Виталий Войтов - Один среди волн. Робинзонада: прошлое и настоящее

Во Франции этот переход называют спортивным подвигом века, который до сих пор казался немыслимым, «безумством храбрых».

Накануне финиша по телевидению показали, как лодку, попавшую в очередной шторм, словно щепку бросали гигантские волны. Жерар получил ранение, голова была в кровоподтеках, и его друзья, находившиеся неподалеку на борту траулера, предложили взять морехода на буксир. Отказавшись от помощи, Жерар согласился принять от них… бутылку бордо.

Фортуна не улыбалась отважному французу в Тихом океане. Упустив из-за неполадок лучшее время для старта, он отправился в плавание 11 июля 1991 г. из японского порта Тёси. На протяжении почти всего пути он попадал из одного шторма в другой. После одного из них мореплавателю пришлось латать полуметровую пробоину. Несколько раз ветры и течения отбрасывали его назад. Лодка переворачивалась более 30 раз, но каждый раз с помощью специального устройства, позволяющего регулировать балласт, мореходу удавалось ставить ее с «головы на ноги». Д’Абовиль был на волосок от гибели, ковда волна, по его словам, «выбила из седла» – из лодки в океан.

— Самое тяжелое, – говорит Жерар, – все-таки не бури, не болячки в теле, не душевные переживания, а однообразие. Океан – самая большая в мире тюрьма, в которой я был добровольным узником, обреченным грести 15 часов в сутки…

Жизнь Жерара, который отметил в Тихом океане свое 46-летие, состоит из непрерывной цепи приключений на суше и на море. Его «дебют» состоялся более 20 лет назад, когда с помощью автостопа он совершил кругосветное путешествие.

Для него была сделана суперлегкая непотопляемая лодка «Сектор» из композитных материалов длиной 8 и шириной 1,8 метра. Веслами он приводил в движение аппарат для опреснения морской воды. В расположенном в корме узком отсеке высотой всего в 80 сантиметров, который постоянно заливало водой, он готовил себе еду, поддерживал связь с землей, спал и читал рассказы Эдгара По. Слушал радио и поражался тому, какие проблемы волнуют парижан – «пробки в городе»…

— Всю жизнь я искал неосуществимые проекты, – говорит он, – а потом доказывал, что невозможное бывает возможным.

Врачи считают, что Жерару удался этот беспрецедентный переход не столько благодаря физической, сколько психологической выносливости. Его мог осуществить человек с феноменальной силой воли и несгибаемым характером.

Первый кругосветный виток Джон Сандерс осуществил следующим образом. Из своего порта Фримантл, находящегося в западной Австралии, он взял курс на запад. Пересек Индийский океан до мыса Доброй Надежды. Обогнув Африку в районе этого мыса, он заложил в Атлантике длинный галс до экваториального острова Сан-Паулу. Следует заметить, по условиям плавания каждый оборот вокруг Земли засчитывается, если яхта непременно пересекает экватор. После Атлантического экваториального галса яхта вернулась в умеренные широты Южного полушария для того, чтобы достичь мыса Горн, и от этого мыса плыла через весь Тихий океан. Затем, обогнув австралийский мыс Лувин на траверсе Фримантла, Сандерс замкнул первый кругосветный виток. Второй виток был выполнен в восточном направлении.

Спустившись далеко в крайние южные широты и оставив по левому борту сначала Тасманию, а затем и Новую Зеландию, мореплаватель взял курс на мыс Горн. После прохождения около этого мыса «Перри Индевер» сделал галс к экватору, который он пересек в районе скал Св.Петра и Св.Павла. Далее он проследовал мимо мыса Доброй Надежды. Наконец, третий виток был повторением первого. Этот виток Джон Сандерс завершил 13 марта 1988 года во Фри-матле.

Идут годы, плывут мореплаватели в одиночку по просторам морей и океанов, значит, сохраняется возможность для совершения необыкновенного и удивительного.

В самом деле, разве имеет прецеденты плавание Стива Каллахэна в Атлантике.

В январе 1982 года он отправился на своей яхте «Наполеон соло» через Атлантический океан с Канарских островов к островам Карибского моря.

Шесть дней спустя «Соло» затонула, и Каллахэн оказался посреди Атлантики на дрейфующем спасательном надувном плоту диаметром всего около полутора метров, имея более чем скудный провиант и всего около четырех литров пресной воды. Более двух месяцев продолжался дрейф. И несмотря на минуты отчаяния, драматические ситуации и постоянный страх, Каллахэн сумел выжить.

После кошмара и отчаянной борьбы за выживание, после долгих дней и ночей на дрейфующем плоту Каллахэна спросили: «Неужели ты после этого еще ходишь в море?» Каллахэн ответил: «А что мне еще остается делать? Не знаю, но, проболтавшись десять лет под парусами, вряд ли можно вдруг заделаться астрофизиком или начать слоняться без дела по Бауристрит. Море для меня и работа, и отдых, и дом родной.

Итак, вернемся к началу необыкновенного плавания, к катастрофе, произошедшей с яхтой «Наполеон соло» 25 января 1982 года.

…Яхта бодро мчалась вперед на запад, покачиваясь на волнах. Было 23.00 по гринвичскому времени. Полная луна безразлично смотрела на бушующее море. Каллахэн лег отдыхать в свою качающуюся, как гамак, койку, предварительно привязавшись предохранительными ремнями.

Мореплаватель так описывает случившееся: «Бам! Оглушительный взрыв перекрывает треск древесины и рокот моря. Я вскакиваю на ноги. Вдруг на меня обрушивается водяной вал, словно я очутился на пути разбушевавшейся реки. Откуда он хлынул – с носа, с кормы? Или снесло сразу половину борта? Раздумывать некогда. Нащупываю вложенную в ножны финку, которую я оставил рядом со штурманским столом. Воды мне уже по грудь. Нос яхты клонится куда-то вниз. «Соло» останавливается и начинает погружаться в пучину. Он тонет, тонет!»

Стив отталкивается от палубы и, вышибая крышку люка, вырывается на поверхность. Глотнув свежего воздуха, он лихорадочно старается перерезать найтовы спасательного плота.

Времени нет, яхта продолжает погружаться. Стараясь изо всех сил, он пытается надуть плот. Наконец плот, зашипев, наполняется воздухом. Заметив, что волны еще не покрывают всю палубу яхты, Стив ныряет в полузатопленную каюту, стремясь хоть что-нибудь спасти с гибнущей яхты. Ему удалось извлечь спальный мешок, матрац, тент и плавающую в воде коробку с яйцами, кочан капусты.

Перебравшись на спасательный плот, мореплаватель провожает горестным взглядом свое суденышко, над которым сомкнулась вода.

Теперь путешествие продолжается на плоту. «Всю ночь плот вместе со мной то взмывает вверх, то проваливается средь бушующих волн», – впоследствии вспоминает Каллахэн. Плот постоянно затапливают набегающие волны. Мореплаватель пристроился в центре плота, где можно было сидеть выпрямившись, не упираясь головой в тент. «Тонкое днище все время пульсирует и волнуется, как наполненный водой матрац, по которому скачет пара увесистых кенгуру», – вспоминал Стив. Непрерывно собирая морскую воду кофейной банкой, Каллахэн согревался, но эта работа и изнуряет его.