Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

Д. Пучков:Его самого лишат чего-нибудь.

К. Жуков:Да.

Хотелось бы побольше узнать о домашних питомцах в Риме первого века, если об этом что-нибудь известно. Кому отдавали предпочтение? Песикам, кискам или птичкам? Только богатые могли себе их позволить держать?

К. Жуков:Ну, домашний питомец – это не домашний любимец. Поросенок тоже домашний питомец, однако его держат с одной целью – сожрать.

Д. Пучков:Да!

К. Жуков:Если песик – то должен быть совершенно охреневший мастиф, чтобы отпугивать нехороших людей от дома. Котик должен ловить мышей, которые гадят у тебя в подвале и пытаются жрать припасы. Все домашние любимцы и питомцы человеком одомашнивались начиная с эпохи неолита. И к римскому времени их был полный набор: котики ловили мышей, песики ловили бандитов, свиней жрали.

Д. Пучков:Всех любили.

К. Жуков:Всех любили при этом.

Перед смертью Октавиан сказал: «Хорошо ли я сыграл комедию жизни?» – это правда? В чем секрет такого успеха Октавиана? Был ли он гением или ему просто повезло?

К. Жуков:По поводу всех предсмертных фраз – в 99 случаев из ста это придумки разных литераторов, в том числе римских. А успех… Во-первых, он был сыном своего времени, потому что республика помирала, уже ко временам Гая Мария с ней были большие проблемы (и тем более ко времени Люция Корнелия Суллы). Центростремительные процессы вызвали к жизни таких людей, как Сулла, Юлий Цезарь, Октавиан… Все эти люди – продукт эпохи, объективных процессов, прежде всего в экономике, ну и вслед за этим в общественных структурах. Потому что и Октавиан, и Гай Юлий Цезарь ничего подобного не смогли бы добиться во времена ранней республики, поскольку к этому не было никаких объективных предпосылок. Сколько людей, которые существовали тогда на политическом олимпе и там боролись, потерпели поражение? Да их сотни! А сколько пропали со страниц истории, не оставив там никакого следа, кроме записей в две строки в той или иной хронике. Все эти люди пытались сделать то же самое, что сделали Октавиан и Гай Юлий Цезарь. Это вопрос не только лишь личностных дарований. Это объективный процесс, который дает этим дарованиям возможность реализоваться.

Д. Пучков:У него, кстати, жена умная была.

К. Жуков:Да.

Д. Пучков:Он писал конспекты, прежде чем перед ней отвечать. Серьезная дама. В фильме, к сожалению, не совсем так. Но зато интереснее!

К. Жуков:Да-да-да!

В сериале совсем не показывают семью Брута – жену, детей… Складывается ощущение, что род Юниев состоит из самого Марка да его мамы. Выглядит как-то сиротливо. А как обстояло дело на самом деле? Что стало с родом Юниев после смерти Брута и Сервилии?

К. Жуков:Ну, во-первых, Сервилия происходила из рода Сервилиев, а не Юниев, как это ни странно. Да, конечно, смотрится сиротливо. Семью Марка Антония не показали, семью Цезаря – тоже. Разве что семейство Октавиана…

Д. Пучков:Жену Цезаря показывают.

К. Жуков:Чуть-чуть.

Д. Пучков:Я считаю, что они нужны только для решения художественных задач. Точно так же, как семья Помпея, которая должна была стоять на корабле и смотреть, как отца зарезали на берегу. Это добавляет драматизма. А Бруту зачем?

К. Жуков:Это же кино. Там вот вообще не сказано, что Сервилия была сводной сестрой Катона, например. Почти ничего не говорится, что все эти люди, воевавшие друг с другом, были замужем или женаты на родственниках друг друга. Семей же было на самом деле немного. Вот сколько у нас самых богатых и уважаемых людей в Питере сейчас? Я думаю, человек сто. Вот и в Риме их тоже было семей сто. И эти сто семей сначала всей Италии, а потом половине Евразии поставляли уважаемых людей. Показывать их всех в одном фильме… это была бы «Санта-Барбара».

Д. Пучков:Для решения художественных задач не нужны.

К. Жуков:Да.

Д. Пучков:А семья была у Брута?

К. Жуков:Конечно! Род Юниев был большой. Сервилия в какой-то момент пропадает со страниц хроник и источников. Мы не знаем, что с ней стало. Сама она ничего плохого не делала. У Брута было две жены: первая – Клодия Пульхра. Он с ней развелся и, несмотря на протесты своей мамы, женился на собственной двоюродной сестре Порции, которая после того, как он погиб, вернее, самоубился при Филиппах, то ли умерла от болезни, то ли самоубилась. Говорят, нажралась углей из жаровни.

Д. Пучков:Это покруче уксусной кислоты, пожалуй.

К. Жуков:Но мы не можем сейчас точно сказать, было так или нет.

Д. Пучков:Первый раз такое слышу!

К. Жуков:Жуткая баба. Что случилось с детьми Брута, я даже не знаю. Да и были ли у него дети? Я вот сейчас не могу вспомнить.

Д. Пучков:Маленькие брутята.

К. Жуков:По-моему, не было. Зато у его папы родственников было караул.

Д. Пучков:Как говорил Джеки Чан, «Я смотрю, ты настоящий мужчина – у тебя повсюду дети».

Клим Саныч сказал, что римлянам было по фигу, кто и во что верит. Ходи только на общественные праздники и все! Но это не соотносится с тем, как «вежливо» на аренах римляне принимали христиан, если я правильно помню – львам скармливали. Отчего такая избирательная любовь?

К. Жуков:Потому что христиане не ходили на общественные праздники и не приносили жертву Юпитеру Капитолийскому и императору. То есть выступали против генеральной линии партии, разлагали общество.

Д. Пучков:Как у гражданина Тацита в «Анналах» написано.

К. Жуков:Опаснейшая секта!

Д. Пучков: «Скармливали львам» – не думаю, что лев с аппетитом их ел.

Д. Пучков:Есть специальная книжка про идущих на смерть…

К. Жуков:Дурацкая.

Д. Пучков:Там целая глава о том, как сложно заставить хищника перед орущей толпой, которую он боится, загрызть кого-то.

К. Жуков:Хищник – это же высокоорганизованное млекопитающее, у него свои мысли, свое настроение… Вон с котами пообщайтесь, если у вас есть. Лев такой же, только большой. Люди будут орать, он может разозлиться и начать мочить всех подряд. Котик – животное крайне свирепое на самом деле, если бы он был размером с рысь, у вас бы отношения с ним складывались несколько иначе.

Д. Пучков:Совершенно иначе.

К. Жуков:А когда он триста кило весит – это отдельная история. Он лапой треснет с вот такими когтями – и вся жизнь…

Поэтому христиан скармливали, резали, сжигали, топили только потому, что они выступали как враги государства. А выступали они как враги государства, потому что публично, несмотря на неоднократные предупреждения, отказывались исполнять важнейшие общественные ритуалы, то есть приносить жертвы в определенные дни. Казалось бы, ничего тебе это не стоит. Ну, пошел, голубиной кровью покапал на статую императора или кинул зерна Юпитеру Капитолийскому, или наоборот. Выйди и сделай. Но для христиан это хуже смерти, потому что, как только ты это сделаешь, ты перестаешь быть христианином и обречен вечно гореть в аду. Христиане сами этого не делали и запрещали делать всем своим домашним. Лучше помучиться сейчас чуть-чуть, чем потом вечно гореть в аду. А местный околоточный, которому доносят такие сведения, направляется домой к христианину и говорит: «Петровичус, ты долбанулся? Ты ж понимаешь, что это все очень плохо кончится?» Петровичус говорит: «Нет!»