Джордж Фрейзер - Записки Флэшмена. Том 2.

Не то чтобы я смирился и склонил голову, как понимаете — удалось бы мне найти способ отплатить этой свинье по полной, я ухватился бы за него обеими руками, но, потратив бутылку и половину следующего дня, так ничего и не измыслил. Впрочем, не было смысла что-то предпринимать, не повстречавшись с самим Мораном, поэтому я осторожно навел справки и вечер застал меня у порога его квартиры на Бонд-стрит, передающим визитку. Пройдя внутрь я застал полковника, пребывающего в лучшем расположении духа, в его роскошном гнездышке: кругом кожа, добротные панели и огромная коллекция трофеев на стенах. Да еще китайские ковры, чтоб ему — штука недешевая.

— Так-так, — говорит Моран, развалившись в кресле у камина, весь такой из себя. — Я наполовину ожидал вашего прихода, но не так скоро.

— Отлично, Моран, — отвечаю я, окатив его пренебрежительным своим взглядом и уселся, не сняв цилиндра. — В чем ваше игра?

— Игра, дружище? Единственная игра, которая меня интересует, это охота. Скажите-ка, читали вы этот бред в спортивной колонке «Таймс»? Обзор одной книжонки по шикару? — Он подошел к столу и взял газету. — Ага, вот: «Не существует, наверное, зверя опаснее, чем буйвол». Какой бред, правда? Разве хоть один буйвол сравнится с раненым леопардом? Или тигром, если на то пошло? Но вы, быть может, придерживаетесь иного мнения?

Полковник издал короткий смешок, а голубые глаза молнией скользнули по мне.

— Кстати, как вам моя коллекция? Для нее отобрано только лучшее, разумеется. Вернее, самое красивое. Например, эта голова горного козла или снежного барса — вон там, у окна...

— Единственный интерес к вашей коллекции, — буркнул я, — состоит в том, чтобы в нее не попала моя внучка.

— Неужели? — ничтоже сумняшеся восклицает он. — А мне кажется, она очень недурно смотрелась бы, а? Не надо глупостей, — резко бросил Моран, когда я дернулся вперед, выведенный из себя наглостью ублюдка. — Вы уже миновали возраст, когда могли поднять трость на кого-либо. И уж тем более на меня.

Глядя на него, вальяжно развалившегося у стола и издевающегося надо мной, я едва не задыхался от ярости.

— Послушайте-ка, грязный мерзавец, — говорю я. — Или вы немедленно откажитесь от своих низких... помыслов насчет моей девочки, или — Богом клянусь! — сильно пожалеете! Мне по силам сделать этот город не слишком уютным для вас, попомните мои слова! Я кажусь беспомощным, да? Скоро вы убедитесь в обратном...

— Бросьте, старый болван, — фыркает Моран. — Неужели вы пытаетесь запутать меня? Вспомните Исандлвану и спросите себя, тот ли я человек, которого легко застращать? Ну, вспомнили? Так что дважды подумайте!

Тут он был прав. Мне пришлось заткнуться.

— Проклятье! Тогда перейдем к делу, — продолжаю я, понимая, что час пробил. — Какова ваша цена?

Полковник расхохотался во все горло.

— Деньги? Вы что, всерьез рассчитываете подкупить меня? Вы цените чары мисс Селины ниже, чем я от вас ожидал, учитывая ваш богатый опыт по данной части.

— Заткните свой поганый рот! Сколько вы хотите?

Моран выудил из кармана сигару, неторопливо прикурил, пока я весь кипел от негодования, и затушил спичку.

— У вас нет таких денег, — бросает он, выдохнув дым мне в лицо. — Даже будь вы самим Моссом Абрахамсом. О, не думайте, что мне не доставит удовольствия пустить вас по миру. Еще как доставит. Но ваша пухленькая маленькая внучка порадует меня еще сильнее — много-много сильнее! Она пришлась бы мне по вкусу при любых обстоятельствах, но мысль, что она ваша родственница, — полковник ткнул в моем направлении сигарой, гадко ухмыльнувшись, — делает ее желаннее вдвойне!

Это выходило за рамки понимания. Остолбенев, я уставился на негодяя.

— Какого черта хотите вы сказать? Бога ради, как относится к этому делу то, что Селина — моя внучка? Что такого я вам сделал? Мы даже знакомы-то едва-едва. Вы даже спасли мою шкуру там, в Зулуленде, так ведь?

— Верно, — кивает Моран. — Только тогда я не знал, кто вы! Помните, именно так я и сказал вам в Роркс-Дрифте? Да, не знал... Черт, в противном случае вы ни за что не перебрались бы через Баффало-ривер живым!

И тут глаза его остановились, с ненавистью вонзившись в меня. Я отказывался понимать что-либо.

— Проклятье, к чему вы клоните? Господь свидетель, приятель, что вы что-то имеете против меня? Я ничем вас не обидел, но если вам кажется иначе, готов поклясться, что даже в мыслях не держал! Так в чем же дело? — Он молчал. — И в любом случае причем тут Селина? С какой стати вам причинять вред ей, а, ублюдок? Невинному созданию! Боже, неужели в вас нет ни капли милосердия?! А я? Что вам сделал я...

— А вы не знаете, да? — тихо роняет полковник. — Конечно. Да и с какой стати вам помнить? Разве можете вы — среди всех подлых дел, которые сотворили, — вспомнить про... меня?

Я отказывался понимать — этот тип явно бредил. Но чокнутый или нет, он продолжал сверлить меня ненавидящим взором, внушавшим страх — как за судьбу Селли, так и за свою собственную.

— Позволите напомнить? — продолжает он, и голос его зашуршал, как гравий. — Вы полагаете, что первая наша встреча произошла в Зулуленде, так? — Моран покачал головой. — О, нет, Флэшмен. Намного раньше... Сорок пять лет назад. Давненько, не правда ли? Помните невольничье судно под названием «Бэллиол Колледж», промышлявшееу берегов Дагомеи? Корабль, которым командовал дьявол в человеческом обличье, Джон Черити Спринг, доктор наук? Корабль, на котором вы, Флэшмен, служили в должности суперкарго? Ну, припоминаете?

Еще бы — такое не забудешь.

— Но... но вы-то тут при чем? Ха, в те дни вы должны были быть еще мальчишкой...

— Вот именно, мальчишкой! — вскричал он внезапно, грохнув кулаком по столу. — Подростком четырнадцати лет — вот кем я был!

Лицо его побагровело и исказилось от ярости, но вскоре он овладел собой и продолжил хриплым шепотом:

— Помните экспедицию вверх по реке, к деревне короля Гезо, который продавал Спрингу негров? Не забыли Дом Смерти, построенный из черепов, человеческие жертвоприношения, тех диких амазонок, что состояли в охране Гезо? Не забыли? По глазам вижу, что нет. А припоминаете сделку, которую заключило чудовище Спринг с чудовищем Гезо: полдюжины амазонок в обмен на ящик с револьверами Адамса, действие которых вы, — его палец указал на меня, — продемонстрировали этому черному демону?

Эта картина стояла у меня перед глазами, как живая: мерзкий Гезо подпрыгивает на своем троне, пуская слюни от удовольствия, окруженный кольцом темнокожих воительниц. Я буквально ощутил отдачу «адамса», из которого дырявил черепа в стене, ублажая взор правителя Дагомеи.

— Шесть женщин в обмен на ящик с револьверами и что еще? — На Морана страшно было смотреть. — Что еще входило в условия этой позорной сделки? Припоминаете? Ага, вижу, что да. — Голос его едва слышался. — Гезо потребовал оставить ему стюарда-мальчишку Спринга. В качестве раба. И Спринг, вы и все остальные из экипажа этого адского судна, все вы согласились отдать ребенка ему. — Полковник выпрямился. — Этим мальчишкой был я.