Алексей Грай - Золото друидов

— Да уж, тоже радости мало.

— Ты совершено прав, конунг, — притворно вздохнул эстландец. — Вот такая вот у нас выходит ничья.

Агнар нахмурился.

— И что ты предлагаешь? Объединить усилия? Так мои люди привыкли сражаться, полагаясь на соседа справа, а не думая, куда ему удобнее воткнуть нож. У тебя смотрю, тоже крепко спаянная команда. Мы будем только мешать друг другу. У нас нет времени учить хирдманов сражаться вместе.

— И незачем. Нужно лишь объяснить им все прелести дружеского сотрудничества и следить, чтобы они не вцепились друг другу в глотки раньше срока. Мы спланируем действия так, чтобы каждый занимался частью общего дела. После сегодняшней ночи я даже знаю, где могли бы быть особенно полезны твои головорезы. Мы будем делать по шагу или по ходу, если тебе так приятнее. Сначала один, потом другой. С каждым ходом продвигаясь вперед, к общей цели. А там добычу поровну и каждый идет своей дорогой. Ну или… В общем по обстоятельствам. Но в любом случае, сначала добыча поровну. Добыча — это святое. Так как? По рукам?

Некоторое время Агнар молчал, сверля ухмыляющегося эстландца недобрым взглядом. Все также молча конунг потянул с пояса нож.

Разрезая веревки, хмурый Агнар спросил Тормунда.

— Думаешь, я забуду, что ты убил одного из моих друзей и участвовал в гибели моей родни?

— А я и не прошу тебя забывать. — Тормунд разминал затекшие кисти, стараясь не задевать красные полосы ожогов. Только давай сводить счеты потом, хотя бы после болот. А лучше вообще за пределами острова. Все идет к тому, что на родной земле случаев нам с тобой представится предостаточно. И когда ты попадешь мне в руки. Умм. — Тормунд аж зажмурился, предвкушая предстоящее удовольствие.

Агнар лишь скупо усмехнулся.

— Как говорит Асмунд, обещал зайчишка лису обрюхатить, так в брюхо и угодил.

Тормунд, высоко запрокинув голову, засмеялся. Шутка явно понравилась толстому хевдингу.

— У меня есть одно условие, — прервал веселье эстландца Агнар.

— Какое?

— Хочу поговорить с Рольвом.

— С одноглазым? Да пожалуйста.

— Поговорить без свидетелей.

Вождь эстландцев резко помрачнел.

— А вот это уже не знаю. Давай, я сам расскажу тебе все, что он знает.

— Тогда никакой сделки не будет. Бьёрн! — Черноволосый гигант тенью шмыгнул за спину Тормунда, перекрывая путь к лесу и зловеще оскалился. — Зови Торгейра!

— Что же. — Криво оскаблился Тормунд. — Надо поговорить, значит надо.

— Можешь, это мне тоже запомнить, — коротко бросил Агнар. — А пока жди здесь. Бьёрн, следи за ним.

— Обязательно, запомню конунг. На что, на что, а на память я никогда не жаловался, — процедил Тормунд в спину растворившемуся в зарослях Агнару.

Конунг вернулся очень быстро. Почти бегом, постоянно оглядываясь в поисках хвоста. Как он и ожидал, идея вызвала у ближников молчаливое удивление, переросшее в беспокойство. В таких случаях выход был один делать непроницаемое лицо, и говорить, что он уже все решил. И то, если бы задержался еще на чуть-чуть, то точно пришлось тащить бы за собой и Асмунда и Ульфа и Хьяля, да и вообще всю дружину.

— Не боишься идти со мной один? — ехидно спросил эстландец, когда они углубились в заросли.

— Нет. Считай, в необходимости сотрудничества ты меня убедил.

— А вдруг я передумаю. — Голос Тормунда был исполнен неприкрытого злорадства.

Конунг не посчитал нужным отвечать на столь явную подначку.

К лагерю эстландцев они подошли, когда уже начало светать. Лица эстландцев вытянулись, рты открылись, а челюсти отпали, когда их пропавший вождь вывалился на полную вооруженных людей поляну с каким-то светловолосым вестландцем и, щедро раздавая тумаки и ругань, приказал привести к нему «одноглазого».

Вскоре Рольв сидел на толстом пне напротив Агнара. Конунг коротко оглядел старого друга. Да, плен недешево дался Рольву. Тело, где его не покрывает многодневная корка грязи, густо исчерчено шрамами и ожогами. В глубине единственного уцелевшего зрачка поселилась дикая тоска и бесконечная усталость. Даже на этот пень пленного посадили двое головорезов Тормунда. Сам бы Рольв до него не дошел.

Конунг ободряющего улыбнулся и просто сказал:

— Рассказывай.

— Шестнадцать-семнадцать-восемнадцать-девятнадцать-двадцать.

Арни резко развернулся. Двадцать шагов влево. Теперь двадцать вправо. Потом снова двадцать влево. И еще двадцать вправо.

И так до утра.

Уже который раз за эту бесконечную ночь семнадцатилетний дружинник подумал, как плохо быть младшим воином в хирде. И в очередной раз поправился: плохо быть неудачником. Он далеко не самый молодой. Есть еще моложе, едва ли не десяток. Просто именно им двоим, ему и расхаживающему по другой половине стены Вермунду, «посчастливилось» вчера вытянуть «удачный» жребий. Теперь им предстоит, пока все пьют и веселятся, наматывать нескончаемые круги по окружающую усадьбу стене. Конечно, ближе к середине ночи их сменят. Вот только все самое вкусное к тому времени уже съедят, а хмельное выхлестают считай подчистую. Так что в любом случае праздник начала весны для Арни в этом году безнадежно испорчен.

Юноша подошел к краю стены и, сплюнув, лениво проводил взглядом медленно падающую вниз слюну. На душе невыразимо тоскливо и грустно. Тяжелые тучи, плотно застилающие небо, делают наблюдение за окрестностями почти делом безнадежным. Уже под самыми заостренными кольями почти ничего не видно, а в десяти шагах дальше все вообще превращается в пестрый ковер из светлых пятен снега и грязных кусков оттаявшей земли. Да и какие тут окрестности. Когда тучи полностью закрывают и без того не слишком яркую луну, Арни не способен разглядеть даже Вермунда, прохаживающегося по другой половине стены. Вот, например, как сейчас.

Подросток тяжело вздохнул и начал в очередной раз отсчитывать шаги.

— Один-два-три-четыре…

Откуда-то сбоку раздался приглушенный шум. То ли окрик, то ли сдавленный стон.

— Вермунд! — решил проверить все ли в порядке с напарником Арни. Ответом ему была тишина.

— Вермунд!! — чуть громче повторил юноша.

— Вермунд!!! — Темнота обступила подростка со всех сторон. От того, чтобы кинуться к лестнице, слететь вниз и начать звать на помощь, Арни удерживало только ясное осознание, что с ним сделают старшие дружинники, если он выдернет их из-за праздничных столов зазря.

— Вермунд!!!

Сбоку раздалось веселое насвистывание. Арни узнал песню о заплутавшей в лесу девке и приютившем ее «добром» медведе.

— Придурок! — облегченно выдохнул Арни. — Ну и шуточки у тебя!

Фривольная мелодия начала приближаться.