Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Сам Павел в своих письмах более откровенен. Он пишет, что в Антиохии у него случился конфликт с апостолом Петром по поводу соблюдения иудейского закона: и это был ровно тот самый конфликт, о котором мы уже упоминали.

«Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостоял ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо до прибытия некоторых от Иакова ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных» (Гал. 2:11–12).

«Псевдоклиментины» рисуют нам еще более впечатляющую картину. Согласно им Антиохия была ни более ни менее как место магического поединка между проклятым Симоном Волхвом и противостоявшим ему апостолом Петром, и как раз в разгар этого поединка в Антиохию прибыл императорский вестник с указом, объявлявшим вне закона всех гоисов. В прошлой книге мы предположили, что речь идет о сенатусконсульте 36 г., который объявлял преступлением саму веру в Иисуса. Очень вероятно, что это и был тот закон, по которому верующие в Антиохии «впервые были провозглашены христианами» (Деян. 11:26).

Согласно «Псевдоклиментинам» проклятый Симон Волхв, несмотря на все свои колдовские умения, потерпел поражение в поединке с апостолом самого Господа и вынужден был бежать из Антиохии на утлой лодочке.

Автор канонических «Деяний» тоже признает, что Павел отплыл из Антиохии, только утверждает, что причиной отплытия Павла из Антиохии был Дух Святой. Павел отплыл в Селевкию, а оттуда на Кипр (Деян. 13:4).

Там, на Кипре, у Павла состоялась встреча с неким волхвом, лжепророком и иудеем по имени Вариисус, которого апостол и вывел на чистую воду в присутствии проконсула Кипра Сергия Павла, «мужа разумного» (Деян. 13:7). Павел, ни больше ни меньше, как поразил этого «Клеветника» (διάβολος) и «Врага Праведности» слепотой (Деян. 13:10).

Тут надобно сказать, что Вариисус – это бар Иисус, то есть «сын Иисуса». Иначе говоря, Павел повстречал на Кипре некоего иудея, который именовал себя сыном Иисуса и донес на него проконсулу. И дело это происходило, возможно, сразу после сенатусконсульта, направленного против христианских гоисов. Мы можем не сомневаться, что проконсул с глубоким удовлетворением прочел донос Павла и с еще большим удовлетворением убедился, что часть новоявленных «христиан» вполне склонна сотрудничать с властями.

Вот после этой-то истории с сыном Иисуса Павел и отплыл с Кипра в Пергу, а потом отправился по Via Sebasta в глубь материка, в Антиохию Писидию.

Там-то у него и начались неприятности с исполненными ревности ( ζῆλος) евреями (Деян. 13:45). В Антиохии Писидии они «воздвигли гонение на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов» (Деян. 13:50). В Иконии, где Павел снова проповедовал в синагоге, иудеи хотели побить Павла камнями (Деян. 14:5). А когда Павел перешел из Икония в Листру, то за ним из Антиохии и Иконии пришли иудеи, «побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим» (Деян. 14: 19).

Из канонически «Деяний» не совсем понятно, кто были эти иудеи и почему они так прицепились к Павлу, что не поленились отправиться за ним из Антиохии Писидии в Листру. Мы можем невзначай подумать, что это были рядовые обыватели – горшечники, ремесленники, ткачи, булочники и пр. Хотя, конечно, у обычных булочников обычно нет желания и возможности пройти ножками более двухсот километров по горным дорогам, только чтобы побить до смерти заезжего проповедника.

В «Деяниях Феклы» мотивы иудеев, разругавшихся с Павлом, описаны гораздо яснее. Эти иудеи – ревнители и праведники. Они приходят в город вместе с Павлом, и, когда его ученик Онесифор отказывается пригласить их в дом, они ревнуют.

«Димас и Гермоген возревновали… и Димас сказал: «Или мы не тоже посланцы Благословенного Бога, что ты не приветствовал нас?» (Деян. Фек. 4).

На это Онесифору ничего не остается, как пригласить и их: «Я не вижу в вас следов праведности, но если вы таковы, приходите в мой дом и подкрепитесь», – говорит он (Деян. Фек. 4).

Именно Димас и Гермоген науськивают на Павла могущественного язычника Фамириса. Они не только обвиняют Павла в колдовстве – они еще и предлагают Фамирису научить его настоящему воскресению, которое происходит от познания Бога. Более того, они это делают после «великолепного пира с изобилием вина, необыкновенной роскошью и прекрасным столом» – совершенно сознательный и рассчитанный плевок автора «Деяний» в сторону праведников, которые упрекают Павла, что он ест за одним столом с язычниками, но и сами не прочь подкрепиться за языческий счет.

Нетрудно представить себе, какой эффект на суровых зилотов произвело появление рядом с Павлом, именовавшим себя новым воплощенным Христом, прекрасной язычницы, которую он именовал воплощенной Славою Божией. Собственно, этот эффект и запечатлен в «Псевдоклиментинах» в рассказе о мошеннике Симона Волхве и женщине, которую он всюду возил с собой под именем Мудрости Божией.

Из внимательного чтения «Деяний апостолов» можно заметить, что взаимоотношения Павла с остальными членами секты серьезно испортились в Антиохии и окончательно рухнули в Писидии. «Деяния Феклы», возможно, указывают нам на главный источник этого окончательного разрыва. Именно в Писидии, если верить им, Павел обретает прекрасную спутницу.

Именно в Писидии от него отпадают шокированные ученики Димас и Гермоген, имена которых, как имена предателей, упоминаются во 2 Тимофея. Именно в Писидии ревностные иудеи побивают Павла камнями, и именно по итогам обретения прекрасной Феклы, Славы Божией, Павел получает презрительную кличку «Валаам», то есть пророк, который учит есть идоложертвенное и заниматься порнейей – недозволенными для сына Израиля половыми связями с язычницами.

Как мы уже сказали, «Деяния Павла» был протоортодоксальный текст, оформившийся не раньше 160–190-х гг. н. э., когда кафолическая церковь уже существовала и боролась, по крайней мере, с некоторыми видами гностицизма. Но некоторые эпизоды этих «Деяний», и прежде всего история Феклы, имеют в своей основе откровенно гностический сюжет.

Павел был новым Христом. Христос являлся перед Феклой в облике Павла. Женщинам было разрешено проповедовать и крестить. А сама фигура Феклы, Славы Божией, спутницы Павла, слишком явно напоминала нам фигуру Мудрости Божией, спутницы Симона Волхва.

Как же такой откровенно гностический сюжет попал в «Деяния Павла», написанные в конце II в. в лоне римской церкви в рамках борьбы с гностицизмом?

Ответ на этот вопрос, возможно, и дает нам фигура царицы Трифены: той самой, которая изображается как покровительница Феклы.

Как мы уже говорили, одним из главных конкурентов будущих ортодоксов начиная с 130-х гг. были маркиониты. Причем речь шла о соперничестве даже не идеологическом, а куда более серьезном – административном.