Николай Пахомов - Время бусово

В Славгород без провожатого не пойдешь: места незнаемые, запо-ведные, леса, болота да топи бескрайние. В таких местах сгинуть — что в два пальца свистнуть! Вновь опечалились. Одно только утешало, что за сопровождение торгового каравана мзду небольшую поимели, поэтому не бедствовали. Кроме того пути новые разузнали, мир повидали, доб-равшись до Смоленска. К тому же довелось от смолян, так себя жители Смоленска величали, хотя относились они к племени родимичей и кри-вичей, узнать, что обратный путь из Славгорода Смоленска не минует. «Нет иных путей, кроме как через наш град», — заверяли смоляне, народ рослый и сильный, бородами, как дома мхом, обросший.

В ожидании удачи прибились к ватаге местных охотников и борт-ников. Это давало малый прибыток, хватающий на собственное пропи-тание и кормление лошадей да на оплату снимаемого угла у одного из охотников же. К тому же снимало ненужные вопросы: что заставляет пришельцев задерживаться в граде? Прошло около трех седмиц, пока наконец не пришли вести о том, что княжич Бус со своим посольством возвращается. Вести, как известно, всегда путника обгоняют. Тогда он собрал своих сподвижников на совет: где лучше совершить нападение, чтобы отбить Радославу.

«В граде нападения меньше всего ждут, — было мнение Воя. — Тут стоит попытать счастье». — «Лучше все-таки в пути, во время привала, — настаивал Путята. — Там хоть стража и будет охранять стан во время привала, но если повезет, то проще скрыться от преследователей. Лес на нашей стороне будет. В граде же — все будут против нас: и личная охра-на княжича, и дружина местного князя, и горожане. Ведь никому не хочется честь гостеприимства грязным пятном портить. К тому же, — развивал свою мысль Путята, — если дело сорвется и пойдет сикось-накось, то, опять же, в лесу лучше всего спрятаться. Лес и укроет, и обогреет, и прокорм даст».

Путята говорил разумно, однако он настоял на том, чтобы попытку похищения Радославы предпринять в граде.

«Попробуем счастье в граде, — принял окончательное решение он. — Если не получится, тогда уж, если нас не схватят и не предадут казни, повторим ее на пути следования, во время привала».

Он был главный, застрельщик, и друзья согласились.

Посольство Буса разместилось во дворце князя Бренко. Дворец тот располагался в детинце. Детинец — в крепости. Однако, благодаря зна-комствам с горожанами, они смогли почти свободно посещать крепость. С дворцом было труднее. Но и тут повезло: помогла сестра хозяина из-бы, в которой они снимали угол. Она свела его с Радославой. Увидев его, нежданного и незваного в одном из переходов княжеского терема, Радослава сильно испугалась. Он-то надеялся, что она, увидев его, об-радуется, но случилось иное: она испугалась. «Оставь меня, — тихонько взмолилась Радослава, испуганно оглядываясь по сторонам — нет ли лишних глаз. — Разве непонятно, что я другому наречена, что стала суп-ругой другого? Так уж Лада и Боги пожелали…» — «А — я?» — растеряв-шись от неласкового приема, задал он тогда глупый, по-детски наивный вопрос. «Что — ты? — вопросом на вопрос ответила Радослава. — Сердцу не прикажешь! Ты… Ты лучше спасайся, пока не поздно, пока большей глупости не натворил. И прости, коли что…» — «Кони оседланы стоят, — пытался он вразумить и умолить ее. — Друзья ждут условного знака. Только согласись — на коней, и поминай, как нас звали! Ни одна погоня не догонит»! — «Нет! — твердо стояла она на своем. — Нет!»

Тут послышались шаги по коридору. Но первой мышкой вышмыг-нула сестра смолянина-охотника и потащила его, чуть ли не силой, от этого перехода. Скрылась и Радослава. Только ее тихое и твердое «нет!», казалось, еще долго стояло в тишине дворцовых переходов. А, может, только в его голове…

Когда же возвратился к ожидавшим его в условленном месте вме-сте с конями сообщникам, те удивились: почему один, а не с Радосла-вой? Долго и путано объяснял отказ Радославы к их пущему недоуме-нию: никак не могли взять в толк, что Радослава предпочла ему, другу ее детства, какого-то чужеродца, чужака Буса.

«Так, что… выходит, она не желает?! — выкатил глаза Путята, ко-торому трудно было понять, почему же дивчина не пожелала сбежать с любимым. — Вот те на…» — «Да, — стал вновь объяснять он под насуп-ленное молчание Перунка и Воя, уже понявших суть дела, — так уж по-лучается… так уж выходит…» — «Но почему? Ведь любила…» — «Лю-била, а теперь разлюбила, — буркнул Вой. — Бывает… с девицами…» — «Тогда в дороге силком заберем, — не так-то просто было заставить Пу-тяту отказаться от намеченного. — Нападем и отобьем. Подумаешь, кня-жич Бус… Это он там, в Русколани, может, и княжич, а у нас такой же смертный, как и все. Встанет поперек — пойдет под меч!» — «Нет, — ос-тановил он тогда пылкого товарища. — Похитить девушку в жены — это одно дело, а убить русича, тем более княжича — это совсем другое. Татьба… Тут не то что чужие роды мщения кровного потребуют, тут свои проклянут на десять поколений вперед! Только без крови».

Договорились попытать счастье в похищении Радославы во время ночного привала. Из шатра. Ибо удалось выяснить, что во время ночных привалов Радославе ставят отдельный шатер, чтобы она не чувствовала себя стесненной обстоятельствами походной жизни и окружением муж-чин.

Засаду устроили на пути между Смоленском и Черниговом, на до-роге, проторенной по высокому берегу Днепра между хвойных боров и березовых рощ. Долго издали, не раскрывая своего присутствия, отсле-живали отряд Буса, сопровождаемый проводниками смолян и славго-родцев, захотевших в град Киев сопроводить, а также черниговцев, еще не отделившихся от общей кавалькады, чтобы в свой родной город сле-довать. Наконец, выбрав дождливую ночь, когда разгневанный Перун, мечась по Сварге, громами ярился да молниями-стрелами бросался, подкрались, словно тати, к бивуаку Буса.

Все бы обошлось: при мерцающем свете молний с Путятой и Воем определили шатер Радославы; прокрались в него, миновав укрывшуюся от дождя стражу, завернули в ковер спящую девицу, предварительно заткнув ей рот тряпицей, чтобы не подняла тревогу своим истошным криком, уже понесли, словно куль, в сторону оставленных под присмот-ром Перунка лошадей, как их присутствие обнаружили собаки, охра-нявшие лагерь. Собаки подняли такой неистовый лай, что, казалось, не только все люди в лагере, но и все покойники, давно отошедшие в Ирий, проснулись. К тому же кто-то из окружения Буса обнаружил их и подал о том сигнал. Возможно, в тот миг ни Бус, ни его сопровождаю-щие еще не поняли, что происходит похищение Радославы, но они явно осознали то, что на лагерь совершено нападение, и тут же бросились в преследование, осыпая его и его товарищей тучей стрел. Сразу были ранены Путята и Вой, причем, довольно серьезно, так как выпустили из рук драгоценный сверток. Чтобы от случайных стрел не погибнуть са-мим и не привести к гибели той, из-за которой и загорелся весь этот сыр-бор, пришлось ковер, с завернутой в него Радославой, оставить и спасаться бегством. Верный Перунко не покинул своего места.