Д Рублёва - Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы

Когда он возвращался к месту службы, Лермонтову захотелось поехать в Пятигорск. Решение он принял с помощью подбрасывания полтинника: упадет монета кверху орлом — поедет в отряд; упадет кверху решеткой — поедет в Пятигорск. Полтинник упал вверх решеткой. Так поэт оказался в Пятигорске, где он встретился со своей судьбой в лице Николая Мартынова, который, как утверждали многие современники, даже не знал, как обращаться с дуэльным пистолетом. На этот счет его спешно проинструктировали на месте дуэли. Михаил Юрьевич Лермонтов выстрелил в воздух, Мартынов попал ему прямо в грудь.

Двадцатисемилетний поэт был отпет католическим патером, лютеранским пастором и православным священником и погребен в пятигорской земле, где покоился двести пятьдесят дней, до того, как император удовлетворил просьбу Елизаветы Алексеевны Арсеньевой о перевозке останков ее внука в ее поместье в Тарханах. Там местом вечного упокоения Михаила Лермонтова стала фамильная часовня-усыпальница.

Так сбылось еще одно известное пророчество гадалки фрау Кирхгоф.

Подданная Российской империи немецкого происхождения, «Божественная Юлиана» влюбляла в себя секретарей посольств, придворных, военных. Выход в свет ее написанного на французском языке романа в письмах «Валери», который А. С. Пушкин что называется читал с карандашом и включил в «Евгении Онегине» «прелестную повесть баронессы Крюденер» в круг чтения Татьяны, сопровождался шумным успехом. Собеседница и подруга известнейших современников, очевидица и непосредственная участница знаковых событий, проповедница христианства, духовная наставница императора Александра I и других венценосных особ, она стала символичной фигурой для своей эпохи. Можно сказать, что Европа того времени в миниатюре олицетворяется образом этой женщины, которая воплотила беспокойный дух своего времени и вошла как в русскую, так и в европейскую историю.

Варвара Юлиана Крюденер (или Крюднер, или Криденер) появилась на свет 11 (23) ноября 1764 года в Риге, столице Лифляндии, которая тогда входила в состав Российской империи. По линии отца, Германа фон Фитингофа, она принадлежала к восходившему к XIII веку старинному остзейскому дворянскому роду (ее предками числились гроссмейстеры Тевтонского ордена, который продолжал традиции тамплиеров), по линии матери приходилась правнучкой российскому генерал-фельдмаршалу Христофору Антоновичу Миниху, сподвижнику Петра I и нескольких его преемников на российском троне). Детские и юношеские годы ее прошли в имении, которым владел ее отец, лифляндский губернатор и сенатор, известный покровитель искусств, приобщавший дочь, наделенную безусловными природными способностями, к достижениям европейской культуры. Образовывали же Варвару Юлию родители сначала на родине с помощью домашнего учителя аббата Беккера, потом в Париже, одним словом, вполне по-европейски. В результате для нее родными стали французская культура и французский язык, хотя она хорошо знала и ценила также литературу немецкую и английскую. Русский она практически не знала, однако это не стало препятствием для ее брака с российским дипломатом, бароном А. А. Крюденером, русским посланником в Париже, поскольку тот сам происходил из балтийских немцев. Саму же восемнадцатилетнюю Юлию, девушку деятельную, совсем не смутило то, что ее выдали за мужчину на двадцать лет старше нее и дважды разведенного. Она уже ощутила полный вкус жизни в столичных городах Европы, и брак позволял ей не возвращаться в провинциальное лифляндское имение.

Внешность юной баронессы не отличалась неотразимой красотой, зато, если верить ее современникам, Варваре Юлии были присущи редкая выразительность и грация. А еще веселый нрав, остроумие и легкость в общении. И благодаря замужеству за дипломатом, обеспечивавшему ей доступ во многие салоны Парижа, Копенгагена, Венеции и других европейских городов, она имела возможность демонстрировать свои лучшие качества и достоинства, блистать и очаровывать. Кстати, она не только следовала за супругом, но и предпринимала много путешествий самостоятельно.

Что касается любовных увлечений, естественных для юной светской львицы, они до поры не трогали по-настоящему сердце баронессы, служили скорее приложением к балам, домашним спектаклям и любовным романам, которыми она зачитывалась. Гадала ли баронесса Крюденер, когда сопереживала персонажам «Новой Элоизы» Руссо или страдающему Вертеру, созданному творческой фантазией Гёте, — могла ли она подумать, что спустя некоторое время сама создаст произведение о любви? Вряд ли. И наверняка не могла бы даже предположить, что источником его станет безответная любовь к ней русского, как сказали бы сейчас, дипломатического работника.

Этот эпизод ее биографии относится к 1784 году, ко времени службы ее мужа российским посланником в Венеции. Русская дипломатическая миссия числила в своем составе секретаря Александра Стахиева, человека скромного и самых честных правил, однако не лишенного сердечной пылкости. Как известно, в южном климате кровь бежит резвее, особенно если ты уроженец северных краев, и Стахиев быстро впечатлился тридцатилетней баронессой, которой мог восхищаться во время устраивавшихся в посольстве приемов и балов. Ей всегда доставалось повышенное мужское внимание, однако он осознавал безнадежность своих притязаний и долго скрывал свое страстное чувство, любя до поры жену начальника на расстоянии и тем самым невольно следуя традиции модных романов. Возможно, баронесса никогда бы не узнала про тайного воздыхателя, но тот повел себя совершенно непредсказуемо: Стахиев признался в своих чувствах Юлии Крюденер в письме, которое адресовал ее супругу.

Так как ему передали письмо от секретаря после того, как тот покинул миссию, отбыв к другому месту службы — о переводе Стахиев поросил заранее, — посланник Крюденер даже не подумал возмутиться, посчитав произошедшее незначительной частностью. Более того, он поступил под стать Стахиеву, а именно ознакомил с содержанием его послания свою легкомысленную женушку. Баронессу оно слегка позабавило, незадачливость влюбленного вызвала у нее даже некоторое сочувствие, но и только. И она до поры забыла про этот эпизод.

Между тем в 1786 году барон Крюденер получил назначение в Мюнхен, где он исполнял посольские обязанности до 1787 года, когда был переведен в Копенгаген. Весной 1789 года Юлия, оставив мужа в Копенгагене, приехала в Париж, где познакомилась с Бернарденом де Сен-Пьером и другими французскими писателями. Тем временем назрел острый политический кризис, вынудивший короля 5 мая созвать Генеральные штаты, впервые с 1614 года. 14 июля 1789 года последовало взятие Бастилии, и началась Великая французская революция.