Мария Барыкова - Клаудиа, или Дети Испании

— А, ну, их всех к чертям! — почему-то разозлился Педро и стал разворачивать коня, чтобы объехать темнеющий перед ним в предрассветном тумане пустырь с другой стороны, но в тот же момент поводья его коня схватила чья-то твердая рука.

— Что такое?! — крикнул юноша, вытаскивая шпагу, но властный голос ответил:

— Спокойно, молодой человек. Если вы действительно королевский гвардеец, то у вас имеется возможность делом доказать свою преданность королевскому дому. Да побыстрее, черт возьми! — в нетерпении рявкнул незнакомец и быстро потащил жеребца Педро за угол.

— Именем короля остановитесь! — властно потребовал он у кого-то в темноте.

При виде массивной лошади и блеска отливавшей в лунном свете гвардейской амуниции, две тени метнулись от лежавшей на тротуаре фигуры и мгновенно растаяли, словно поглощенные ночной тьмой.

— Вы живы, Ваше Высочество? — спросил незнакомец, подбежав к лежащему.

— Ничего, Уруэнья, в худшем случае разбита нога, — ответил хриплый молодой фальцет. — Но, согласись, это не самая высокая цена за ту ночь, что мы с тобой провели, а?

— Пускаясь в приключения, всегда рассчитываешь на риск, — невозмутимо ответил человек, названный Уруэньей, и сделал знак Педро подъехать поближе. — Уступите его высочеству лошадь, сержант. До казарм вы доберетесь, а… — он вгляделся в выбитые на кирасе цифры, — графу Аланхэ скажете… Впрочем, я сам ему все скажу.

Почти не слушая речей стоящего перед ним в черном плаще человека с резкими чертами лица по имени Уруэнья, Педро с любопытством всматривался в сидевшего на земле толстячка. Уже зарождающийся рассвет позволил ему разглядеть, что это был юноша невысокого роста, с неприятным лицом, на котором особенно выдавались широкие челюсти и черные нависающие брови. Отслужив под командованием Годоя уже почти полгода, Педро до сих пор еще не удосужился чести видеть первого инфанта королевства, дона Фердинанда, принца Астурийского [85] Принц Астурийский в Испании примерно то же самое, что и принц Уэльский в Англии. , ибо между наследником трона и герцогом Алькудиа царила лютая ненависть. Инфант не мог простить дону Мануэлю ни прекрасной внешности, ни худородного происхождения, ни любви отца, ни постели матери. Повсюду открыто называя его «колбасником», Фердинанд где и как только можно вставлял фавориту палки в колеса и бесновался, когда дон Мануэль ловко обходил его во всем, включая даже успешность сомнительных ночных похождений по мадридским притонам. Сейчас они с герцогом Уруэнья явно возвращались после одного из таких походов и неожиданно подверглись нападению каких-то проходимцев из Лавапьес.

— Гони-ка свою клячу сюда, — пронзительно заскрипел инфант и затряс своей сплющенной у висков, словно тыква, головой, нелепо торчащей из покатых плеч. — И скажи, как тебя зовут, чтобы вознаградить, если будешь молчать, или сгноить в известном месте в противном случае.

— Сержант Педро Сьерпес, вторая рота королевской гвардии, — спокойно ответил Педро.

— А! Служишь у любимчика этой сумасшедшей Осуны, — ухмыльнулся Фердинанд желтыми, как у овцы, зубами. — Ну-ну. — С помощью Педро и Уруэньи инфант вскарабкался на лошадь и похлопал сержанта по плечу своей тяжеловесной рукой с короткими приплюснутыми пальцами. — Дай-ка ему денег, Уруэнья, ведь если бы он не подвернулся нам в такой час…

Герцог небрежно бросил Педро кожаный кошелек и, не оборачиваясь больше, взял жеребца под уздцы.

Как ни коротка была эта ночная остановка, Педро понял, что теперь до казарм ему придется бежать бегом.

— Где сержант Мартин? — первым делом строго спросил он у дежурного солдата.

— Отбыл с эскортом его светлости.

— Куда? — с обрывающимся сердцем и уже предчувствуя ответ, все-таки уточнил Педро.

— Во дворец графини Кастильофель, — последовал ответ. «К Пепе!..» — от удивления едва не крикнул вслух Педро, но промолчал. А дежурный добавил: — Сержант Сьерпес, вам велели зайти к нему, как только вы появитесь, их светлость граф Аланхэ.

Педро решил воспользоваться подарком судьбы и все свалить на этого уродца принца Астурийского, а потому доложил командиру о том, что покинул караул не по своей воле и что люди, воспользовавшиеся его услугами и забравшие его коня, обещали сами известить его светлость об этом.

— А я что, пустое место!? Прежде чем выполнять чье-либо приказание, вы, сержант, обязаны были доложить об этом своему непосредственному командиру.

— У меня не было времени обратиться лично к Вам и… Мне было категорически запрещено кому либо говорить хотя бы слово, — не слишком, но все же соврал Педро.

— Посмотрим, идите, сержант. Пока вы свободны.

Педро вышел. Он не очень расстроился по поводу недоверчивого взгляда графа Аланхэ, с которым тот отпустил его. Юноше теперь было не до службы. Из расспросов товарищей он узнал, что Хуан было вернулся ночью в казарму, но утром за ним неожиданно прислал лично дон Мануэль, и бедному сержанту пришлось даже отказаться от дня отдыха после смены. «Ну, что ж, Хуан там, значит, можно быть спокойным…» — попытался утешить он сам себя. Теперь оставалось только ждать, и Педро, привыкший спать где и когда угодно, бросился на постель, чтобы забыться тяжелым беспокойным сном.

Но проспал он не более нескольких часов, ибо был разбужен караульным, который толкал его с выпученными от усердия и удивления глазами.

— Вставайте, слышите, сержант, вставайте! Ваш взвод требует сам граф и… и… с ним сам кардинал! — едва ли не испуганным шепотом выдохнул солдат.

При последних словах с Педро мгновенно слетели последние остатки сна. «Неужели Аланхэ вызвал самого кардинала и тот сейчас перед всеми заявит, что вовсе не просил его ни о чем, и что вообще не видел никакого провожатого», — в ужасе подумал он. Только гауптвахты ему сейчас и не хватало! В три минуты Педро собрал взвод, к счастью, оказавшийся в казарме полностью и, как положено, выстроил его на плацу.

Из офицерских апартаментов, расположенных на втором этаже и имевших выходом на плац полукруглую парадную двухмаршевую лестницу, вышли двое: стройный весь словно выточеный из единого куска кости капитан второй роты граф Аланхэ и тоже стройный, но более высокий и какой-то несколько рыхлый в своей алой мантии кардинал де Вальябрига. Они шли, о чем-то беседуя, но лицо Аланхэ, и без того надменное, окончательно превратилось в каменную маску, в то время как подвижная физиономия его высокопреосвященства казалась даже несколько заискивающей. Педро боялся, что сейчас исполнится самое худшее его предположение, тем более, что понять причину появления в гвардейских казармах новоиспеченного инфанта Испании никак не мог.

— Прошу вас, Ваше Высокопреосвященство, — граф Аланхэ сделал плавный жест точеной рукой, — вот молодцы, которые несли караул вчера вечером в Аламеде. Надеюсь, среди них вы обнаружите того храброго гвардейца, который помог вам спасти от уничтожения прекрасный театр герцогини…