю оставаться до конца.

Он резко повернулся и, гордо выпрямив спину, прихрамывая, пошел по платформе прочь. Машинист рванул рычаг, чтобы стравить пар, белые клубы которого окутали Генри, сперва лишь частично, а потом уже и окончательно скрыв его из виду.