Дмитрий Пучков - «Рим». Мир сериала

К. Жуков:Все испортил! Пулло в решительный момент всегда все разрушает.

Д. Пучков:Дальше мы переносимся в дом…

К. Жуков:Следим за жизнью высшей аристократии. Октавия дует коноплю со своей подругой Иокастой. Ну почему у них у всех греческие имена? Я могу понять, почему некоего торговца, которого мы не видим, зовут Аякс. А эта почему Иокаста?

Д. Пучков:«Попробуй, задержи дыхание». – «Ужасно». – «Через минуту станет хорошо». Тут приходит мама: «Что вы делаете?» – «Вдыхаем коноплю». – «Я вижу. Весь дом провоняли. Впредь занимайтесь этим на улице. Хорошая хоть?» – «Отличная!» – «Дай сюда». Тут же Иокаста: «Я привезла из Македонии два мешка. Она лучше итальянской». – «Из Македонии?» – «Паршивый климат, дрянная еда, неприятные люди». Атия закидывает удочки насчет Македонии.

К. Жуков:Ей же скоро туда ехать. Как бы вместе с Марком Антонием.

Д. Пучков:«Видимо, ты была не в лучшем обществе». Иокаста: «Нет. Мой папа страшно богат, но там нет никакого общества. Это действительно край света». Бывалая дама. «Я не сноб, Октавия. Я не против, чтобы ты привела в дом дочь торговца, но давай на этом остановимся. Никаких актеров, гладиаторов и прочих». Обратите внимание, высший свет не пускает в дом актеров.

К. Жуков:То есть актер Серебряков не зашел бы.

Д. Пучков:Я думаю, и писателей не жаловали.

К. Жуков:Нет. Писатели пользовались большим уважением. Пройдет меньше года – и писатель Авл Гирций займет место консула республики.

Д. Пучков:Молодец какой! Отличная сцена! Атия прекрасна!

К. Жуков:Единственное, этого не могло быть. Потому что коноплю они не дули.

Д. Пучков:Ты же сам говорил, что нюхали.

К. Жуков:Я говорил, что теоретически могли. Могли по скифскому обычаю кинуть конопли на жаровню и неплохо надышаться. Но так, через трубочку – нет. Как и наркоманку Клеопатру, которая фигачила из трубки гашиш.

Д. Пучков:Наверное, опий.

К. Жуков:В общем, дрянь какую-то дула. Придумали специально для сериала.

Д. Пучков:Когда-то в Афганистане продавали так называемый чарс. Его тоже не курили. Спичкой жгут и сверху вдыхают. Не может быть, чтобы они до такого не додумались.

К. Жуков:Где археологические подтверждения? От всего этого должно остаться множество следов. Трубки, специальные приспособления. Ничего подобного не описано. Если бы они упарывались, об этом бы написали.

Д. Пучков:И для аппетита полезно.

К. Жуков:Атия слегка опустила Иокасту. А сама очень расстроилась. Видно, что ей не хочется в Македонию. Она переживает. Хотя, может быть, она переживает, что сына куда-то услала, поссорилась с ним.

Д. Пучков:Ну, там вообще все враскоряку пошло. И с сыном плохо, и с Антонием. И в стране ситуация неважная.

К. Жуков:На самом деле странно, что Атия по сыну грустит. У нее сынок в это время легионы собирал. И Марк Антоний тоже собирал легионы. Все готовились друг на друга прыгнуть. Но Антоний попал в неприятное положение из-за того, что совершил тактическую ошибку в самом начале. Нужно было не ссориться с Октавианом, а, как тот предлагал, выступать вместе. К чему в итоге и пришли. Антоний не дал Октавиану денег и предложил легионерам по сто денариев. Легионеры, расхохотавшись, сообщили, что Октавиан предложил по пятьсот. И легионы, которые были верны Марку Антонию, стали переходить на сторону Октавиана. Еще ничего не началось, а у Антония уже было нехорошо.

Д. Пучков:Марка Антония можно понять. Все-таки Октавиан молодой совсем, и тут чисто психологический момент – слушать пацана, это же нонсенс. А ведь пацан может быть умнее, чем ты. Прозорливее.

К. Жуков:В это время показывают, как дети Ворена и сестра Ниобы Лидия страдают в рабском бараке. Тоже чушь собачья. Как они там могли оказаться?

Д. Пучков:Мы переносимся в дом к Тимону. Приходит Тимон: «Здравствуй, мы учим иврит». – «Вижу». – «Дети скоро будут Тору читать». – «Жду не дождусь».

В дом Атии прибыл Марк Антоний.

К. Жуков:Он там красиво пожирает хлеб с оливковым маслом. Отломил краюху, из специального кувшинчика облил маслом. Кстати, здорово сделана посуда. Насколько они мерзко одеты, настолько хорошо у них мелочи выполнены. Стаканчики, ковшики, кувшинчики.

Д. Пучков:«Вчера ты вернулся поздно». – «Дела». – «Дела – это вино, блевотина и секс?» – «Я тебя потревожил?» – «Нет. Но прежде чем набрасываться, будь добр, сперва разбуди меня».

К. Жуков:Марк Антоний сообщает, что заканчивается консульский срок и он, как собирался, поедет в Македонию. Тут Атия и взвилась.

Д. Пучков:«Я думала насчет Македонии». – «Правда?» – «А нам обязательно туда ехать? Нельзя остаться здесь?» – «Нет. Как только закончится мое консульство, мы уедем». – «Это же так далеко от Рима. Если уедешь из Италии, враги перестанут тебя бояться, ты не сможешь бороться». – «А я не хочу бороться. Хочу мира и тишины». – «Мира и тишины? Думаешь, Брут и Кассий будут терять время, пока ты хлещешь вино в Македонии?» – «Эти жалкие создания?» – «Жалкие, пока у тебя есть власть. Враги не угомонятся, пока ты не умрешь. Ты держишь волка за уши, его нельзя отпускать!» Любителям политики – обратите внимание: пока вы не убьете своих политических противников, покоя не будет, они убьют вас.

К. Жуков:Марк Антоний в самом деле собирался после консульского срока принять проконсульство в провинции Македония. А потом вдруг передумал. И решил занять Цизальпинскую Галлию, а Македонию отдать своему брату.

И тут мы переносимся в нижние слои общества. Выясняется, что Карбон все-таки кастрировал Квинта Бубона.

Д. Пучков:Нет, сначала Тимон увидел, что брат с кем-то разговаривает. «Кто это?» – «Кто?» – «Человек, с которым ты говорил». – «А, это Барак, торгует шафраном». – «Что-то не похож он на торговца». – «Не все похожи на то, что они есть на самом деле». И тут врывается жена с криками: «Правосудия!» Квинта Бубона кастрировали люди Меммия. И дальше Пулло вступает в новую фазу идиотских дискуссий: «Ладно, успокойся. Старикану не надо было развратничать». Как обычно, не понимает, что произошло.

К. Жуков:Самое главное, что Пулло при окружающих этого не понимает.

Д. Пучков:Ворен: «Меммий ослушался меня!» Нарушение субординации. Тебе сказано ничего не делать, а ты сделал. Таким образом, публично послал на хер. Пулло выдвигает свежий тезис: «Ну, он же не убил старого дурака». – «Он меня ослушался». – «А давай я поговорю с Меммием, найдем компромисс». Я замечу, что Ворен крайне положительно к Пулло относится. «Нет». – «Если накажешь Карбона за такой пустяк…» Тебя на хер послали прилюдно, а с точки зрения Пулло это пустяк. «Меммий сочтет это за неуважение и будет вынужден отомстить». То есть получится, что это Ворен вынуждает его мстить. Все с ног на голову. И эти люди хотят участвовать в демократических выборах! «…И ты спровоцируешь войну». Ворен отвечает: «Возможно. Но у меня нет выбора. И это ты виноват!» – «С чего это я виноват?» – «Ты подверг сомнению мою власть перед Меммием. И это дало ему повод ослушаться». – «Что за чушь?» Полный идиот. Пулло говорит: «Здесь все совершают ошибку». – «Я дал тебе приказ». Тут Пулло начинает хамить: «Здесь тебе не легион. Мне здесь никто не приказывает». – «Тогда ты мне не нужен. Маский, займись этим!» – «Сделаю!» А Пулло уже: «Ты неправильно понял». – «Я предупреждал не ставить под сомнение мою власть, знай свое место». – «Мое место? Да пошел ты!» Дальше все это обостряется, и тут Пулло вываливает: «А кто тебе столько раз жизнь спасал? Кто разобрался с Эвандером?» – «В смысле? Говори!» – «Я узнал, что он сделал, и убил его». И тут выплыло, кто сожительствовал с Ниобой. Ворен пришел в ярость и выгнал Пулло. Просто выгнал. Сцена безобразная. Пулло дурак в который раз.