Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

– Да, мистер Кортни. – Кёртис немного помялся. – А как насчет Кронье и остальных пятерых? Сообщить их женам?

– Ты по-английски понимаешь? До десяти часов чтобы ни одна живая душа ничего не знала. Нам нужно выиграть время.

– Но мистер Кортни…

Кёртис пребывал в ужасном смятении: стоял как истукан, уставившись на Шона. Шон почувствовал угрызения совести. Шесть человек у него утонули в густом потоке грязи, а он… Он беспомощно развел руками:

– Но не можем же мы…

Он замолчал, и тут вмешался Дафф:

– Они уже мертвы, и тут ничего не поделаешь. Они будут мертвы и тогда, когда мы в десять часов сообщим их женам. Поэтому делайте, что вам сказано, Кёртис.

В течение часа после начала торгов они продали свои доли «Сестрички», а уже через неделю выкупили обратно за полцены. Через два месяца «Сестричка» снова давала полную выработку.

Землю у Апельсиновой рощи они разбили на участки и распродали, оставив себе только сотню акров. Там они начали строительство дома, вкладывая в этот проект всю свою совокупную энергию и фантазию. Посулив большие денежки, Дафф сманил из Кейптаунского ботанического сада ученого-садовода и привез его в дилижансе-экспрессе. Они показали ему свою землю.

– Здесь должен быть сад, – сказал Дафф.

– На всей сотне акров?

– Да.

– Это обойдется недешево.

– Ничего страшного.

Ковры заказали в Персии, древесину привезли из лесов Книсны, мрамор – из Италии. На каменных воротах, ведущих к главному проезду к дому, были вырезаны слова: «В стране Ксанад благословенной дворец построил Кубла-хан» [33] Начальные строки поэмы С. Т. Кольриджа «Кубла-хан, или Видение во сне». Перевод К. Бальмонта. . Как и предупреждал ученый-садовод, все это обошлось весьма недешево. Каждый день после закрытия торгов на бирже они вдвоем ехали понаблюдать за ходом строительства.

Однажды с ними отправилась и Кэнди, и оба наперебой хвастались перед ней, как мальчишки.

– Здесь у нас будет бальный зал, – сказал Шон и поклонился. – Не откажите в удовольствии, сударыня, разрешите пригласить вас на танец.

– Благодарю вас, сэр.

Она присела в реверансе, и они закружились по еще не отшлифованным доскам пола.

– А здесь будет парадная лестница, – сказал Дафф, – мраморная, из белого и черного мрамора… А вот здесь, на лестничной площадке, будет стоять стеклянная витрина, а в ней голова Градски с изящно вставленным ему в зубы яблоком.

Смеясь, они пошли вверх по наклонному бетонному основанию.

– Вот здесь комната Шона. Кровать из дуба, прочная, чтобы выдержала любую нагрузку.

Взявшись за руки, они прошествовали по коридору.

– А вот и моя комната… Я подумывал поставить здесь ванну из чистого золота, но инженеры говорят – будет слишком тяжела, а Шон говорит, что это вульгарно. Посмотри, какой отсюда вид: вся долина как на ладони. Утром прямо в постели гляну в телескоп – и все цены на бирже увижу.

– Какая прелесть! – мечтательно вздохнула Кэнди.

– Тебе нравится?

– О да.

– Эта комната могла бы быть и твоей тоже.

Щеки Кэнди вспыхнули, но не от смущения, а от раздражения. Лицо ее вдруг окаменело.

– Шон прав, ты, оказывается, очень вульгарен.

Она направилась к двери, а смутившийся Шон стал хлопать себя по карманам, делая вид, что ищет сигару. Но Дафф сделал два быстрых шага, взял Кэнди за руку и развернул лицом к себе:

– Глупенькая моя, я же сделал тебе предложение!

– Пусти! – повысила она голос, извиваясь в его руках и пытаясь вырваться. – Не вижу ничего смешного.

– Кэнди, я говорю совершенно серьезно. Выходи за меня замуж.

Сигара выпала изо рта Шона, но он успел подхватить ее на лету. Кэнди стояла неподвижно, внимательно глядя Даффу в лицо.

– Так да или нет? Пойдешь за меня?

Она кивнула один раз очень медленно, потом еще два очень быстро.

Дафф оглянулся и через плечо посмотрел на Шона:

– Оставь нас, дружок.

Дар речи Кэнди обрела только по дороге обратно в город. Она была счастлива и непрерывно щебетала, а Дафф отвечал на ее вопросы со своей неизменной кривой усмешкой. Шон угрюмо сгорбился, забившись в угол кареты. Сигара горела неровно, и скоро он выбросил ее в окошко.

– Надеюсь, Кэнди, «Покои Виктории» ты оставишь за мной.

На несколько секунд повисло молчание.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Дафф.

– Третий лишний.

– Нет! – воскликнула Кэнди.

– Но это же и твой дом тоже, – резко сказал Дафф.

– Дарю свою долю тебе. Считай, что это свадебный подарок.

– Да брось болтать чепуху, – усмехнулся Дафф, – там всем хватит места.

Кэнди быстро пересела к Шону и положила руку ему на плечо:

– Ну прошу тебя, мы же так давно вместе. Нам без тебя будет одиноко.

Шон пробурчал что-то неразборчивое.

– Ну пожалуйста!

– Он останется с нами, – сказал Дафф.

– Пожалуйста.

– Ладно, так и быть, – угрюмо проворчал Шон.

Как-то раз они поехали в Милнертон на скачки. Кэнди надела шляпу со страусовыми перьями, Шон с Даффом – серые цилиндры с жемчужным отливом, оба держали в руках трости с золотыми набалдашниками.

– Послушай, Кэнди, а поставь-ка ты пятьдесят гиней на Пассата – окупишь подвенечное платье. Вот увидишь, он придет первым, – сказал Дафф.

– А что скажешь про новую кобылку мистера Градски? – спросила Кэнди. – Говорят, на нее тоже можно ставить.

Дафф сразу нахмурился:

– Хочешь переметнуться в лагерь врага?

– Странно, мне говорили, что вы с Градски чуть ли не партнеры, – сказала Кэнди, вертя зонтиком. – Ходят слухи, что вы все время вместе работаете.

Мбежане придержал лошадей: они въехали в толчею пешеходов и разнокалиберных колясок перед воротами ипподрома Тёрф-клаб.

– Побольше верь слухам – оба раза ты что-то не то услышала. На длинной дистанции этой его Плясунье до Пассата далеко. Порода такая, у нее слишком легкие ноги. Она совсем офранцузилась, в жилах течет гугенотская кровь – ее хватит только на милю, потом она скиснет. А что касается Градски и нашего с ним партнерства… ну да, время от времени мы бросаем ему кость. Скажи, Шон?

Шон разглядывал спину Мбежане. Зулус щеголял в одном лишь своем набедренном наряде, зато на ступеньке для ног были аккуратно уложены копья. С лошадьми он управлялся легко, словно всю жизнь имел с ними дело. Всегда с ними разговаривал, а они, как заслышат его голос, сразу разворачивают уши назад.

– Ну скажи, Шон, я прав или нет? – повторил вопрос Дафф.

– Конечно, – рассеянно ответил Шон. – Я вот что думаю… не купить ли Мбежане ливрею? В этих своих шкурках он смотрится как-то не совсем уместно.

– Да, но другие лошадки с того же завода были хорошие стайеры. Душечка два раза выигрывала дерби в Кейптауне, а Эклипса в прошлом году продемонстрировала лучшие качества английской породы в гандикапе Метрополитан, – возразила Кэнди.