Бернард Корнуэлл - Меч Королей

И мы пришли, чтобы сделать его правление кратким.

Завтра.

За ночь буря утихла, оставив после себя поваленные деревья, размокшую солому на крышах и залитые водой болота. Рассвет был сырой и угрюмый, природа словно стыдилась своего вчерашнего буйства. Облака поднялись высоко, вода в реке успокоилась, но дул порывистый ветер.

Требовалось решить, что делать с пленными. Сначала я думал посадить их в какой-нибудь крепкий сарай на западной стороне гавани и оставить двух воинов для охраны. Но люди Вигхельма молоды и сильны, они злы на нас и наверняка отыщут какой-нибудь способ выбраться, а мне меньше всего хотелось, чтобы вслед за мной до Фэфрешама гнались жаждущие мести воины. И я совсем не хотел оставлять никого из своих, ни сторожить пленных, ни защищать Спирхафок. Раз уж мы идём в Фэфрешам, мне нужны все воины.

— Да просто убить ублюдков, — предложил Видарр Лейфсон.

— Давай высадим их на остров.

Финан имел в виду Скэпедж.

— А если они умеют плавать?

Он пожал плечами.

— Мало кто умеет.

— Их может подобрать какая-нибудь рыбацкая лодка.

— Тогда поступим, как предложил Видарр, — сказал Финан, устав от моих сомнений.

Высаживать их на остров было рискованно, но лучшего решения мне в голову не приходило, поэтому мы загнали их на Спирхафок, прошли на вёслах милю к востоку по заливу Свалван и там обнаружили заросший камышом остров, который, судя по кучам обломков на берегу, не заливало высоким приливом. Мы раздели пленных догола и отправили их на берег, заставив прихватить и четверых раненых. Вигхельм уходил последним.

— Вы можете легко добраться до Скэпеджа, — сказал я ему. Поросший камышом островок находился всего на расстоянии выстрела из длинного лука от болот Скэпеджа. — Но если тронете кого-нибудь на берегу, я всё равно узнаю и приду за вами, а когда отыщу, то убивать буду медленно, ты понял?

Он угрюмо кивнул.

— Да, господин.

Теперь он узнал, кто я, и боялся.

— Все люди там, — я обвёл рукой и Скэпедж и побережье, — под моей защитой, а я Утредэрв! Ну, кто я?

— Утред Беббанбургский, господин, — испуганно сказал он.

— Я Утредэрв, и мои враги умирают. Ступай!

В гавань мы вернулись только к полудню, а прежде чем двинулись по дороге на юг, прошёл ещё час. Наша скудная трапеза состояла из рыбной похлебки и чёрствого хлеба, мы почистили оружие и кольчуги и надели красные плащи, как у людей Этельхельма. Мы захватили у них двадцать четыре щита с намалёванным прыгающим оленем, я раздал их своим людям. Остальным придётся идти в Фэфрешам без щитов. Язычники, как и я, спрятали свои молоты-амулеты. Мне следовало бы послать пару человек на разведку в город, но исследовать улицы и переулки, оставаясь невидимыми, труднее, чем лес или фермы, и я побоялся, что моих людей схватят. Допрос может быть жестоким, и наше присутствие обнаружат. Поэтому я предпочёл войти в Фэфрешам всем вместе, хотя наши силы вполовину меньше, чем у врагов. Разведать окраины города я послал Эадрика, самого ловкого из моих разведчиков, но приказал ему оставаться незамеченным.

— Смотри, чтобы тебя не схватили!

— Ублюдки даже запаха моего не учуют, господин.

Пока мы двигались на юг, небо прояснилось. Ветер стихал и лишь изредка трепал позаимствованные нами плащи. Пригревало солнце, сверкающее на залитых водой лугах. Мы повстречали маленькую девочку лет восьми-девяти, она гнала на север трёх коров. Девочка испуганно сжалась у края дороги, когда мы прошли мимо.

— Погода сегодня получше! — приветливо крикнул ей Беорнот, но она только вздрогнула, так и не подняв глаз.

Мы шли мимо садов, в которых буря повалила деревья, а один толстый ствол раскололся и обгорел от удара молнии. Я вздрогнул, увидев мёртвого лебедя, лежавшего со сломанной шеей в залитой водой канаве. Это было плохое предзнаменование, и я поднял взгляд в надежде узреть лучший знак, но увидел лишь остатки рваных грозовых облаков. Женщина копалась в саду перед хибарой с тростниковой крышей, но, завидев нас, сразу бросилась в дом, я услышал лязг засова. Интересно, подумал я, как вели себя люди, увидев приближение римского войска? Или данов? Фэфрешам был напуган — этот маленький городок опять оказался на перекрёстке амбиций сильных мира сего.

Я и сам испытывал беспокойство. Если Вигхельм не соврал, воины Этельхельма превосходят числом моих. Если они настороже и ждут нападения, нас мигом разобьют. Я хотел воспользоваться захваченными щитами и плащами, чтобы беспрепятственно войти в город, но Эадрик вернулся и доложил, что дорогу охраняет дюжина копейщиков.

— И мерзавцы не ленятся, — сказал он, — бдят.

— Их всего двенадцать?

— Там полно других, готовых выступить на подмогу, господин, — мрачно ответил Эадрик.

Мы сошли с дороги, чтобы спрятаться за изгородью из терновника на пропитанном дождём пастбище. Если Эадрик прав, нападение на дюжину дозорных приведёт к тому, что им на подмогу сбежится куча врагов. Мы ввяжемся в жестокую схватку вдали от безопасности Спирхафока.

— Ты можешь войти в город? — спросил я Эадрика.

Он кивнул.

— Переулков там множество, господин.

По лесистой местности этот сакс средних лет умел двигаться словно призрак, но он был уверен, что сможет миновать часовых Этельхельма и с помощью хитрости оставаться незамеченным в городе.

— Я же стар, господин, — сказал он, — а на стариков не смотрят так внимательно, как на юных.

Он отбросил оружие, снял кольчугу, и, став похожим на обычного крестьянина, выскользнул в просвет укрывшей нас изгороди из терновника. Мы ждали. Последние облака истончились, ласково пригревал солнечный свет. Дым от кухонных очагов Фэфрешама поднимался вверх, а не уносился в сторону ветром. Эадрик долго не возвращался, и я начал бояться, что его схватили. Финан опасался того же. Он ёрзал, сидя рядом со мной, но внезапно застыл — на востоке появилась группа всадников в красных плащах. Их было не менее двадцати, я подумал — может, они ищут нас, и уже стал вынимать из ножен Вздох змея, но тут всадники повернули обратно к городу.

— Просто не дают коням застояться, — облегчённо выдохнул я.

— А лошади у них хорошие, — заметил Финан. — Не какие-нибудь дешёвые деревенские клячи.

— Я уверен, что здесь хорошие лошади, — сказал я. — За болотами лежат отличные земли.

— Но ублюдки заявились на кораблях, — отметил Финан. — И никто не говорил, что они привезли с собой лошадей.

— Значит, отобрали их у горожан.

— Или к ним пришло подкрепление, — зловеще произнёс Финан. — Это скверно выглядит, господин. Нам следует отступить.

Финан не был трусом. Я устыдился самой этой мысли. Конечно, он не трус! Он один из самых храбрейших воинов, каких я когда-либо знал, его смертоносный меч разит со скоростью молнии, но в тот день он нутром чуял злой рок. Неопределённое опасение, ничего такого, что можно увидеть или услышать, но всё-таки несомненное. Финан утверждал, что ирландцы обладают знаниями, которые отрицают остальные, что могут чуять судьбу. Хотя Финан и христианин, он верил, что мир полон духов и эти невидимые создания с ним говорят. В ту ночь он пытался убедить меня вернуться на Спирхафок и двинуться назад, на север. Твердил, что нас слишком мало, а враги чересчур многочисленны.