Александр Кутыков - Берега светлых людей

Ргея кивнула согласно. Далее изображала перед Иегуды переживания. С провожатыми выходила заминка — она волновалась и по тому случаю.

Иегуды с порога своей комнаты торопил всех, повторял для важности ещё раз, чтобы его личную женщину сопроводили полдюжины статных охранников — туда, куда она укажет, и обратно. Распорядитель постоялого двора исполнил приказание, проследил, чтобы было всё чинно, и доложил о готовом эскорте высокому гостю.

— Там у себя всех тех захребетниц повыгони — моя женщина будет мыться... Нет, стой. Бочку — новую! — в мой покой. Мыло моё и масло тоже — пусть пахнет. Как вернутся — сразу мыться и гони её ко мне! — на весь приют командовал исполненный вожделения персидский купец.

В окружении дебелых охранников, собственно, пленённая, но всё ещё надеявшаяся на свободу, она вошла в тесный переулочек, в коем находился дом торговки. Ргея так изначально и рассчитала, что Иегуды, конечно же, её — хитроумную умелицу и затейницу — отпустит за вымышленным скарбом, послав следить за ней одиночного провожатого или двоих. Никак не помышляла она, что будет под таким усиленным конвоем... Иегуды оказался не прост, легко разрушив коварный бабий план. По-хозяйски не доверил.

Ргея с помощью ушлой базарной тётки намеревалась улизнуть, забрав немалые деньги, отомстив, выплеснув злобу свою, как-то наказав... Теперь ничего получиться из того не могло... Шла и страшно ругала себя — глупую, наивную, несчастную, корила судьбину свою — отвратную, никчёмную, ненастоящую... Теперь ни весь город с его войском не помогут, ни бегство напропалую по огородам, ни мольбы к конвоирам, ни боги, ни чья-то благодетель... Сарос в соседском доме!

— Сарос, Сарос, Сарос!!! — низким голосом заорала она ветхому дому через плетень.

В окружении вздрогнувших от истошного гласа ратных мужей вошла к растерявшейся торговке. Столкнулась с ней — до ужаса перепуганной и криком, и грозным сопровождением — в тёмной прихожей.

Спотыкаясь, под окрики конвоиров завернули в комнату. Ргея, рыдая, скулила пискляво, что — «все»!.. Торговка, ожидая расправы, всем заглядывала в глаза. На вопрос, чего она вернулась, Ргея отворотилась к распахнутой двери, искала там его — освободителя. И ничего в её душе не было — ни планов, ни плена, ни мерзкой будущности, ни любви, ни воспоминаний. Она видела за стеной, за порогом, над крышей, над городом, над судьбой и всей своей жизнью — его.

Она подошла к чему-то, оперлась на что-то, присела до пола зачем-то, завизжала до хрипоты, до рвоты: «Сарос!» В глазах её мелькали чёрные разводы, среди них она видела тупые лица охранников, а в груди её убийственно ворочалось сердце. Сознание плыло... Сил хватило лишь на то, чтобы прохрипеть:

— Давай все деньги! Что из одежды — тоже!

Торговка тут же предоставила требуемое и отступила от воинов, вдруг изготовившихся к какому-то подвоху, засаде, атаке. Они торопили пленницу, озираясь по сторонам.

— Ргея, кто это? Зачем ты звала меня?

— Сарос, меня увозят! Я не хочу! Спаси!

— Вставай тогда мне за спину!

Но крепкие руки прихватили её намертво.

Сарос, всё оценив, вышел из дома. Отступил в проём калитки и сказал на готском:

— С ней не выпущу. Хотите жить — идите без неё.

Ргея выдала перевод слово в слово и попыталась вырваться. Четверо бойцов, расходясь в стороны, оглядываясь, прислушиваясь, взирая на свисающие кровли, пошли на Сароса. Тот смотрел только на Ргею — ничего бы не содеяли с ней непоправимого!

— Пустите, псы! Вас же бросят в море, если что случится со мной! — грозно предупредила озлобленная пленница.

Но её возглас на мужланов подействовать не мог. К Саросу, грузно неся тела, приближались четверо богатырей. Присоединился для пущей верности и пятый, оставив драгоценную особу в лапах невозмутимого шестого исполина.

Бой не предвещал ничего хорошего ни для Сароса, ни для Ргеи. Из домов выглядывали люди, быстро понимали, кто здесь против кого, и, не приученные к зрелищам, где один боец шёл против пятерых, стояли молча в предвкушении.

Один русс перемахнул через плетень и, оказавшись сбоку от гота, высоко занёс меч. Другой горожанин поднял с земли булыжник, шепнул приятелю что-то смешное и приготовился к броску.

Ргея, видя всё это, больше не сожалела о своей никчёмной участи — она испугалась за окружённого Сароса.

— Уходи! Ах, беги же, покинь меня беспутную! — нервно вскричала она.

Сарос под её истошный вопль набросился на ратника в проулке. В освободившийся проём калитки выбежали на подмогу возмущённые руссы. Но гот в два приёма разобрался с осмелившимся пойти в окружение смельчаком и повернулся лицом к городским воякам. Те, не поспев на выручку, по ледяному оскалу чужака определили, что схватка будет не так проста, как показалось несколько мгновений назад.

Из-за углов послышались робкие слова поддержки. Никто тут не знал, что упёртый одиночка-воин, насмерть вставший перед клинками, умел в поединках настолько, что может и в чистом поле справиться с таким-то числом нападающих.

Хитрый поединщик — Сарос отступил за скрючившегося от боли русса, встал за ним, давая наглядно понять, чем грозит стражникам вся сия затея.

Моложавый ратник, находившийся к Саросу ближе всех, крикнул назад — вроде того: что стоишь? Тащи девку к купцам, мы догоним позже...

Шестой, поперёк тела взявши Ргею, выскочил со двора и понёсся по грязи.

«Неужто поражение?» — мелькнуло в голове Сароса.

На все случаи жизни заранее заготовленным в кармане сыпучим песком он швырнул в глаза перед ним стоявшим, ударил мечом выверено и жестоко — раз-два-три, вдоль плетня тенью пролетел мимо обескураженных удальцов, укрываясь и отмахиваясь искрившей сталью, и побежал вослед единственному своему сокровищу.

Сильный русс тащил поклажу свою умело. Придушенная, оглушённая ноша его будто бы совершенно не тяготила... Сарос бежал за ним, что было прыти, но, казалось ему, расстояние до мерзавца ничуть не сокращается...

Русс выскочил из хлюпающего месива переулочка, перекинул тело девушки на другое плечо и понёсся вниз по мощёному проспекту к дому возле приморских ворот.

Задыхаясь от злости, захлёбываясь негодованием, Сарос глядел на ноги несуна: готский меч чаял секануть по ним!.. Позади гота бежали, отстав, двое: они — зрелого возраста мужчины — не мысля настигнуть никого, криками старались помешать погоне северянина. А тот ревел, храпел за спиной насильника, готовясь к атаке...

Очнувшаяся поклажа стала брыкаться. Вояка понял: с ней не убежать... От греха подальше бросил девку и рванул спасаться один.

Горячий Сарос с занесённым клинком оббежал Ргею, прокричав ей: «За мной!..» — но вовремя опомнился, вспомнив, что тот беглец ему в сущности не нужен...