Бернард Корнуэлл - Меч Королей

И я в третий раз выругался. Я надеялся спуститься к переплетению верфей и пробраться вдоль берега к дому, но идея с самого начала была безнадежной. Берг с его людьми либо потерпели поражение и убиты, либо добрались до Спирхафока, и теперь они там, на тёмной реке. Интересно, может, войско восточных англов приплыло и на кораблях? Это вряд ли. Чтобы преодолеть переплетения и изгибы устья Темеза при лунном свете, потребовался бы необыкновенно умелый моряк. Но в одном я мог быть уверен — вся восточная часть города, куда мне и нужно попасть, кишит врагами.

— Мы идём на север, — сказал я, понимая, что пытаюсь исправить неверный первоначальный выбор. У нас не было ни единого шанса добраться до Спирхафока, и когда я повёл своих воинов и Бенедетту вниз по холму, я принял неправильное решение.

— На север? — удивился Осви.

— Если нам удастся покинуть город, — пояснил я, — мы получим шанс попасть на дорогу, ведущую к Верламикестру.

— У нас нет лошадей, — хладнокровно заметил отец Ода.

— Значит, пойдём пешком! — рявкнул я.

— А противник, — так же хладнокровно продолжал Ода, — вышлет конный патруль.

Я не ответил, и никто другой не произнес ни слова, пока Финан не нарушил молчание:

— Никогда не лишне прислушаться к дану, когда тот говорит, как вести войну, — сухо произнёс он, используя те же слова, с которыми я не так давно обращался к Бедвину.

— Значит, мы не останемся на дороге, — сказал я. — Пойдём лесами, там, где всадники нас не найдут. Осви, выведи нас к каким-нибудь северным воротам.

Наша попытка достичь северной стены города тоже не удалась. Кто бы ни возглавлял войско восточных англов, он явно был не дурак и отправил людей захватить, а потом охранять все семь ворот. Двое из этих семи прорезали стены старого римского форта в северо-западном углу города, и приблизившись к ним, мы услышали звуки боя.

Перед фортом, западнее разрушенного амфитеатра, оставалось пустое пространство, и на этом мощёном квадрате, освещаемом светом факелов с дворцовых стен, валялись пара десятков трупов. Кровь текла по камням, скапливалась в заросших травой щелях между старыми плитами. Люди в красных плащах сдирали с мертвецов кольчуги. Южные ворота, одни из двух, ведущих в город, были распахнуты, и через арку проехали шесть всадников. Их возглавлял внушительного вида человек на крупном вороном жеребце, одетый в белый плащ и сверкающую кольчугу.

— Это Варин, — прошептал Ода.

— Варин? — переспросил я.

Мы опять укрылись в тени переулка.

— Восточный англ, — пояснил Ода. — И один из военачальников Этельхельма.

— Варин — датское имя, — заметил я.

— Он дан, — ответил священник, — и, как и я, христианин. Я хорошо его знаю. Когда-то мы были друзьями.

— В Восточной Англии? — спросил я.

Я знал, что родители отца Оды поселились в Восточной Англии, приплыв туда со своей родины за Северным морем.

— Да, в Восточной Англии, которая в большей степени земля данов, чем саксов. Треть воинов в войске лорда Этельхельма из Восточной Англии — даны. А может, и больше трети.

Меня это не удивило. Восточная Англия покорилась данам ещё до того, как Альфред взошёл на трон, и ею долго правили датские короли. Эта независимость закончилась, когда западносаксонская армия Эдуарда нанесла англам поражение, и, хотя много данов погибло в сражениях, выжившие поняли, куда дует ветер судьбы, и обратились в христианство. Потом они поклялись в верности новым саксонским лордам, занявшим эти обширные земли. Умерший у меня в плену Этельхельм-старший получил огромные владения в Восточной Англии и собрал войско из закаленных в сражениях данов для защиты своих земель. Именно эти воины вместе с примкнувшими к ним саксами явились в Лунден этой ночью.

— Этим путём из города нам не выйти, — мрачно произнёс Финан.

Люди Варина захватили ворота, мост и римский форт, а значит, Лунден пал. Меревала выманили на север, Бедвин упустил из вида охрану восточных дорог, отряды Этельхельма уже прочёсывали улицы и переулки, чтобы покончить с любыми попытками сопротивления разбитого войска Бедвина. Мы оказались в ловушке.

И я совершил вторую за ту ночь ошибку. Первой была тщетная попытка добраться до Спирхафока, второй — попытка выйти через северные ворота. Теперь лучшее, что мне оставалось — найти какую-нибудь лодку и бежать вниз по реке.

— Веди нас обратно, к пристаням, — велел я Осви, — восточнее моста.

Я хотел оказаться ниже моста по течению, где имелись узкие и небезопасные щели между камнями причалов, где вода бурлила и пенилась, переворачивая большую часть мелких лодок.

— Там всё кишит этими ублюдками, — предупредил Финан.

— Так спрячемся! — рявкнул я.

Злился я на себя, а не на Финана. Я чувствовал себя затравленной терьерами крысой — ещё дерётся, но бежать уже некуда.

Бежать некуда, но остались места, где можно спрятаться, а Осви знал Лунден, как крыса свою конюшню. Он вёл нас быстро, держась мелких улочек, куда враги пока не добрались. Теперь мы шли на восток, и хотя пока не повстречали врагов, мы их слышали. Слышали крики и вопли, звон клинков и смех воинов, наслаждавшихся лёгкой победой. Некоторые местные в поисках убежища сбегались в церкви, и, огибая деревянную церковь, я услышал причитания женщины и плач ребёнка.

Нам пришлось пересечь широкую улицу, ведущую от моста к большой рыночной площади на вершине холма. По обе стороны улицы горели факелы, ветер разносил от них тёмную копоть. На освещённых участках кучками стояли воины — мечи в ножнах, щиты свалены вдоль стены. Одна группа выкатила из «Красной свиньи» бочонок, и воин топором рубил крышку, вызывая общий восторг. Вскрикнула женщина, потом резко смолкла. Лунден пал, и захватчики наслаждались добычей. Потом от реки прискакал всадник в красном плаще.

— К дворцу! — велел он. — Бросайте эль, там ещё много!

Улица постепенно опустела, но по-прежнему оставалась опасной. Глядя вниз с холма, я видел, что воины охраняют мост, и некоторые из них начинают взбираться к нам. Я понимал, что на центральной улице суета так и будет продолжаться всю ночь, но если мы хотим отыскать лодку в гавани к востоку от моста, придется пересечь улицу.

— Пойдём не спеша, — сказал я.

— Не спеша? — спросил отец Ода.

— Мы не бежим. Не выглядим перепуганными. Мы просто идём.

Так мы и сделали. Пошли через улицу медленно, как будто у нас никаких забот в этом мире. Один из воинов, подошедших с моста, увидал Бенедетту, которая по-прежнему шла с отцом Одой.

— Нашли себе бабенку? — крикнул он.

— Женщина! — отдались эхом полдюжины голосов.

— Поделитесь! — крикнул первый.

— Идите дальше, — сказал я и последовал за Осви в полуразрушенную арку, ведущую в следующий переулок. — А теперь быстрее! — крикнул я, но бежать было сложно, поскольку в узком и совершенно темном переулке под ногами были лишь земля и битые камни. Я услышал, как преследователи снова что-то кричат. Они подошли к арке и пошли за нами в темноту.