Адам Хиггинботам - Чернобыль. История катастрофы [litres]

Тем вечером сенсационное число погибших стало главной новостью на американском телевидении [784] Hawkes et al., Worst Accident in the World, 126. . Источник в Пентагоне сообщил телекомпании NBC, что спутниковые снимки показывают такие разрушения на ЧАЭС, при которых тысячи смертей неизбежны и «две тысячи – это похоже на правду, поскольку на станции работало четыре тысячи человек». Вскоре после этого секретарь Госдепартамента Джордж Шульц получил сообщение разведки, в котором советское заявление всего лишь о двух погибших было названо «нелепым» [785] “Estimate of Fatalities at Chernobyl Reactor Accident,” cable from Morton I. Abramovitz to George Shultz, Secret, May 2, 1986, CREST record CIA-RDP88G01117R000401020003–1, approved for release December 29, 2011. .

Тем временем радиоактивное облако продолжало двигаться на север и распространилось к западу, накрыв всю Скандинавию, – пока погода не стала лучше и заражение не поплыло на юг над Польшей, образовав клин, вонзившийся в Германию [786] Ap Simon and Wilson, “Tracking the Cloud,” 44. . Затем проливные дожди принесли плотную полосу радиации, простершуюся от Чехословакии до юго-востока Франции. Западная Германия и Швеция заявили яростные протесты из-за отказа Москвы своевременно сообщить им об инциденте и затребовали дополнительную информацию, но успеха не добились [787] William J. Eaton and Willion Tuohy, “Soviets Seek Advice on A-Plant Fire ‘Disaster’: Bonn, Stockholm Help Sought, but Moscow Says Only 2 Died,” Los Angeles Times , April 30, 1986; Karen DeYoung, “Stockholm, Bonn Ask for Details of Chernobyl Mishap: Soviets Seek West’s Help to Cope With Nuclear Disaster,” Washington Post , April 30, 1986; Stern, Crisis Decisionmaking, 230. . Вместо этого работники советских посольств в Бонне и Стокгольме связались с учеными с просьбой о консультациях по тушению ядерных пожаров, в особенности прося подсказок, как потушить горящий графит. Ширящиеся слухи, публичные рассуждения экспертов о расплавлении реактора, а теперь – еще страшнее – о возможности ядерного пожара, который невозможно погасить, распространили панику в Европе.

В Дании аптеки быстро распродали все запасы таблеток йодида калия [788] Stern, Crisis Decisionmaking, 147; DeYoung, “Stockholm, Bonn Ask for Details.” . Швеция запретила импорт продовольственных товаров из СССР и пяти восточноевропейских стран, радиоактивная частица была по сообщениям обнаружена в грудном молоке кормящей матери, а на телефоны правительственных органов звонили граждане, спрашивавшие, не опасно ли пить воду и вообще выходить на улицу. В коммунистической Польше государственное телевидение уверяло публику, что никакой опасности нет, тем не менее власти распределяли стабильный йод среди детей и ограничили продажу молочных продуктов [789] Murray Campbell, “Soviet A-leak ‘world’s worst’: 10,000 lung cancer deaths, harm to food cycle feared,” Globe and Mail , April 30, 1986. . В Голландии радиолюбитель сообщал о переговорах на коротких волнах с коллегой из Киева, который сообщил, что в Чернобыле плавятся два реактора, а не один. «Мир не представляет масштабов катастрофы. Помогите нам», – умолял украинец сквозь статические шумы [790] Hawkes et al., Worst Accident in the World, 127. .

Советские представители отметали эти истории, но, связанные требованиями секретности, не приводили никаких фактов, опровергающих западную пропаганду [791] Marples, Chernobyl and Nuclear Power in the USSR, 6–7. . В среду вечером Всемирная служба Московского радио признала, что, в дополнение к двум смертям, в результате инцидента госпитализировано еще 197 человек, но 49 из них уже выписаны после обследования. «Радиационная ситуация, – туманно добавил диктор, – улучшается». Единственная фотография Чернобыльской станции, снятая, как сообщалось, вскоре после взрыва, была показана по телевидению, в доказательство того, что станция не уничтожена. В то же время киевское радио сообщало о намерении бороться с «западными слухами» о тысячах погибших.

Тем временем шеф КГБ Чебриков уведомил партийное начальство, что он сражается с буржуазным заговором у самых его истоков [792] Чебриков В. О реакции иностранных дипломатов и корреспондентов на сообщение об аварии на Чернобыльской АЭС. Записка КГБ в ЦК КПСС, 30 апреля 1986 года, RGANI, Opis 53, Reel 1.1007, File 3. . Он предпринимает «меры для сдерживания деятельности иностранных дипломатов и корреспондентов, ограничения возможности сбора ими информации по аварии на Чернобыльской АЭС и подавления попыток использовать ее для раздувания антисоветской пропагандистской кампании на Западе».

В тот же день в Москве Николас Данилофф обнаружил, что не может передать по телексу сообщения в редакцию в Вашингтоне, и договорился воспользоваться аппаратом в офисе UPI. Уже собираясь выезжать, он выглянул в окно и увидел, как во дворе несколько мужчин вытягивают кабели из открытого люка, явно пытаясь отрезать его от коммуникации с внешним миром [793] Daniloff, Of Spies and Spokesmen, 344; Daniloff, интервью автору книги, 2017 год. . Это не помогло: советские попытки помешать западным репортерам только усилили слухи. К концу недели New York Post сослалась на «неподтвержденные сообщения», что в чернобыльской аварии погибли 15 000 человек, тела которых были захоронены в ядерном могильнике [794] Guy Hawtin, “Report: 15,000 Buried in Nuke Disposal Site,” New York Post , May 2, 1986. .

В штабе правительственной комиссии в Припяти атмосфера становилась все напряженнее. Вечером в воскресенье генерал Антошкин доложил Борису Щербине о ходе бомбардировки реактора. Используя всего три вертолета, вертолетчики смогли к ночи сбросить на 4-й энергоблок 10 т борной кислоты и 80 т песка [795] Антошкин. Рассматривая Чернобыль. С. 2. . Это потребовало героических усилий в ужасных условиях, но Щербину они не впечатлили. Такие цифры были просто смешны перед лицом планетарной катастрофы. «Восемьдесят тонн песка в такой реактор – это как слону дробина!» – сказал он [796] Антошкин, интервью автору книги, 2017 год. В неопубликованных воспоминаниях «Рассматривая Чернобыль» Антошкин называет несколько иные цифры: 55 т песка и 10 т борной кислоты. Piers Paul Read сообщает, что Щербина сначала сказал генералам Иванову и Пикалову, что Антошкин попросту некомпетентен (Ablaze, 123–24). . Надо больше.

Антошкин приказал использовать тяжелые транспортные вертолеты, включая гигантский Ми-26, самый мощный вертолет в мире, прозванный «летающей коровой» [797] Нестеров. Небо и земля. С. 245. Описание Ми26 см. в: “Russia’s airborne ‘cow,’ ” BBC News Online, August 20, 2002. . Он мог поднимать до 20 т груза. Всю ночь генерал искал способ повысить эффективность операции. На следующий день комиссия собрала жителей окрестных деревень и городов – наполнять мешки песком. Антошкин придумал, как ускорить погрузку, и затребовал списанные тормозные парашюты с истребителей МиГ-23 для использования в качестве импровизированных грузовых сетей. А пока бортинженеры продолжали сбрасывать мешки на реактор вручную, оставаясь практически беззащитными под потоком идущих из разрушенного здания гамма-лучей.