Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

На самом выходе из пещеры откуда-то сбоку на солдата метнулось что-то огромное и лохматое, которое извергло из себя такой оглушительный рев, что стены пещеры содрогнулись. В следующую секунду раздался уже крик Панарина, который был опрокинут на каменный пол пещеры этим лохматым чудовищем и, так и не успев понять, что же случилось, оказался растерзан на глазах у своих товарищей. Все произошло настолько молниеносно, что никто из солдат даже не смог броситься на помощь своему сослуживцу. А когда лохматое существо, покончив со своей жертвой, развернулось окровавленной мордой к бойцам, все увидели, кто был этим монстром — афганский снежный барс. Вкусив человеческой крови, он не собирался останавливаться на единственной жертве. И обнажив клыки, снова бросился в атаку на бойца, который стоял к нему ближе всего. Им был Николай Мироненко. У того автомат висел за спиной, поэтому времени на то, чтобы перенести его на грудь и взять на изготовку уже не было. Однако в гарнизоне все знали, что лучше, чем с автоматом, Николай обращается с ножом. К этому холодному оружию его в детстве приобщил дед, работавший лесником. Поэтому, выхватив из ножен свое грозное оружие, Мироненко выставил вперед левую руку и когда в нее вонзились клыки разъяренного зверя, он, падая вместе с ним на землю, правой рукой всадил ему в шею отточенное лезвие ножа, потом еще раз, еще и еще. В тот же миг стены пещеры огласил рев смертельно раненного животного, тело которого разом обмякло и рухнуло на каменный пол. И только после этого от боли застонал и Николай, рука которого оказалась прокушенной практически до кости.

Сараев первым бросился к сослуживцу, на ходу доставая из своего РД перевязочный бинт. А Хомутов, скинув с плеча автомат, всадил для верности пулю в безжизненное тело животного. И тут все услышали в углу чей-то жалобный визг. Подойдя ближе, солдаты увидели детеныша барса, забившегося от страха между камнями. Сразу стало понятно, почему была столь агрессивна его мать — она защищала свое дитя. Хомутов снова вскинул автомат, собираясь отправить следом за матерью на тот свет и детеныша. Но в этот момент к зверю метнулась афганка и буквально заслонила его собой. Какое-то время солдат и девочка смотрели в глаза друг другу, после чего Хомутов… опустил автомат. Даже в его, донельзя озлобленном на этой войне сердце, все же сохранилась частичка сострадания.

В тот самый миг, когда солдаты вышли из пещеры, с другой стороны в нее вошли душманы. Потеряв много времени с отбивавшимся до последнего патрона Леонидом Сохниным, который в итоге подорвал себя гранатой, они потом долго шли по тропе следом за солдатами. Но затем их проводник обнаружил, что следы солдат на тропе исчезли. Стали искать их в ближайших окрестностях и вскоре обнаружили вход в пещеру. Войдя в нее, душманы прошли тот же путь, который проделали и солдаты. И на выходе нашли тела растерзанного Игоря Панарина и снежного барса. По запекшейся крови проводник сумел определить время, когда здесь были солдаты — чуть больше часа. Не такая уж большая фора, чтобы суметь далеко оторваться, да еще на территории, где на сотни километров не было ни одного советского солдата или бойца царандоя.

Аркадий Габрилянов подъехал к зданию КГБ Узбекской ССР на улице Ленинградская к началу рабочего дня — к девяти утра. Оставив автомобиль на стоянке, он поднялся по ступенькам к входным дверям и первое, что увидел — своего сына Баграта, который стоял чуть в сторонке от входа.

— Ты что здесь делаешь? — искренне удивился Габрилянов-старший, даже не поздоровавшись с сыном. — Или ты уже успел все выучить перед экзаменами?

— Отец, нам надо серьезно поговорить, — делая шаг навстречу родителю, ответил Баграт. — Ты можешь уделить мне несколько минут?

— Ты что, опять во что-то влип? — пристально вглядываясь в лицо сына, спросил Габрилянов.

— Можно сказать и так, — честно признался юноша.

— Снова что-то серьезное?

— Это не совсем то, что ты думаешь, это другое.

— Что значит другое, черт возьми! — Габрилянов уже не сдерживал эмоций. — Ты можешь толком объяснить, что случилось?

— Давай отойдем в сторонку, и я тебе все расскажу, — попросил отца Баграт и первым направился в сторону от входа.

Габрилянов собрался было последовать за сыном, но в этот миг его кто-то окликнул. Он обернулся, и увидел своего коллегу Алексея Жарова, который поднимался по лестнице. Поздоровавшись с ним за руку, Габрилянов подозвал к себе сына и представил его своему коллеге.

— Наслышан о тебе, — пожимая руку парню, сообщил Жаров. — Меня зовут Алексей Иванович, я товарищ твоего отца. А ты что такой озабоченный — случилось что-то?

Однако вместо сына ответил его отец:

— Ты извини, Алексей, но нам с Багратом надо кое о чем переговорить. У него нелады с учебой — никак не может на экзаменах сосредоточиться.

— Понимаю, сам когда-то был студентом, — ответил Жаров и, махнув на прощание рукой, оставил отца с сыном наедине.

И те, отойдя на почтительное расстояние от входа, смогли, наконец, спокойно пообщаться. Там Баграт принялся рассказывать родителю историю о том, как к нему попали деньги девушки по имени Тамилла и их последующие злоключения. На протяжении всего рассказа Габрилянов-старший внимательно слушал сына, не прерывая его и лишь нервно куря. Наконец, когда рассказ был закончен, отец выбросил недокуренную сигарету в сторону и задал сыну первый вопрос:

— Фамилию этого милиционера ты запомнил?

— Семен Кухарчук.

— Он составил рапорт по факту твоего заявления, выдал копию последнего, зарегистрировал твой приход?

— Ничего он мне не выдавал. А по поводу регистрации — да, он выходил для этого из кабинета.

— Что значит выходил? Лично ты ставил свою подпись в журнале регистрации?

— Нет, только на заявлении. А теперь он утверждает, что никакого заявления я не писал, и что он меня знать не знает.

— Естественно, он же должен каким-то образом прикарманить эти деньги.

Сказав это, Габрилянов вновь достал из кармана пачку сигарет, однако в следующую секунду передумал закуривать и вернул пачку на место — в задний карман брюк. После чего взглянул на свои часы и снова обратился к сыну:

— Дорогу знаешь до этого отделения? Тогда ступай сейчас к моей машине и жди меня там. А я быстро поднимусь к себе — надо отдать кое-какие распоряжения. Ну, что встал, как вкопанный — ступай, олух царя небесного.

Спустя десять минут отец и сын тронулись в путь на служебной «Волге», и достаточно быстро добрались до нужного места. Войдя в отделение милиции, Габрилянов подошел к окошку, за которым сидел дежурный и резко спросил: