Д Рублёва - Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Первые два года революции баронесса Крюденер провела на юге Франции, где она уже серьезно опробовала свое перо и в Монпелье познакомилась с молодым офицером, кавалерийским капитаном графом Шарлем Луи де Фрежвиллем. Между ними вспыхнул бурный роман, и возможно, в другое время они были бы вместе и обрели счастье, но революция по-своему перекраивает людские судьбы. В июне 1791 года Юлия находилась в Париже. Дворянку, да еще и состоявшую в знакомстве с русской подданной баронессой Корф, замешанной в истории бегства ненавистного революционным массам короля Людовика XVI, ее могли в любой момент схватить и казнить. Но для того и существуют верные возлюбленные, чтобы в любых обстоятельствах, не говоря уж про отчаянные, быть рядом с дамой сердца, поддерживать и оказывать помощь. И конечно, граф де Фрежвилль, с риском для собственной жизни, переодевшись так, чтобы походить на кучера простолюдина, вывез баронессу фон Крюденер из охваченной восстанием французской столицы. Удача им сопутствовала, и влюбленные благополучно покинули пределы Франции. В Германии их пути разошлись: де Фрежвилль остался в Берлине, а Юлия через Копенгаген, где повидалась с мужем, вернулась к себе домой в Ригу. Несколько последующих лет баронесса постоянно путешествовала, лишь ненадолго останавливаясь в различных городах Германии и Швейцарии, и продолжала свои литературные опыты.

Тем временем, в 1794 году, барон Крюденер стал исполнять обязанности посла в Мадриде, а в 1800 году получил назаначение на пост российского посланника в Берлине с чином тайного советника, и Юлия снова съехалась с мужем. Однако ей недолго довелось блистать в Берлине, где сложилось блестящее общество, которое состояло в основном из французских эмигрантов. Возникли затруднения, связанные с деньгами, к тому же после убийства Павла I, который ему благоволил, сделалось весьма шатким положение посланника барона Крюденера. И уже летом 1801 года, воспользовавшись такой возможностью, Юлия отправилась на воды в Теплице, откуда переехала в Швейцарию, где осенью того же года встретилась с Жерменой де Сталь и Бенжаменом Констаном. В ноябре де Сталь уехала в Париж, а в феврале нового, 1802 года туда за ней последовала Юлия Крюденер. В Париже она оказалась в гуще литературной жизни, посещала известные литературные салоны и сама принимала в своем доме известных людей, литераторов и артистов — и тщательно готовила почву для публикации своего единственного романа. Ей уже исполнилось тридцать шесть лет, она начала увядать, но страсть к тому, чтобы восхищать, в ней не угасла. И Юлия решила выступить на литературном поприще, благо ей было что представить на суд просвещенного читателя. Осуществление ее плана слегка задержало известие о смерти в Берлине 14 июня 1802 года барона Крюденера, заставившее ее покинуть Париж. Вдова провела несколько месяцев в Женеве и в Лионе, а в это время журнал «Mercure de France» опубликовал ее «Мысли и максимы», к которым написал короткое предисловие Шатобриан. Спустя пять месяцев, в декабре 1803 года, в свет вышел ее роман «Валери, или Письма Густава де Линара Эрнесту де Ге…»

Как следует из названия, это эпистолярный роман, а идею его Юлии подсказала история с безнадежной влюбленностью в нее секретаря русского посольства Стахиева. Здесь неуместно оценивать литературные достоинства и недостатки этого произведения, в контексте нашей темы важно то, что оно стало необычайно популярным (только в 1804 году оно четырежды переиздавалось) как во Франции, что естественно, поскольку Юлия написала «Валери» по-французски, так и, через некоторое время, в России, где на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков было востребовано все, что издавали французы, и в первую очередь романы. Это был новый жанр для молодой русской литературы, и в российской культурной среде любителей романов становилось все больше. «Валери» же впечатляющий успех обеспечил статус модного произведения. Благодаря этому баронесса осознала: слава — вот чего ей недоставало в жизни, по сравнению со славой тускнеют ее самые яркие любовные приключения.

Ради справедливости надо сказать, что роман был обязан своим успехом еще и масштабной и впечатляющей, как сказали бы сейчас, рекламной кампании автора, весьма остроумной и действенной. По ее «подсказке» в печати появлялись сочиненные за определенную плату друзьями-поэтами Юлии стихи, усиливавшие интерес к ее личности. Используя широкий круг знакомств, она просила прозаиков высказываться об ее сочинении в прессе, разумеется, со всей искренностью, ведь для нее было важно мнение каждого несомненного знатока и ценителя изящной словесности. И разве те могли, будучи галантными французами, огорчить даму неодобрительным отзывом?.. Особенно тогда, когда все газеты с похвалой писали о «Валери».

Фантазии баронессы Крюденер в рекламе самой себя мог бы позавидовать и современный пиарщик. Этой милой дамой производился регулярный обход многочисленных парижских модных магазинов и мастерских, где она заказывала шляпы, ленты, перчатки, булавки а-ля Валери. Разумеется, в ответ следовало недоуменное пожимание плечами или разведение рук в стороны, и тут Юлия Крюденер принималась неподдельно удивляться, а то и весьма откровенно сердиться, возмущенная невежеством торговцев и модисток, которым не известен моднейший роман, определяющий стиль сезона. Такая тактика тоже способствовала продажам книги и известности автора, ведь продавцам и создателям женской одежды и аксессуаров, говоря современным языком, хотелось быть в тренде, для чего требовалось быть в теме.

Вскоре парижские модницы украшали свои головки шляпками «Валери», а книготорговцы бойко реализовывали очередной тираж одноименного романа. Имя Юлии Крюденер стало широко известным, ее желали принимать у себя хозяйки моднейших салонов, дружбы с ней искали знаменитые личности.

Однако госпожа Крюденер недолго наслаждалась литературной славой. В конце 1804 года она неожиданно для всех вернулась в Ригу. Что бы ни побудило ее уехать из Парижа, очевидно, что определяющим явилось ощущение исчерпанности, осознание достигнутости некоего предела и в то же время желание реализации в иных, духовных перспективах. И определяющим в этом смысле моментом стала внезапная смерть на ее глазах знакомого человека. Происшествие это буквально потрясло воображение Юлии и стало отправной точкой «обращения», которое в конце концов изменило ее судьбу. Она и раньше прибегала к религии, а после трагедии в Риге встала на путь религиозных исканий. И первое утешение нашла в проповедях своего башмачника, страстного сторонника Моравской церкви.

Вообще Юлии Крюденер были присущи религиозно-идеалистические воззрения, основанные на мистике. В Париже она бывала на мистических собраниях, симпатизируя пиетизму — религиозному движению, основанному на убеждении, что многие представители духовенства и верующих мирян не являются истинными христианами, потому что для них религиозные догматы выше религиозного чувства. Пиетисты ратовали за «живое благочестие», обретение мистического опыта живого общения с Богом, и Юлия Крюденер прониклась этой идеей.