Джордж Фрейзер - Записки Флэшмена. Том 2.

Можете представить себе мои чувства. Вот вам все прелести героической репутации — правда, до нее еще нужно дожить. Я скорчил мину оскорбленного и недоуменного негодования и подпустил надрыва в голос:

— Джордж! — воскликнул я, словно он только что ударил королеву. — Но ведь ты... ты просишь меня... дезертировать! О, да, да, именно так! Так вот, этого не будет! Смотри — я сделал свою работу в Лахоре — и хватит, я не хочу упускать шанса снова стать солдатом! И кроме того, — почти завопил я в благородном гневе, — я кое-что должен этим ублюдкам! А ты ожидаешь, что я буду прятаться за чужие спины?

Броудфут был охвачен мужественным сочувствием.

— Я же говорил, что это — трудное дело.

— Трудное? Проклятье, это... это более, чем невозможно! Нет, Джордж, я на это не пойду! Как, прикинуться больным, чтобы обмануть старого доброго Пэдди? Все эти трусливые штучки! — Я замолчал, изо всех сил стараясь покраснеть и трепеща при мысли, как бы не переиграть. Тут я сменил галс. — Да и почему я настолько уж ценен? Когда война закончится, всей политикой в Лахоре будет заправлять один человек...

— Я же говорил, что это — лишь одна из причин, — перебил меня Броудфут. — А другая состоит в том, что я хочу отправить тебя обратно в Лахор уже сейчас! Или настолько быстро, как это только будет возможно. Пока все так шаткой у меня должен быть кто-нибудь поблизости от центра власти — и этот «кто-то» — именно ты. Эту роль я с самого начала предназначил тебе, понимаешь? Но твое возвращение должно быть секретом, о котором будем знать только ты, я и Хардинг... поэтому если ты изобразишь болезнь, никто не удивится, что ты временно побудешь подальше от всех наших опасностей. — Он смущенно улыбнулся. — О, я понимаю, что требую чертовски много! Но я вынужден делать это. Тебе придется отправиться обратно — так что отпускай бороду. Когда ты снова отправишься на север, то должен выглядеть, как настоящий Баду-бадмаш — ну, ты же знаешь, что в качестве мистера Флэшмена тебя вряд ли пустят в цитадель Лахора, а?

Наверное, мне повезло, что я просто онемел. Я только пялился на этого рыжебородого негодяя — и он также смолк, приняв мое молчание за знак согласия, хотя оно вряд ли означало даже понимание. Все это дело было слишком ужасным, чтобы даже попытаться выразить его словами, и пока я сидел, разинув рот, он вдруг рассмеялся и хлопнул меня по спине.

— Это показывает всю картину несколько в другом свете, не так ли? Видишь, ты дезертируешь прямо в логово льва — так что тебе не придется завидовать нам, которые просто отправятся в сражение под Фирозшах! — Он поднялся. — Я только что говорил с Хардингом и через день-другой дам тебе подробные инструкции, что ты должен будешь делать, когда вновь окажешься в Лахоре. А до этого — позаботься о своей лодыжке, ладно? Спокойно ночи, Баду! — Он неловко подмигнул мне, откинул полог и замолк. — Слушай, Гарри Смит рассказал мне сегодня смешную штуку! Почему солдат хальсы похож на нищего? Сможешь ответить, а? Или сдаешься?

— Я сдаюсь, Джордж.

И Господь свидетель, я так и думал.

— Потому что это сикх с оружием! — воскликнул Джорджи. — Ты понял? A-seekin` alms [672]! — Он расхохотался. — Не плохо, правда, а? Спокойно ночи, старина!

И он со смехом вышел. «Сикх с оружием!» Это были последние слова, которые я от него услышал.

Вам придется потрудиться, чтобы найти Фирозшах (или Фиру-Шах, как мы, старые пенджабцы его называем) на современных атласах. Это — маленькая деревушка на полдороге между Фирозпуром и Мудки, но в своем роде это место более знаменито, чем даже Дели, Калькутта или Бомбей, поскольку именно здесь решилась судьба Индии — причем решали ее предательство, безумие и идиотское мужество, превосходящее всякое воображение. А главным образом, конечно же, слепой случай.

Именно здесь Лал Сингх, по моему совету, оставил половину своих сил, когда двигался навстречу Гаугу и именно сюда его потрепанный авангард отступил после Мудки.

Тут теперь они и стояли — двадцать тысяч войска с сотней отличных пушек, огородившись траншеями, и зарывшись в землю как жуки. А Гаугу приходилось с ходу атаковать их, потому что никто не мог гарантировать, что полковники не заставят Теджа, бездельничающего под Фирозпуром, всего в какой-то дюжине миль, совершить вполне разумный ход и соединиться с Лалом. Тогда бы перед Пэдди предстала пятидесятитысячная армия хальсы, превосходящая наши силы более чем в три раза.

Так обстояли дела и уже на следующий день после сражения при Мудки, когда похоронили последнего павшего, туземная пехота была брошена в ночной марш, а Двадцать девятый пехотный двинулся по дороге к Амбалле, причем их красные мундиры вскоре стали такими же желтыми как и лица, от покрывшей их пыли, а оркестры все наигрывали «Королевский Виндзор», упряжки слонов трубили, волоча тяжелые пушки, брели вереницы верблюдов, а парни кричали и размахивали руками, катились зарядные ящики, а посреди всего этого рядом со столом, прямо на открытом воздухе, стоял Гауг в рубашке с закатанными рукавами в окружении своего штаба. А еще зоркий глаз смог бы разглядеть мощную фигуру, раскинувшуюся на чарпое с ногой, по самое колено толсто замотанной бинтом; причем этот человек вовсю проклинал свое невезение, из-за которого пришлось лишиться такой забавы.

— Да говорю тебе, Каст, — восклицал Эббот, — слышал? Флэши подхватил подагру! Теперь он получает бифштекс с чаем, нюхает нашатырь, да еще на ногу ему дважды в день кладут холодные компрессы!

— Осмелюсь предположить, он отходит после пьянства с махарани в Лахоре, — заметил Каст, — в то время как остальные несчастные политические агенты пытаются заработать себе на пропитание.

— Да разве эти агенты вообще работают? — удивился Гор. — Оставайся, где лежишь, Флэши и, смотри, остерегайся солнца! Если дело пойдет на лад, мы подержим тебя, чтобы ты мог погрозить сикхам своим костылем!

— Подождите, пока я стану на ноги — тогда помашу не только костылем, — воскликнул я. — Вы с приятелями считаете себя самыми умными — погодите, я еще обгоню вас в атаке, вот увидите!

В ответ на это они начали меня подкалывать и пообещали оставить парочку раненных сикхов для того, чтобы я мог перерезать им глотки. Как видите, это были веселые ребята. Броудфут лично объявил, что я — hors de combat [673] и мне многие сочувствовали, но Гауг настоял, чтобы меня все равно везли дальше, к Фирозшаху, чтобы я там занялся списками потерь, каковые ожидались в изобилии. «Не может ездить верхом, но может водить пером, — заметил Пэдди. — И, кроме того, насколько я знаю этого парня, он скорее умрет, но выполнит порученное». Ну что ж, живи этой надеждой, старина Пэдди. — думал я. Я-то предполагал, что меня оставят в тылу, в Мудки, вместе с раненными, но и так я, по крайней мере, буду далеко впереди, в штаб-квартире, в то время как остальным предстоят тяжелые бои.