Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

– А дальше, дальше что! – требовала Кэнди, колотя Шона кулачком по плечу.

– Так, вижу впереди Гарри… Дафф, ты видишь кобылу?

– Что-то зеленое мелькнуло в общей куче… да, вижу, вот она, шестая или седьмая.

– А кто рядом с Пассатом?

– Меринок Гамильтона… о нем не беспокойся, до поворота он не дотянет.

Группа несущихся лошадей, головы которых размеренно, как молоты, ходили вверх и вниз, приближалась, оставляя позади бледное облако тонкой пыли в обрамлении загородки, а за ней – белые шахтные отвалы. Словно темные бусины на нитке, одна за другой лошади прошли поворот и вырвались на прямую.

– Пассат все еще там… кажется, выходит вперед… так, с меринком все кончено… а вот кобылки что-то нигде не видно.

– Вот она! Видишь, Дафф, сбоку, в стороне. Кстати, неплохо идет.

– Ну давай, милый, давай! – шептал Дафф. – Покажи, на что ты способен.

– Она вырвалась вперед… она догоняет, Дафф, быстро догоняет! – проговорил Шон.

– Давай же, Пассат, жми! – почти умоляющим тоном шептал Дафф. – Не подпускай ее, мальчик мой…

До слуха уже доносился топот копыт, словно отдаленный, но быстро нарастающий морской прибой.

Уже различались цвета одежды всадников: изумрудно-зеленый на рыжей кобылке и темно-коричневый с золотом на гнедом жеребце.

– Пассат, Пассат, давай, давай! – пронзительно закричала Кэнди.

Она подпрыгивала от нетерпения, шляпа то и дело съезжала ей на нос, и Кэнди раздраженно отбросила ее на спину. Волосы рассыпались по плечам.

– Дафф, она его догоняет!

– Хлыста ему, Гарри, хлыста, ради всего святого, хлыста!

Грохот копыт нарастал, теперь он казался раскатами грома – и промчался мимо. Ноздря кобылы достигла сапога Гарри; кобылка медленно, но верно продвигалась вперед и вот уже поравнялась с колыхающимся плечом Пассата.

– Хлыста ему, будь ты проклят! – вопил Дафф. – Дай ему хлыста!

Тут с быстротой атакующей мамбы мелькнула правая рука Гарри: щелчок, щелчок! Несмотря на гул толпы и грохот копыт, слышно было, как щелкает хлыст, и от жалящих его ударов жеребец рванул вперед.

Обе лошади пересекли финишную прямую, словно в одной упряжке.

– И кто же победил? – с болью в голосе спросила Кэнди.

– Не видел, черт его дери, – ответил Дафф.

– И я тоже, – сказал Шон, достал из кармана носовой платок и вытер лоб. – Нет, сердце мое не выдержит, как сказал бы Франсуа. Держи сигару, Дафф.

– Спасибо, самое время закурить.

Вся толпа повернулась к стенду над судейской будкой, и наступила напряженная тишина.

– И чего это они всегда так долго думают, неужели так сложно решить? – пожаловалась Кэнди. – Я так расстроилась… еще минута – и просто не выдержу, мне срочно нужно в туалет.

– Вывешивают! – крикнул Шон.

– Кто победил? – Кэнди подпрыгивала, стараясь увидеть результат через головы стоящих, но вдруг резко перестала – лицо ее было тревожно.

– Номер шестнадцать! – заорали Дафф с Шоном громовыми голосами. – Пассат!

Шон двинул Даффа кулаком по корпусу, Дафф согнулся пополам и головой сломал сигару Шона пополам. Потом они с двух сторон подхватили Кэнди и прижали к себе. Она сдержанно взвизгнула и едва отбилась.

– Прошу прощения, – пискнула она и убежала.

– Так, надо срочно выпить, я угощаю, – сказал Шон, прикуривая изуродованный обломок сигары.

– Нет, угощаю я, теперь моя очередь, я настаиваю.

Дафф взял его под руку, и с довольными улыбками они направились к буфету. Там за одним из столиков уже сидел Градски, и с ним Макс. Дафф зашел Градски за спину, одной рукой поднял с его головы цилиндр, а другой взъерошил жалкие остатки его волос:

– Ничего страшного, Норман, не все же тебе одному выигрывать.

Градски медленно повернулся, забрал у него шляпу, пригладил волосы, и глаза его налились желтым светом.

– Он собирается что-то сказать, – взволнованно прошептал Дафф.

– Я с вами согласен, мистер Чарливуд, все время выигрывать нельзя, – сказал Норман Градски. Он проговорил это отчетливо, без запинки, разве что слегка спотыкаясь на звуке «в», – этот звук всегда представлял для него трудность. Потом поднялся и, водрузив шляпу на голову, вышел.

– Чек я пришлю вам в контору в понедельник утром, – тихо сказал Макс, не отрывая взгляда от крышки стола. Потом встал и последовал за Градски.

Шон вышел из ванной комнаты с всклокоченной бородой и с полотенцем на чреслах.

Напевая старинную песенку, он налил из хрустальной бутылочки на ладонь лавровишневой воды и принялся втирать ее в голову. Дафф, сидя в кресле с позолотой, наблюдал за процессом. Шон тщательно причесался и улыбнулся своему отражению в зеркале.

– Красавец, – сделал он комплимент отражению.

– Толстеешь, – проворчал Дафф.

– Да это же мышцы, – обиделся Шон.

– И задница как у бегемота.

Шон снял полотенце, повернулся к зеркалу задом и стал разглядывать себя через плечо.

– Да ты сюда гвоздь молотом не загонишь, – возразил он.

– Молчал бы уж лучше, – простонал Дафф. – Твой юмор по утрам, как свинина на завтрак, трудно переваривается.

Шон достал из комода шелковую рубашку, помахал ею перед собой, как тореадор мулетой, и с победным видом накинул на себя.

– Оле! – иронически усмехнулся Дафф.

Шон надел штаны и сел обуваться.

– Что-то ты сегодня не в духе, – сказал он.

– Только что на меня обрушился ураган эмоций, едва спасся!

– А в чем дело?

– Кэнди хочет венчаться в церкви.

– Это плохо?

– Ничего хорошего.

– Почему?

– Ты что, забыл?

– А-а-а… у тебя есть жена.

– Вот именно, жена.

– Ты говорил про нее Кэнди?

– Боже мой, конечно нет, – с ужасом на лице ответил Дафф.

– Да, проблема. А что скажешь про мужа Кэнди? Разве это не ставит вас в равное положение?

– Нет, не ставит, он давно на небесах.

– Так это ж очень удобно. Кто-нибудь еще знает, что ты женат?

Дафф покачал головой.

– А Франсуа?

– Нет, я ему не говорил.

– Тогда в чем проблема? Тащи ее в церковь и женись на здоровье.

Но Дафф был явно встревожен:

– Пойми, я не против жениться вторым браком в магистрате – подумаешь, обману пару пожилых голландских чиновников, но идти с ней в церковь… – Дафф покачал головой.

– Да об этом знать буду только я один, – сказал Шон.

– Да, ты… а еще Он. – Дафф поднял глаза кверху.

– Дафф… – заулыбался Шон, – Дафф, мальчик мой, неужели у тебя есть моральные принципы? Совесть проснулась? Это же поразительно!

Дафф смущенно поежился.

– Постой, дай мне подумать. – Шон театрально приложил руку ко лбу. – Кажется, я понял, что надо делать. Да-да, именно так.