Адам Уильямс - Дворец райских наслаждений

Иногда после прогулки Генри заходил к ним на чай в «Hôtel de Pekin», но обычно под каким-нибудь предлогом он откланивался и возвращался к себе домой в китайский квартал, где его уже ждала Фань Имэй, заранее приготовившая трубку опиума. Когда Генри оставался в комнате один, выражение печали на его лице сменялось мукой и отчаянием.

В предпоследний день перед отъездом — все уже было куплено, а вещи уложены, они отправились на прогулку к замерзшим озерам в Хоухай. Дети катались на коньках, а Нелли, Элен и Генри сидели на скамейке и смотрели на них. Тайком, так, чтобы Нелли не заметила, Элен вложила затянутую в перчатку ладошку в руку Генри. Он удивленно повернулся к девушке и увидел, что в ее зеленых глазах стоят слезы. Она выдавила из себя улыбку. Он тактично отвернулся и устремил вперед неподвижный взгляд. Так они и сидели, взявшись за руки, пока не пришло время уходить.

Когда они вернулись в «Hôtel de Pekin », Элен спросила Генри, можно ли к нему заехать.

— Совсем ненадолго, на чашечку чая. Я хотела бы попрощаться с Лао Чжао и Фань Имэй. Попрощаться и поблагодарить, — сказала она.

Генри вопросительно глянул на Нелли. Женщина улыбнулась и чмокнула его в щечку.

— Ступайте, — сказала она. — Генри, мы попрощаемся с вами завтра. Вы ведь придете на вокзал проводить нас?

— Нелли, я быстро, — промолвила Элен.

— Ты можешь никуда не торопиться, — ответила она, подталкивая вперед детей.

Генри кликнул рикшу. Они неподвижно сидели на узком кресле, укутанные теплым пледом. Когда рикша добрался до мощенного булыжником Восточного проспекта и коляска запрыгала на камнях, Генри приобнял Элен, чтобы девушку трясло не так сильно. Руку он так и не убрал. Она склонила голову ему на грудь, и Генри поцеловал ее в лоб. Элен подняла на него взгляд. Рот девушки был слегка приоткрыт, а глаза смотрели нежно, зовуще. Он начал целовать ее, сначала робко, потом все более и более страстно. Она жарко ответила на его поцелуи. К тому моменту, когда рикша миновал развалины ворот Хатамэнь, Элен и Генри уже сжимали друг друга в объятиях.

Под пледом рука Генри скользнула за шубку Элен и обвилась вокруг ее талии. Его пальцы пробрались внутрь блузки и обхватили грудь девушки. Элен расстегнула рубаху Генри и поглаживала его грудь. Губы любовников горели, сплетались языки. Они не обращали внимания на удивленные взгляды прохожих на заполненных улицах китайского квартала. Рикша принялся орать на погонщика телеги, перегородившей им дорогу. Элен томно опустила голову на плечо Меннерса.

— Это безумие, Генри, — прошептала она. — Это ничего не изменит, — но ее рука нежно скользила по его животу. Элен тяжело вздохнула, почувствовав, как его пальцы коснулись ее соска. Они снова слились в поцелуе.

Коляска остановилась у ворот. Генри заплатил рикше, который, ухмыляясь, укатил. Элен улыбнулась:

— Итак, сэр, какие у вас планы на несчастную молодую вдову, которая снова оказалась под вашими чарами? — прошептала она, положив руки ему на плечи.

Вместо ответа он поцеловал ее, сначала в лоб, потом в нос и уже затем в губы. Они стояли, обнявшись, на пустынной улице. Наконец он взял ее за руку и повел за собой. Элен засмеялась и, дурачась, стала упираться. Генри потянулся к дверному молоточку и неожиданно замер.

— Странно, — промолвил он. — Ворота открыты.

Хихикнув, Элен прижалась к нему и прошептала:

— Может быть, они догадались, что мы приедем.

Во дворе никого не было.

— Где же они? — пробормотал Генри, закрыв за собой скрипучую дверь.

— Не зови их. Еще рано, — прошептала Элен. Потянувшись к его подбородку, она повернула лицо Генри к себе, и они, нежно обнявшись, поцеловались. Наконец Генри мягко отстранился:

— Послушай, Элен, что-то не так. Лао Чжао должен быть здесь. — На его лице появилось озабоченное выражение. — Он должен быть вон там, на кухне, готовить ужин. Он всегда в это время кухарит.

Прихрамывая, Генри добрел до кухни и заглянул внутрь, и, когда, он обернулся и мрачно посмотрел на Элен, выражение нетерпения на ее лице тут же уступило место тревоге. Генри пересек двор и, подойдя к комнате, расположенной перпендикулярно к главной зале, заглянул в темные окна.

— Фань Имэй тоже куда-то делась, — сказал он. — Пошли, я обыщу дом, а ты пока посиди у меня в гостиной.

Взяв ее за руку, он преодолел три ступеньки, которые вели в главный зал, разделявшийся на гостиную и спальню. Он открыл дверь и отошел в сторону, уступая ей дорогу.

— Хотя бы свет включили, и то хорошо, — пробормотал он и тут же замолчал, увидев, как Элен застыла на пороге, устремив взгляд внутрь комнаты. Глаза девушки расширились от ужаса. Она задрожала всем телом. В ту же секунду он услышал знакомый голос: холодный, грубый, насмешливый.

— Думаю, Ma На Сы, тебе тоже не мешает зайти. Только тихо. Ступай за женщиной-лисицей.

Теперь из-за плеча Элен Генри увидел комнату и откинувшуюся в его кресле фигуру. Несмотря на изорванную, превратившуюся в лохмотья одежду, Генри сразу же узнал майора Линя. Майор сидел расслабленно, насколько ему позволял зажатый в руке «люгер», дуло которого Линь направил на вошедших.

— Прошу заходить, Ma На Сы. Сядь на диван и держи руки так, чтобы я мог их видеть. И ты тоже, — он наставил пистолет на Элен.

— Все обойдется. Он не сделает тебе ничего плохого. Я ему не позволю, — прошептал Генри, коснувшись губами волос Элен. Она кивнула и рывком зашла в комнату. Держа ее за руку, Генри двинулся следом. Не сводя глаз с майора Линя, они подошли к дивану, на который он им указал, и сели. Напротив них стоял еще один диван. На нем Генри увидел Лао Чжао и Фань Имэй. Погонщик лопался от злости. Лао Чжао ткнул пальцем в пистолет Линя и пожал плечами, словно пытаясь сказать: «Что я мог сделать?» Генри пристально поглядел на Фань Имэй, державшуюся за раненое плечо. Лицо девушки покрывали ссадины и кровоподтеки. Линь окинул Генри внимательным взглядом и расплылся в веселой улыбке.

Фань Имэй увидела полыхающие гневом глаза Генри и быстро проговорила:

— Не надо, Ma На Сы. Только ничего не делай. Со мной все хорошо. Пожалуйста, Ma На Сы, успокойся. Вспомни, что я тебе рассказывала о мудрости ночи.

— Мудрость ночи? — презрительно задрал брови Линь. — Моя потаскуха настоящая поэтесса. Ты ведь, Ma На Сы, поэтому ее у меня украл? Или ты подсунул мне свою шлюху и считаешь это честным обменом? Насколько я вижу, твоя женщина до сих пор меня помнит. Взгляд оторвать от меня не может.

Меннерс сжал руку Элен.

— Не обращай внимания, — прошептал Генри. — Он только хочет тебя напугать. Он не сможет сделать тебе ничего плохого. Помнишь, что ты мне говорила? Он не может тебе сделать ничего плохого. Его не существует. Он — сон.

— Чего это ты ей там говоришь, Ma На Сы? Спрашиваешь, кто из нас ей понравился больше? Она мне славно подмахивала. Впрочем, ты там был и сам все видел. Хочешь снова поглядеть?