Алексей Грай - Золото друидов

— Он говорит, что отец прекрасно справится и без вас. Он очень могучий и …

— Знаю, убивает вальхов десятками, а нас вообще сотнями. Скажи парню, что тогда он нам не нужен и на закате мы его чудовищным образом казним.

Мальчишка заметно побледнел, но наглости в тоне не убавил.

— Он говорит, за вычетом угроз и ругательств, что не боится ни смерти, ни пыток. Единственное о чем он жалеет, что умирает от рук таких ничтожных созданий, как вы. Но отец обязательно отомстит за его смерть и оденет ваши, без сомнения вшивые, головы на колья на стене их могучей крепости. — Подросток пропищал еще одну фразу. — Там таких голов много и все вшивые.

Торгейр согнулся в приступе беззвучного смеха. Конунг хмуро посмотрел на него.

— Ясно. С парнем говорить бесполезно. Попытать его хоть и хочется, да не стоило бы, если мы действительно хотим иметь дело с его отцом. Опять же вызнать, где селение необходимо.

Торгейр как по волшебству прекратил смеяться. На свет вновь появился столь любимый им нож. Викинги одобрительно зашумели.

— Мне кажется, есть способ проще.

Тристан произнес несколько фраз. Парень принял еще более напыщенный вид, но к общему удивлению ответил.

— Здесь неподалеку тропа. Она ведет к селению.

— Как ты узнал? — Интересно стало даже решившему, что все это его не касается, не выспавшемуся и оттого злому на весь свет Хьялю.

— Сказал, что конунг хочет вызвать его героического отца на поединок.

Торгейр закашлялся. хирдманы потрясенно молчали. Хьяль выругался, круто развернулся и пошел досыпать.

Выспаться Хьялю так и не дали.

Мальчишка оказался далеко не таким дураком, как могло показаться. Тропа на указанном месте действительно была, но Ульфу хватило одного взгляда, чтобы понять, что по этой траве никто уже давно не ходит. Да и вообще ведет она, скорее всего, в никуда.

В результате мальчишка вновь оказался в подвешенном состоянии, но, несмотря на все встряхивания и оплеухи, говорить отказался наотрез. Единственное, что они от него услышали так это еще несколько жутких историй о том, что его отец делает с пленными северянами.

Хьяль некоторое время ворочался, слушая затейливые переливы ирландской и северной брани, и, наконец, не выдержав, выбрался из уютного нагретого спального мешка. Однако решение проблемы было найдено без него. Не ожидавший наткнуться на северян так близко от дома ирландец хорошо наследил. По уверениям Торгейра пройти по его следам смог бы даже пьяный Бьёрн.

Лагерь кипел обычной утренней деятельностью. Люди разогревали на кострах остатки вчерашней трапезы, фыркая обтирались холодной водой, возились с оружием и доспехами.

Хьяль нашел конунга у одного из костров. Агнар о чем-то ожесточенно спорил с Асмундом.

— Сомневаюсь, что его станут искать до заката. Сдается мне, этому чуду не впервой пропадать на долгий срок. Скорее всего, поиски начнутся поздним вечером, а может быть даже завтра с утра. Кроме того, воинам нужно отдохнуть, а место слишком удобное, чтобы оставлять его из-за каких-то бабьих страхов.

— Хорошо, мы остаемся, но люди должны быть готовы уйти в любой момент. А вечером я собираюсь поговорить с его отцом.

— Агнар, я не думаю, что это хорошая мысль.

— Хорошая, плохая. Ты слышал, что Тристан рассказывал о перекатах. У тебя есть другая идея? — И прежде, чем набравший в грудь воздуха Асмунд начал говорить. — А лучшая?

Старик поджал губы, но сдержался. Он знал, что с решившим что-то для себя конунгом спорить бесполезно. Проворчав: «Весь в отца, такой же упертый, аки бодливый бык», Асмунд отправился готовить воинов к срочному отплытию на случай, если к ним вдруг на огонек заявится любящая родня пленника.

— Хьяль, — окликнул скальда конунг, — раз уж все равно шатаешься без дела, проследи, чтобы Торгейр не трогал мальца. С Забияки станется начать пытать его, и тогда вряд ли удастся договориться с местными миром. И вообще, чтобы Торгейр ни делал, отправь его к Асмунду, тот найдет для Гейра безопасное для остальных занятие. А потом позови Тристана. Посмотрим, какой из него получится северянин. — И Агнар загадочно улыбнулся.

Опасения конунга насчет Торгейра полностью подтвердились. Забияка оттащил паренька на край лагеря, развел неподалеку от связанного пленника костер и сейчас кипятил воду в медном котле, повешенном на железные прутья. За происходящим с большим интересом наблюдал Тристан.

Хьяль твердо решил не принимать участия в охватившей всех истерии. Однако напрямую ослушаться конунга было нельзя.

— Гейр, что это ты делаешь?

— Собираюсь приготовить ягненка. — Торгейр с глубокомысленным видом ощупал пленника, словно пытаясь определить: насколько тот откормлен и какие части будут самыми вкусными. В ответ мальчишка, извернувшись, укусил его, и, получив весомую затрещину, выдал гневную тираду.

— Парень сказал, чтобы ты прекратил его лапать. Он все равно тебя не хочет. — Тристан был убийственно серьезен. — Еще объяснил: куда и насколько глубоко ты можешь засунуть себе вон тот железный прут, если уж совсем невтерпеж.

— Я этот прут ему самому сейчас засуну. Еще глубже, чем советует. — Торгейр занес руку для новой оплеухи.

— Торгейр, тебя хочет видеть Асмунд.

— Проклятье. Чего старикану опять понадобилось? Ладно, мы с тобой еще поговорим, потомок овец.

Когда Забияка отошел достаточно далеко, Тристан заметил.

— Знаешь, мне кажется — парень понравился Торгейру.

— В смысле?

— Я хочу сказать, они похожи.

— Ага. Этот такой же наглый. В смысле, непоседливый и никогда не сдается. — Хьяль оглядел импровизированную кухню. Для пущего эффекта Торгейр не поленился притащить с корабля заляпанную кровью доску, на которой викинги обычно разделывали мясо. — Вот после таких, как Забияка, среди местных и ходят слухи, что мы едим пленных детей, да и вообще склонны к людоедству.

— И делаете с ними еще кое-что противоестественное. — Тристан улыбнулся. Улыбка эта была столь неожиданной и мимолетной, что Скальд подумал, а не показалось ли ему. — Потому к вам никто в плен и не сдается. Тем более, что славу людоедов вы заработали давно, и без шутников подобных Торгейру. Сразу после битву у Лох-Карлингфорда датчане готовили пищу, разводя костры прямо на трупах твоих поверженных соотечественников. От жара тела лопались. На землю выбегал нутряной жир. А даны сидели на истерзанных трупах и нахваливали провонявшую печеной человечиной похлебку. Вожди вальхов, узрев это, долго не могли прийти в себя от ужаса. Тогда они впервые задумались, каких союзников заполучили. Вот так.

— Занимательная история. Обязательно сложу о ней сагу по возвращении на север. Пока же, конунг хотел тебя видеть.