Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Ваш начальник на месте?

— А вы, гражданин, кто будете? — вместо ответа спросил дежурный.

Габрилянов извлек из кармана рубашки свое служебное удостоверение и буквально впечатал его в стекло, чтобы милиционер смог его прочитать. Когда тот это сделал, Габрилянов снова спросил:

— Итак, где ваш начальник?

— На втором этаже, кабинет номер двадцать пять, товарищ Габрилянов, — уже совсем другим тоном ответил дежурный.

Когда чекист в сопровождении сына вошел в кабинет начальника отделения милиции полковника Хамида Мусатова, тот разговаривал с кем-то по телефону. Увидев непрошенных гостей, он сделал возмущенное лицо и жестом приказал им удалиться и не мешать ему разговаривать. Однако Габрилянов и не думал выполнять это требование. Вместо этого он подошел к столу и, положив ладонь на телефонный аппарат, прервал разговор.

— Вы что себе позволяете? — грозно насупив брови, произнес начальник, поднимаясь с кресла с телефонной трубкой в руке.

— Я себе это могу позволить, — ответил Габрилянов и снова извлек на свет свое удостоверение.

Увидев теперь, кто к нему пожаловал, начальник мгновенно сник и, положив трубку на аппарат, предложил гостям сесть. И те тут же последовали этому совету. Правда, если Баграт уселся на приставной стул у стены, то его отец взгромоздился на край стола, демонстрируя тем самым, кто здесь хозяин.

— В вашем отделении работает такой сотрудник — Семен Кухарчук? — спросил Габрилянов у начальника.

Вместо ответа милиционер кивнул головой.

— И как он характеризуется по работе?

— Исполнительный, добросовестный, — ответил полковник.

— Тогда пригласите этого добросовестного в свой кабинет — я хочу выразить ему благодарность.

Полковник снял с телефонного аппарата трубку и, набрав нужный номер, связался с капитаном и попросил его немедленно зайти к нему. Что и было сделано буквально спустя пару минут.

Когда Кухарчук вошел в кабинет, Габрилянов, не меняя позы, повернул к нему голову и спросил:

— Капитан, тебе знаком этот молодой человек?

Милиционер хотел было отреагировать вопросом на вопрос — спросить «Кто вы такой?» — но по тому, как вел себя этот незнакомец в кабинете его начальника, и даже как он сидел — на столе! — было понятно, что это большая шишка. И, судя по всему, не из милиции — либо из КГБ, либо из ЦК Компартии. Однако и сходу признаваться в содеянном Кухарчук не собирался — он был человек ушлый. Поэтому на вопрос незнакомца ответил коротко:

— Впервые вижу.

Не успел он это сделать, как Габрилянов встал со своего места и, подойдя к капитану, произнес:

— Ты хочешь сказать, что мой сын лжец?

— Я хочу сказать, что я его не знаю — он обознался, — продолжал стоять на своем милиционер.

— В конце концов, вы можете объяснить, что здесь происходит? — вмешался, наконец, в этот разговор хозяин кабинета.

— Конечно, можем, — живо отреагировал на эту просьбу Габрилянов. — Несколько дней назад капитан Кухарчук принял у себя в вашем отделении моего сына Баграта. Тот принес ему дамское портмоне, найденное им на базаре. В нем находилась одна тысяча пять рублей советскими деньгами. Капитан взялся отыскать владелицу этого портмоне, но до сих пор этого так и не сделал. А когда мой сын поинтересовался у него, как идут поиски, попросту послал его на хер, заявив, что никаких денег он в глаза не видел. Тем самым совершив должностное преступление, присвоив себе чужые денежные средства, используя свое служебное положение.

Согласно уголовному кодексу СССР, подобное деяние наказывается штрафом, либо лишением права занимать определенные должности, либо лишением свободы на срок до пяти лет. Я ничего не напутал?

— Семен, ты брал эти деньги? — перевел свой взгляд на подчиненного полковник.

Кухарчук молчал, с ненавистью глядя исподлобья на Габрилянова.

— Конечно, брал, неужели не видно? — ответил за капитана чекист. — И теперь я лично позабочусь, чтобы гражданин Кухарчук вылетел из милиции, как пробка из бутылки, поскольку таким людям не место в рядах нашей правоохранительной системы. А если понадобится, то я все ваше отделение разгоню к едреной матери. Где деньги, сука? — уже не сдерживая себя, заорал в лицо капитану Габрилянов.

От этого крика буквально содрогнулись стены кабинета и задребезжали стекла. Разом побледневший Кухарчук, дрожащей рукой расстегнул карман на форменной рубашке и извлек оттуда пачку денег.

— Здесь все? — принимая купюры, поинтересовался Габрилянов.

— Пятьдесят рублей потратил, — ответил капитан.

— Значит, завтра вернешь, если не хочешь, чтобы я упек тебя за Можай, — пригрозил Габрилянов и передал деньги сыну.

После чего чекист повернулся к хозяину кабинета:

— Оформляйте служебное дело на гражданина Кухарчука об увольнении из органов. Уголовным делом на него я займусь сам. И еще: выделите толкового человека, который сделает то, что не сделал бывший капитан милиции Кухарчук — разыщет владельца этих денег. А я лично буду держать это дело на контроле.

Хью Лессарт положил свою ладонь на голову, рыдающего Арьяна Ширвани и, заглушая его рыдания, произнес:

— Война штука жестокая, но русские превзошли даже мои представления об этой жестокости.

Полчаса назад он пришел в раздевалку, где Ширвани переодевался после очередного футбольного матча и показал ему американскую газету, на первой странице которой была опубликована большая статья под заголовком «Зверства советских солдат в Афганистане». В ней сообщалось, что вчера в результате налета советских солдат на кишлак Гарсалай под Мазари-Шарифом были уничтожены все его жители. В качестве доказательства под статьей была размещена фотография: на одной из улочек в кишлаке лежали три трупа: двое были жителями Гарсалая (одним из них был дед Ширвани, специально запечатленный крупным планом) и советский солдат (им был Константин Урюпин), убитый, как сообщалось в сноске под фотографией, кем-то из жителей во время самообороны. Этот снимок, как и сообщение об этом побоище, сделал американский журналист Стенли Абрамс, который находился в отряде Валдиса Карлиньша (он же Азиз) по приказу Лессарта. И если Азиз должен был уничтожить родственников Арьяна Ширвани (а заодно и всех их земляков, проживавших с ними в одном кишлаке), то перед журналистом ставилась цель запечатлеть все это на бумагу и пленку и передать потом эти фото по спутниковой связи. Что касается самого разработчика этой акции — Хью Лессарта — то перед ним стояла не менее важная задача: убедить молодого афганца в том, что эти убийства есть плоды деятельности советских солдат.