Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Мани объявил себя Утешителем, то есть Менахемом, приход которого обещал Иисус (обратим внимание на то, что предсказание Иисуса об Утешителе было широко известно иудейским гностикам), Печатью Пророков (обратим внимание на любимое иудейскими гностиками слово «печать»), и «апостолом Иисуса Христа волею Господа и Отца Истины», объединившем в своем лице учения Будды, Зороастра и Иисуса {426}.

Очень интересен был и набор пророков, последователем которых объявил себя Мани, помимо, разумеется, Будды, Зороастра, Иисуса и Павла. Это были Адам, его сын Сиф, его внук Енос, Енох и Шем – излюбленные герои цадиким и гностиков, имевшие сложные отношения со смертью и обыкновенно вознесенные живыми на небо. Впоследствии эти пророки широко были представлены в исламе.

Один из первых мультикультуралистов мира, Мани, как и Иисус у Матфея, полагал, что спасение человека в День Суда, манихея или нет, зависит не от его веры, а от его поступков по отношению к униженным, страдающим и оскорбленным. «Я был наг, и вы одели меня, я был болен, и вы заботились обо мне, я был в узах, и вы освободили меня», – говорит Мани в написанном им на фарси «Шабурагане», дословно цитируя Иисуса (Мф. 25:31–46) {427}.

Мани проповедовал почти сорок лет. Он вернулся в Персию в 240-х гг., как раз тогда, когда только что появившаяся на свет сасанидская империя переживала расцвет своего могущества. Ардашир I, основатель династии, только что умер, его сменил его молодой сын Шапур. Мани добился аудиенции у Шапура и получил его благословение. Он сопровождал Шапура в его победоносной кампании, во время которой у стен Эдессы был взят в плен император Валериан. (Эдесса при этом осталась за Римом.)

Во время царствования Шапура манихейство пользовалось государственной поддержкой и стремительно распространялась по землям Персии.

Со смертью Шапура I дело пошло хуже. Его преемники начали преследовать манихеев. В 274 г., на пятьдесят восьмом году жизни, Мани был арестован и заключен в крепость, так же как Иоанн Креститель, и умер через месяц допросов и пыток.

«Посланец света отбросил воинственное одеяние плоти и занял свое место в корабле света, где он получил божественное одеяние, венец света и чудесный венок» – так сообщает об этом событии текст под названием «История смерти Мани» {428}. Он помолился Ормузду, вознесся к богам света и достиг нирваны.

Так же, как и кумранская община, община манихеев делила членов на несколько разрядов. Высшим разрядом были избранные. Они назывались праведники {429}. Избранные были запечатаны тремя печатями. «Печать рта» запрещала браниться, пить вино и есть мясо. «Печать рук» запрещала заниматься какой-либо хозяйственной деятельностью, «печать груди» запрещала половые сношения. Полного посвящения могли достигать и женщины. После Страшного суда и сошествия Иисуса на землю праведники должны были превратиться в ангелов {430}.

Очень возможно, что Шапур I покровительствовал новой религии по той же причине, по которой римские власти скрепя сердце покровительствовали Павлу. Назорейские, эльхасаитские и эбионитские общины на территории Персии были попросту слишком влиятельны, чтобы не принимать их во внимание. Универсализм Мани помогал нейтрализовать их.

Мир, согласно Мани, был создан следующим образом.

Сначала существовал невидимый, непознаваемый и трансцендентный Бог, которого грекоговорящие гностики называли Монада, а Мани – «Отец Величия». Он существовал в своих пяти царствах Ума, Знания, Разума, Мысли и Воли. Его сизигией и платонической супругой была Матерь Живых.

Строгий аскет Мани не допускает и намека на связь между Отцом и Матерью. Они порождают мир духовным способом: Отец произносит слово и тем рождает Первоадама, то есть Первочеловека.

Этот Первоадам ни в коем случае не является смертным – это Божественное существо, созданное в начале начал с целью сражаться с тьмой. Первое сражение, однако, оказалось неудачным: Тьма победила и пожрала Первого Адама. Она поглотила Свет, и от этого смешения Света и Тьмы родился наш мир.

Победа Тьмы, однако, была недолгой. Первый Адам не пошел ей впрок: скоро он оправился от забытья и воззвал к Отцу Величия, который смилостивился над ним и послал ему на помощь новые Силы: Друзей Света, Великий Запрет и Духа Живаго.

Получив это подкрепление, Первый Адам уничтожил Сынов Тьмы и содрал с них кожу. Из шкур их он сделал Небо, из их испражнений – Землю, из их костей он создал Горы. Таким образом, наш мир был создан из смешения света и тьмы, которые никогда не должны были быть смешаны.

Однако Сыны Тьмы, они же Архоны, по-прежнему оставались сильны. Именно они породили на земле животных и растения, и именно они сотворили из глины человека Адама, созданного по образу и подобию Божьему, то есть по образу Первого Адама, который был Богом, а не человеком.

Попытка архонов сотворить человека, однако, закончилась неудачей: он неподвижно лежал на земле, пока Иисус (очевидно, тождественный с Первым Адамом) не вдохнул в него сделанную из света душу и не дал ему плода от Древа Света. Тогда-то Адам очнулся, и встал, и, рвя на себе от отчаяния волосы и ударяя себя в грудь, воскликнул: «Горе, горе создателю моего тела, и тому, кто приковал к нему мою душу, и мятежникам, которые поработили меня!» {431}

Несложно заметить, что эта манихейская теология изумительно напоминает «Апокрифон Иоанна». Мы снова видим все тех же Великого Отца и Великую Мать, порожденную ими череду Божественных эонов, Иисуса/Первоадама, павших архонтов и человека, который был создан силами тьмы, но одушевлен силами света.

Однако, что еще интересней, она напоминает ханаанскую и, шире, семитскую мифологию, – как ту, которой придерживались евреи до монотеистической реформы, так и те семитские религии, которые были распространены в Эдессе, Эмесе, Харране, Мосуле, Нисибисе, – во всех тех землях Сирии и Месопотамии, где были распространены эльхасаиты. В Боге-Отце и Боге-Сыне, Всевышнем и Первоадаме мы снова узнаем Эля и Баала из угаритского «цикла Баала». Баал сражается с Чудовищем-Смертью и терпит поражение, но потом оживает, одерживает над ним победу и из тела Чудовища создает мир.

В истории эльхасаитов обращает на себя внимание то, что одним из мест их обитания были нынешняя Саудовская Аравия и, в частности, город Медина. Пророку Мухаммеду незачем было впитывать христианство от греческих купцов в Медине. К его услугам имелась куда более аутентичная традиция, представленная поселившимися в Аравии эльхасаитами и назореями.

Многие предписания ислама (запрет на вино, многократные омовения и, конечно, обрезание) отражают именно аутентичные предписания арамейскоговорящих последователей Иисуса, – равно как и употребление общесемитского корня «ШХД» (свидетельствовать) в значении «быть мучеником». Именно от эльхасаитов ислам мог заимствовать Идриса (Еноха), второго пророка после Адама, множественность небес (в исламе их семь) и гностическую иудейскую легенду о джиннах, построивших Храм Соломону (и церковь св. Филиппу).