Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Последователи Иисуса, исповедовавшие различные разновидности гностицизма и, более того, гностического иудаизма, не были «маленьким ручейком». Они оказали огромное влияние на мир за пределами Римской империи.

Геополитическая история Ближнего Востока во II–VII вв. н. э., включая бесславный конец великой кампании Траяна, не может быть рассмотрена без участия эльхасаитов, масбофеев, сабеев и пр. Без них непонятна вся история триумфа ислама. Более того, без них непонятна история многочисленных ближневосточных религий – алавитов, друзов, езидов, которые обычно считаются модицикафиями ислама, но, по сути своей, восходят к арамейскому гностицизму.

Практически все эти религии воспринимают своих, вполне земных реформаторов, в точности как кумраниты воспринимали своего Мессию: то есть как человека – но человека, в которого снизошла Вторая Власть.

Так, друзы считают Скрытым Имамом молодого фатимидского калифа аль-Хакама (996–1020 гг.). Езиды считают своего основателя шейха Ади земным воплощением Ангела-Павлина, демиурга, создателя этого мира. Ярзаниты уверены, что их основатель султан Сахак, Царь Истины и Господь, был зачат непорочно от девственницы и не умер, но после смерти воплотился в другом святом.

Без этого гностического назорейства непонятна история суфийского мистицизма, включая суфия аль-Шалмагани, объявившего себя тождественным с Богом и казненного в Багдаде в 934 г.; и его предшественника Аль-Халладжа, казненного в 922 г., – несмотря на его публичную казнь, его последователи еще столетие собирались на берегу Евфрата в надежде на его возвращение.

Все эти монотеисты-мистики имели одну общую черту: все они предполагали, что человек может стать Богом.

Эту же форму монотеизма исповедовал Кумран. Он воспринимал своих Мессий, включая того, с которым случилось несчастье и который потом оказался выше ангелов, – как сосуд, в который опустилась Святая Руах. В этом, собственно, и заключалась их минут, то есть ересь. Они исповедовали то, что в иудаизме называлось ересь Двух Властей в Небе. Кумраниты утверждали, что этих властей две – трансцендентный и непознаваемый Всевышний и его Сын, посредник между Всевышним и Творением.

И при этом ни Иаков Праведник, ни даже сам Иисус не были творцами этой теологии.

Они были ее пользователями.

Но в таком случае кто же был ее творцом?

География раннего христианства оказалась куда более обширной, чем мы полагали. Она простирается от «земли Дамаска», то есть Кумрана, до китайского уезда Цзиньцзян, где до сих пор стоит последний сохранившийся в Китае манихейский храм. От Турфанского оазиса до Месопотамии, где до сих пор живут реликтовые потомки первых гемеробаптистов.

Но сейчас – в поисках ответа на этот вопрос – нам предстоит отправиться в самую экзотическую в нашем путешествии страну.

Границы этой страны отстояли на тысячи километров от Римской империи. Когда Иисус бродил по городкам Галилеи, эта страна еще не появилась на свет. Даже город, в который мы отправимся, был основан спустя 1147 лет после Рождества Христова.

Мы отправимся в заснеженную, далекую, варварскую Москву 1504 года.

27 декабря 1504 года от Рождества Христова – он же 7012 год от Сотворения Мира – в Москве состоялось непривычное для московитов развлечение – аутодафе. Еретикам отрезали языки и сожгли в деревянных клетях, желая, вероятно, не смущать собравшийся поглазеть народ ужасами их агонии.

Аутодафе были вообще-то не в стиле московской ортодоксии, но тут дело было серьезное: в стране завелась страшная ересь, угрожавшая самим основам православия. Злодеи еретики смущали народ особой святостью жизни, а среди покровителей ядовитого учения значились всесильный думный дьяк Федор Курицын, наследник престола и его мать, и даже сам великий князь Иван III.

Ересь называлась – жидовствующие.

Занесло эту заразу в богоспасаемую Москву из Литвы через Новогород.

В 1460-х гг. торговая республика пыталась удержать свою независимость, балансируя между великим князем Московским Иваном III и польским королем и великим князем Литовским Казимиром IV. Казимир IV был король выборный, вынужденный заискивать перед сеймом, и по этой причине казался Новгороду меньшим злом.

В 1470 г. новгородцы подчинились наместнику Казимира, князю Михаилу Олельковичу, и в его свите в Новогород прибыло несколько литовских жидов во главе с неким жидом Схарией (Захарией). Недоброжелатель Схарии Иосиф Волоцкий называет его «орудием дьявола, обученным всякому злодейскому изобретению: чародейству и чернокнижию, звездочетству и астрологии» {486}.

Михаил ровно через год из Новгорода сбежал, а ересь осталась. Жид Схария обратил в свою веру Гавриила, протопопа церкви св. Софии, протопопов Алексея и Дионисия, а также сына знатного новгородского купца Григория Тучина. «Наружное благочестие первых еретиков обратило на них внимание народа и содействовало быстрому распространению ереси», – с сожалением сообщает историк Сергей Соловьев {487}.

Из Новгорода зараза проникла в Первопрестольную. Приехав в Новгород в 1480 г., Иван III забрал с собой в Москву жидовствующих Дионисия и Алексия, которого Иосиф именует «окаянный поборник сатаны, дикий кабан дьявола, набежавший из поля и опустошивший виноградник Христов» {488}. Иван даже назначил этих скверных псов архимандритами двух крупных церквей.

Причина такого либерализма великого князя, вероятно, крылась в его скверных отношениях с тогдашним московским митрополитом Геронтием.

Незадолго до визита Ивана III в Новгород во время освящения Успенского собора митрополит Геронтий прошел крестным ходом вокруг собора не посолонь, а в обратную сторону. Этот важный вопрос: в какую сторону ходить, за или против солнца, стал предметом непреодолимых разногласий между митрополитом и великим князем. Кончилось дело тем, что Ивану III, как императору Генриху в Каноссе, пришлось ехать бить челом митрополиту, признать себя виноватым и обещать впредь слушаться во всем.

Испытанное великим князем унижение, вероятно, сильно способствовало беспрепятственной миссионерской деятельности Дионисия и Алексия. «Адские кабаны» и «опустошители сада Христова» обратили в свою веру Зосиму, архимандрита Симеонова монастыря, монаха по имени Захария, дьяков Истому и Сверчка, а главное – думного дьяка Федора Курицына, всесильного фаворита Ивана III. Двое московских купцов Ивашка Черный и Игнашка Зубов даже съездили в Литву и там обрезались.

Ереси – при полном попустительстве великого князя – покровительствовали невестка Ивана III Елена, ее сын и наследник трона Дмитрий.