Николай Пахомов - Время бусово

— Воин должен знать воинское дело. На то он и воин… А умный и послушный конь — одна из составляющих победы, — согласился Аслан.

— Раз ты воин, — продолжал волхв, — то знаешь, как ухаживать не только за оружием, ибо без надлежащего ухода любое оружие приходит в негодность, но и как ухаживать за своим конем, как и чем его кормить, как лечить, если, не приведи Сварог, он захворает.

— Приходится… — согласился сотник нехотя. — Куда тут денешься — это воинская служба.

— А чтобы кормить коня, чтобы лечить его, нужно знать травы? — спросил, слегка улыбаясь одними глазами, по-доброму, волхв.

— Тут я согласен, — начал сдаваться сотник, понимая, что упорство-вать в своем мнении просто глупо, — кое-какие травы действительно необходимо и простому воину знать.

— Правильно, — искренне, без задней мысли, обрадовался волхв пе-ремене в суждениях сотника. — Иной травой покорми животину — и она околеет. Как, впрочем, и человек: съест не то — и поспешил в неурочный час к пращурам в Ирий.

— Покоряюсь, покоряюсь, — задрал шутливо обе руки вверх сотник, — твоей мудрости, волхв.

— То-то же, — добродушно улыбнулся Златогор, довольный тем, что удалось в чем-то просветить душу еще одному русколанину.

Вслед за ним улыбнулись открыто и по-доброму сыновья князя Дажина, а Бус еще шутливо добавил:

— С нашим Учителем лучше не спорить, все равно победа будет за ним, ведь он столько всего знает, столько всего повидал… столько древних книг и свитков прочел… другим такое сделать никогда не уда-стся… ни в жисть!

— Почему же не спорить, — возразил Златогор, своим молодым пи-томцам, выслушав, однако, до конца, не перебивая княжича, — можно и нужно порой и поспорить, ибо древние мудрецы говорят, что в споре истина рождается.

Дальнейший путь Бус и его брат уже более внимательно присмат-ривались не только к редким травам, интересуясь у Златогора, какая от них польза или каков вред, но и к тому, какой ландшафт в том или ином месте степи, какие животные и птицы тут обитают.

Весенние ночи были прохладные, еще не успели накалиться жарой и зноем, что позволяло за ночь отдохнуть не только людям, но и живот-ным. Даже сторожевые псы, набегавшись за день по степи и ошалев от зноя, дремали в полглаза, чутко поводя настороженными треугольника-ми ушей, реагируя тихим ворчанием на малейший шорох. И только стража, назначенная Асланом, разделив ночь пополам, бодрствуя неда-леко от костров, чтобы не выделяться на их фоне, продолжала охранять покой Бусова отряда.

К Белой Веже подошли в полдень, когда солнце совсем не по-весеннему, а, скорее, по-летнему, нещадно пекло, зависнув прямо над головами всадников, и от нестерпимого зноя хотелось забраться в про-хладную воду прямо в одежде, и с головой.

— Эх, сейчас бы да в реку, — мечтательно промолвил кто-то из воев, по-видимому, ему стало совсем нестерпимо переносить полуденный зной. — Забраться бы с головой и сидеть…

— Не спеши поперед батьки, — пресек дальнейшие разглагольство-вания подчиненного сотник. — Потерпи малость, — добавил он чуть мяг-че. — Всем охота окунуться в прохладу вод. Да и Дон, как мне кажется, вдали уже синеется.

— Это вряд ли, — мягко поправил сотника волхв. — Рановато ему… Скорее всего, синеется не Дон, а рощи и деревья, идущие вдоль русла. Впрочем, это, считай, одно и то же. В той синеве в любом случае же-ланная прохлада.

Ни Бус, ни Злат, ни другие всадники поддерживать или же опро-вергать слова волхва не пожелали.

— А помните, — решил волхв немного взбодрить юных княжат, как, впрочем, и весь небольшой отряд всадников, разомлевший от жары, — как я вам рассказывал о граде Белая Вежа во время обучения?

— Как же, Учитель, — первым отозвался Бус, вспомнив тот урок, — еще бы не помнить. Именно под стенами Белой Вежи и произошло сра-жение между легендарным князем и Отцом-прародителем русичей Ру-сом и его сыном Асахом.

— …В котором Рус, не ведая того и не желая того, убил Асаха, род-ного сына, — подхватил Злат также наизусть помнивший все наставле-ния волхва, мечтая при этом когда-нибудь самому стать мудрым вол-хвом и продолжить дело Учителя.

— Правильно, — одобрительно отозвался Златогор, радуясь в душе за своих учеников. — А еще что вы помните и знаете о Белой Веже?

— А еще, — вновь начал первым Бус, — и от отца, и от тебя, Учитель, мы не раз слышали, как во время вашего возвращения из Киева Русско-го, что на реке Днепре, в степи вы обнаружили труп знатного воина, как потом оказалось, тамошнего князя Рустама, предательски убитого свод-ным братом Родомыслом…

— …И Амием, сыном воеводы, — поспешил добавить Злат, переби-вая старшего брата.

— И Амием, — согласился с ним Бус. — А еще, — продолжил он, за-метив, как сопровождающие их воины, разомлевшие от жары, начинали оживляться и прислушиваться к беседе своих вождей, — наш отец, князь Дажин, и ты, Учитель, участвовали в поминальной тризне по убитому князю Рустаму, а также в вече, на котором судили убийц и беловежско-го воеводу Ратца, скрывшего от сородичей факт убийства и самих убийц.

— Верно, — подтвердил волхв.

— Вот у вас путешествие было — одни приключения, — открыто по-завидовал Бус тому давнишнему путешествию отца и волхва, — не то, что у нас: одна жара да маята и томление духа. Право, завидно. Степь да степь, и никаких тебе погонь, поисков, хитроумных засад. Скучно!

— Приключения, княжич Бус, хороши тогда, когда более важных дел нет, — построжал голосом волхв. — А у нас дело, да еще какое дело: Русь познать! Так что не буди лихо, пока оно спит тихо.

Примолкли, «переваривая» в умах сказанное волхвом. Но вот Злат, которому, по-видимому, надоело молчать, вдруг произнес, ни к кому конкретно не обращаясь, словно беседуя сам с собой, только в слух:

— Интересно знать, а что стало с изгоями?

— Это с кем? — переспросил сотник, упустив смысл общей беседы.

— Да с женой и остальными детьми воеводы Ратца, — пояснил Злат.

— Скорее всего, они погибли… — отозвался задумчиво волхв. — Та-кова печальная участь всех изгоев.

— И совсем необязательно, — не согласился с волхвом сотник Ас-лан. — Взять хотя бы меня. Меня в детстве сородичи выгнали из своего селения. Казалось бы, неминучая погибель, ан, нет, подобрали меня уже умиравшего люди князя Дажина. И не умер, даже сотником стал. Но знают ли о том в моем родном улусе или же нет, мне совсем неинтерес-но. Как, возможно, и им, — уточнил Аслан.

— Счастливчик, — отозвался один из всадников.

— Повезло, — поддержал товарища другой. — Видно Боги сжалились, сохранили…

Оживившись, всадники стали обсуждать случай из жизни своего сотника. Ибо, такое не всегда услышать доведется: скрытен и далек от откровений их сотник.