Николай Югов - След варяжской ладьи

— Да, это уже серьезно! Судя по следам, их было не меньше сотни. Понятное дело, что торговля здесь уже ни при чем. Что будем делать, Яр?

— Наблюдать. Вдвоем мы вряд ли сможем помочь этим мерянам, а поднимать наше село бессмысленно. После ссоры, вряд ли кто согласится ради своих обидчиков пойти на конфликт с этими, хорошо вооруженными, скандинавами.

— Ты прав. На кривичей надеяться не стоит, но ведь ты же не угомонишься до тех пор, пока твоя Кайя в опасности. Сделаем вот что. Возвращаться варяги будут, видимо, тем же путем, что и пришли. Поэтому, чтобы нам с ними невзначай не встретиться, давай свернем с этой, уже известной скандинавам, тропы и скрытно, не выдавая своего присутствия, подойдем к селению мерян. Справа и лес погуще, и место повыше, а именно это нам и необходимо в данной, сложившейся, ситуации! — уже таким же приглушенным голосом произнес Лад, все ещё рассматривая обнаруженные ими следы.

— Так и сделаем, — согласился Яр и уже через какое-то мгновение оба приятеля повернули направо и бесшумно исчезли в непролазном зеленом кустарнике.

Солнце стояло в зените. Вершина огромной сосны, значительно возвышаясь над окружающим лесом, давала прекрасную возможность рассмотреть все, что происходило в селении. Яр, уже второй час, наблюдавший за развертывающимися перед его глазами событиями, был крайне встревожен. Он видел, как жители отдали свои запасы меха пришельцам. Эти многочисленные, выделанные, куньи шкурки были предназначены для обмена на зерно, и юноша не понимал, чем они теперь будут расплачиваться за столь необходимые им продукты. Особенно его поразило появление из леса Кайи и ее сестры в сопровождении двух незнакомых воинов. Ревность мгновенно завладела его разумом и отступила лишь тогда, когда он заметил, что руки девушек были связаны. Он понял все. Побег закончился полным провалом, и теперь, несомненно, беглянки будут наказаны. Чувства подсказывали ему, что нужно срочно что-то предпринимать, но разум взял верх, и Яр, с трудом сопротивляясь этой подсказке, продолжил свои наблюдения.

К вечеру, когда уже стало окончательно ясно, что девушек уводят в рабство, наконец-то появился вполне реальный, хотя и очень рискованный план их освобождения. О том, чтобы в открытую напасть на сотню хорошо вооруженных воинов, нечего было и думать. Другое дело — воспользоваться их ошибками. Яр рассуждал так: если девушек поведут через лес по уже знакомой им тропе, то там, без особого труда, можно будет устроить неплохую засаду и, освободив пленниц, незаметно уйти с ними на далекие Западные болота. Этот план был вполне реален. Юноша спустился с дерева и, обсудив со своим приятелем их дальнейшие действия, двинулся на юг, в сторону небольшой еловой рощи, отчетливо выделяющейся на фоне более светлого, лиственного леса. Там и было решено ждать, ничего не подозревающих скандинавов. В густых, еловых зарослях будет значительно легче оторваться от ошеломленного их дерзостью противника и исчезнуть в этом непроходимом и бескрайнем лесу. Преследователи вряд ли отважатся пойти по их следам, а именно это и нужно, для того, чтобы раз и навсегда оторваться от обязательной и неизбежной погони. Так и было решено поступить.

Выбранное место засады оказалось вполне удачным. Там, где к основному водному потоку присоединялся еще один, берущий свое начало от священного для мерян Синего камня, а попросту — из бурвы, решено было и ждать возвращения варягов. Другого пути у них не было, тем более что утром, продвигаясь в сторону селения мерян, они осмотрительно соорудили для себя небольшую, временную, переправу. Несколько березовых стволов, перекинутых с берега на берег, еще раз подтверждали то, что именно этим путем воспользуются грабители, возвращаясь обратно. Здесь и решено было их ждать.

Уже близился вечер, когда из леса послышались голоса, а затем показались и облаченные в боевые доспехи дружинники. Они шли, не скрываясь, и по их веселому настроению можно было судить о том, что набег был вполне удачен. Дойдя до переправы, варяги начали спокойно перебираться на противоположный берег, совершенно не замечая привязанную к бревнам веревку, тянущуюся к близлежащим кустам.

Яр ждал. Ждал и Лад, расположившись ниже по течению, а именно там, где почти под прямым углом встречаются эти два небольших, но довольно глубоких потока. Расчет был предельно прост. Как только девушек поведут по перекладинам, Яр натянет веревку и бревна, сорвавшись в воду, увлекут за собой и тех, кто воспользовался им для переправы. Варяги, имея на себе тяжелые металлические доспехи, тут же уйдут под воду, и пока их будут спасать, пленниц течением унесет за поворот, где, уже прилично замаскировавшись, будет ждать их Лад. Погонятся в первую очередь за Яром, который специально обнаружит свое присутствие, а в это время его напарник, вытащив девушек из воды, благополучно исчезнет с ними в хорошо знакомом ему лесу.

Вот, наконец, из чащи, сопровождаемый группой воинов, появился их ярл. За ним, на небольшом расстоянии, двигались Кайя и Эльви. Руки одной из них были связаны, но, в данном случае это обстоятельство не должно было существенно повлиять на исход подготовленного юношами побега. Течение должно было само унести пленниц за поворот, а там уже Лад сделает все, что необходимо для их спасения. Значительно хуже оказалось другое. Подойдя к переправе, вождь неожиданно остановился и кого-то позвал. Каково же было удивление Яра, когда он увидел знакомого ему охотника по прозвищу Глум. Он и раньше иногда встречал его в селениях и даже ковал ему наконечники для стрел.

— Неужели и этого парня тоже уводят в рабство! — подумал юноша, но тут же с удивлением увидел, что его знакомый не только не связан, но и ведет с ярлом очень доверительный разговор. И тут вдруг Яр, с ужасом, вспомнил, что ещё несколько месяцев назад прошел слух о том, что два человека из племени кривичей, предав своих соплеменников, перешли служить появившимся в этих краях, скандинавам. Сомнений не было. Речь тогда шла именно о Глуме и его непутевом товарище, который, как выяснилось позже, утонул, запутавшись в чьей-то рыболовной сети.

Между тем, посовещавшись с новоявленным дружинником, вождь отдал распоряжение привязать к одной веревке и девушек, и сопровождавших их воинов. Когда дело было сделано, все четверо начали переправу. План, так тщательно разработанный друзьями, провалился полностью, и заслуга в этом, несомненно, принадлежала Глуму.

Крик ворона, прозвучавший совсем недалеко от переправы, достиг ушей уже готового к действию Лада и в корне изменил его планы. Это был условный сигнал, посланный Яром своему товарищу, который и заставил его немедленно перейти на заранее условленное место. Ни Яр, ни Лад уже не видели, как изменились вдруг лица варягов и девушек, услышавших крик этой священной, но пока ещё не видимой ими птицы. На прежде спокойных, и даже веселых, лицах воинов теперь отчетливо отразился неподдельный, панический страх, а глаза девушек вдруг засияли радостью и надеждой на скорое и теперь уже окончательное освобождение. И то, и другое не ускользнуло от цепкого взгляда Глума.