Адам Хиггинботам - Чернобыль. История катастрофы [litres]

В то же время из зоны отчуждения пришла замечательная история – сказочный рассказ о возрождении и обновлении природы. Вместо десятилетий неизбежных болезней и смерти в атомном запустении растения и животные, оставшиеся в эвакуированной зоне после аварии, демонстрировали поразительное восстановление. Пример подали три коровы и бык, бродившие вокруг реактора после взрыва [1522] Сергей Гащак, заместитель директора по науке, Международная радиоэкологическая лаборатория Чернобыля, интервью автору книги, Чернобыльская зона отчуждения, февраль 2011 года. . Когда их пригнали на экспериментальную ферму возле Припяти, все четверо, названные исследователями Альфа, Бета, Гамма и Уран, были бесплодными от больших доз радиации, полученных после взрыва. Но они медленно восстановились, и в 1989 году на радиоактивной ферме родился первый теленок. А когда экспериментальное стадо расширили до 30 и более голов (включив в него особей, выращенных вне зоны), ученые сделали анализ крови.

Они ожидали обнаружить по крайней мере какие-нибудь признаки в анализах двух групп с разным уровнем радиационного облучения, но не нашли никаких.

После развала СССР, когда экономики Украины и Белоруссии обрушились, желание финансировать дальнейшие исследования в Чернобыле угасло [1523] Adam Higginbotham, “Is Chernobyl a Wild Kingdom or a Radioactive Den of Decay?” Wired , April 2011; Гащак, интервью автору книги, 2011 год. . Но один ученый – Сергей Гащак, бывший ликвидатор, который летом 1986 года каждый день по 12 часов в течение шести недель наблюдал за радиоактивной пылью от машин и грузовиков вблизи станции, – остался в зоне. Бродя по лесам и болотам заброшенной местности, Гащак начал замечать животных, давно изведенных на Украине и в Белоруссии охотой и сельским хозяйством: волков, оленей, бурых медведей и редких хищных птиц. Его наблюдения способствовали новому взгляду на чернобыльскую зону отчуждения – обнадеживающему и в то же время контринтуитивному, показывающему, что природа, очевидно, способна исцелять себя новыми и непредсказуемыми способами. В отсутствие человека в радиоактивном Эдеме процветали растения и животные.

Это казалось чудом и тут же стало известно благодаря документальным телефильмам и книгам. Получалось, что хроническое облучение относительно невысокими дозами радиации, оставшимися во многих местах чернобыльской зоны отчуждения, было безвредным, а в некоторых случаях и благотворным для популяций животных [1524] Например, Mycio, Wormwood Forest, 99–116; «Радиоактивные волки» [Radioactive Wolves], документальный фильм Клауса Фейхтенбергера (PBS: ORF/epo-film, 2011). . Однако научные данные, подтверждавшие этот тезис, были малочисленны или противоречивы [1525] Продолжающиеся споры в этой области исследований см.: Mary Mycio, “Do Animals in Chernobyl’s Fallout Zone Glow?” Slate , January 21, 2013. . У Гащака не было средств для крупномасштабного изучения популяции диких животных в зоне, и свои теории он строил на основе оценок. команда независимых исследователей во главе с американцем Тимоти Муссо и датчанином Андерсом Мёллером опубликовала десятки статей, которые противоречили данным Гащака и показывали тенденцию к ранней смерти и патологиям среди растений и животных зоны.

Достоверными результатами многих исследований воздействия радиации низкого уровня, проведенных с 1986 года, было то, что разные виды и популяции по-разному реагировали на хроническое облучение. Сосны переживали его хуже, чем березы. Мёллер и Муссо обнаружили, что перелетные ласточки, по всей видимости, очень чувствительны к радиации, а зимующие птицы намного меньше. Семена озимой пшеницы, взятые в зоне отчуждения после бедствия и пророщенные в незагрязненной почве, произвели тысячи разных мутантных линий, и каждое новое поколение оставалось генетически нестабильным даже спустя 25 лет после аварии [1526] Дмитрий Гродзинский, начальник отдела биофизики и радиобиологии Института биологии клетки и генной инженерии Национальной Академии наук Украины, интервью автору книги, Киев, февраль 2011 года. . При этом в 2009 году изучение соевых бобов, выращенных около реактора, показало, что растения изменились на молекулярном уровне для защиты себя от радиации [1527] Stephanie Pappas, “How Plants Survived Chernobyl,” Science , May 15, 2009. .

Тем временем Всемирная организация здравоохранения пришла к выводу, что авария не окажет никакого наследуемого или репродуктивного воздействия на ближайшие популяции [1528] WHO/IAEA/UNDP, “Chernobyl: The True Scale of the Accident,” joint press release, September 5, 2005, cited in Petryna, Life Exposed, xx. . Десятилетия предшествовавших исследований показывали, что, хотя эмбрионы млекопитающих, подвергшиеся облучению внутриматочно, могут появиться на свет с дефектами, риск возникновения наследуемых мутаций у людей слишком мал [1529] Jorgensen, Strange Glow, 226–30. . Правда, некоторые исследователи напоминали, что мы ничего не знаем о последствиях повреждений человеческой ДНК для потомства и о долгосрочной адаптации низших организмов, а получение ответа на эти вопросы может занять десятилетия и даже века [1530] Гродзинский, интервью автору книги, 2011 год. См. также: Anders Pape Møller and Timothy Alexander Mousseau, “Biological Consequences of Chernobyl: 20 Years On,” Trends in Ecology & Evolution 21, no. 4 (April 2006): 200–220. . Они утверждали, что воздействие радиационного облучения на гены каждого изученного вида часто было слабо выраженным, сильно варьировало и проявлялось явно только через много поколений. Генетические изменения в потомстве людей, которые к 2011 году произвели на свет только третье поколение (когда дети ликвидаторов завели собственные семьи), могут полностью проявиться спустя сотни лет. «Вот это мы и хотим узнать, – объяснял Мёллер. – На кого мы больше похожи, когда речь идет о мутациях, вызванных радиацией, – на ласточек или на соевые бобы?» [1531] Мёллер, интервью автору книги, 2011 год. К 2017 году ученые, связанные с Национальным институтом рака США начали изучение генома, исследуя долговременное воздействие радиации на небольшой группе населения, пострадавшей от аварии. Dr. Kiyohiko Mabuchi, глава Чернобыльской исследовательской группы, Национальный институт рака, интервью автору книги, сентябрь 2018 года.

К 25-й годовщине чернобыльской аварии в 2011 году власти Украины начали осуществлять планы по открытию зоны отчуждения для туристов. «Чернобыльская зона не столь страшна, как думают в мире [1532] Andrew Osborn, “Chernobyl: The Toxic Tourist Attraction,” Telegraph , March 6, 2011. , – сказала британскому репортеру представитель правительства. – Мы хотим работать с крупными туроператорами и привлекать западных туристов, на которых здесь большой спрос». Власти закрыли глаза на самовольное возвращение тысячи с лишним крестьян в дома своих предков, где они решили жить в уединении, «аборигенами ядерной резервации», питаясь плодами, которые выращивали сами [1533] Так называемые самоселы начали возвращаться в леса вокруг станции почти сразу после первой эвакуации из 30-километровой зоны, по тем же тропам, по которым когда-то перемещались тайно от оккупантов во время Великой Отечественной войны. В 1988 году МВД сообщало, что 980 человек уже вернулись в свои дома, а 113 их не покидали. См.: Бородавка А. Лица Чернобыля: Зона отчуждения. Киев: Статский советник, 2013. С. 19. Бородавка приписывает термин «аборигены ядерной резервации» известному украинскому поэту Лине Костенко (там же, с. 12). . Исследователи, работавшие в чернобыльской зоне, боялись, что это станет прелюдией к полномасштабному возвращению населения. Они пережили потрясение – Сергей Гащак надеялся, что зона станет заповедником, где олени и рыси смогут жить без угрозы со стороны охотников; Мёллер и Муссо опасались последствий для здоровья людей, подверженных мутагенам окружающей среды.