Вячеслав Софронов - Дорога на эшафот

– С Богом! Никуда не уходите, а будут спрашивать обо мне, то говорите, мол, ничегошеньки не знаете. Поняли?

Те стояли, открыв рты, не зная, что и ответить…

– Прощай, барин, – только и проговорил Сашка и всхлипнул, точно его кто обидел и отнял что-то важное, без чего его жизнь будет неполной и совсем другой.

Рота уже ждала на берегу своего подпоручика, погрузившись в два баркаса. Быстро переправились на остров и сменили уставших караульных. Мирович тут же прошел в кордегардию и потребовал у оказавшегося там капрала Николая Осипова, чтобы тот привел к нему свободных от караула солдат. Тот удивленно глянул на Мировича, но перечить не стал и вышел. Вскоре раздался топот ног, и в помещение ввалились около двадцати рядовых и встали у дверей в ожидании приказаний.

– Братцы! – начал Василий, вглядываясь в их лица. – Вы знаете, кто сейчас сидит на троне и как она там оказалась? Она захватила его силой, убила мужа своего, а законный наследник томится в крепости, которую мы с вами охраняем…

По лицам солдат нельзя было понять, как они восприняли услышанное. У одних брови поползли вверх, кто-то хихикнул, а чей-то голос прозвучал и совсем неожиданно:

– Сучка, она сучка и есть. Нашла себе кобеля поздоровше, к нему и прыгнула, а старого – в могилу…

Солдаты заулыбались, зашушукались меж собой и внимательно уставились на Мировича, ожидая его высказываний на этот счет.

– Все верно, но не только вы так думаете. Сенат решил лишить ее власти и престола и вызволить из заключения несчастного Иоанна Антоновича… – заговорил Мирович и вытащил свой поддельный манифест, развернул и показал всем, поводя указательным пальцем по красующемуся наверху листа двуглавому орлу. – Мне тайно передали манифест, где императрица Екатерина согласилась отречься от престола. Но не все с тем согласны, а потому мы тайно должны освободить наследника Иоанна Антоновича и доставить его в столицу.

Он замолчал, но солдатские лица оставались безучастными. Никто из них, приученных за долгие годы службы к покорности и повиновению, не хотел открыться. Наконец Федор Пермяк громко хмыкнул и заявил:

– А по мне, так русский царь завсегда лучше, нежели немка какая-то, королем Фридрихом нам подсунутая.

Остальные молчали и особой поддержки не выказывали, но и противников у Пермяка не было. Поддержал его лишь Фока:

– Долой немку, пущай наш Иван правит… А не понравится, так и его скинем. Желающих много, можно вон Федьку посадить али еще кого…

Тут общее молчание было нарушено, и солдаты начали похлопывать Федора Пермяка по плечу, дружески подмигивать ему со словами:

– Федька, ты меня потом только не забудь, назначь к казне поближе. Ох, заживем тогда!

Федору не оставалось ничего другого, как улыбаться в ответ, поддакивать и отшучиваться:

– А то как? Ясно дело, не забуду, как ты, Жердяй, мои сапоги пропил. Сразу дознание проведу…

Мирович понял, что наступил долгожданный перелом, и подозвал к себе Федора Пермяка и Фоку, шепнул им:

– Держитесь возле меня, чтоб никто не напал сзади. Поняли? – Те согласно кивнули, и Василий, держа в одной руке лист с манифестом, а в другой обнаженную шпагу, повел их к воротам во внутренний двор. Строя никто не соблюдал, шагали толпой, подталкивая друг друга; послышались смешки, и всеми неожиданно овладело радостное настроение, как это бывает в преддверии большого праздника. Когда они дошли до ворот, Мирович постучал в них эфесом шпаги. Открылось оконце охранника, стоявшего внутри, он выглянул, увидел толпу солдат и спросил испуганно:

– Чего случилось? Кто приказал? Побег?

– Открывай скорей, потом поговорим, – нетерпеливо заявил Мирович, ожидая скорой развязки, не потрудившись даже объяснить караульному причину тревоги.

– Никак нельзя, ваше благородь, – ответил тот. – Скажите пароль на сегодня, тогда и открою вам, а так не могу… – Он еще какое-то время держал оконце открытым, но, видя, что пароль ему никто назвать не может, захлопнул дверцу, заскрипела задвижка, и послышались его быстрые удаляющиеся от ворот шаги. Видимо, он побежал за подмогой, будучи не уверен, что сможет сдержать два десятка человек.

«Пароль! Как же я забыл спросить у подполковника пароль?» – казнил себя Мирович, стоя у закрытых ворот. Потом он сообразил, что можно разбудить коменданта и узнать у него нужный пароль. Поэтому он велел Фоке и Федору идти следом и кинулся в сторону комендантского дома недалеко от внутренних ворот.

Когда он добежал до него, то увидел на верхних ступенях разбуженного шумом подполковника Бердникова, который не мог понять, что происходит, и стоял, беспомощно озираясь, ожидая, когда Мирович поднимется к нему.

– Что случилось? – спросил он испуганно. – Опять побег или что другое? Почему мне никто не доложил? Может, за подкреплением послать в часть?

– Ничего не нужно, – прервал его Мирович. – Скажите мне пароль на сегодня, я забыл давеча у вас его узнать, не можем во внутренний двор войти…

– Зачем тебе пароль знать? – удивился тот. – Тебе и входить-то туда без моего приказа ни к чему… А чего произошло? Кто мне объяснит?

– Пароль! – повторил Мирович и приставил острие шпаги к горлу коменданта. Тот испуганно попятился назад и хотел было нырнуть обратно в полуоткрытую дверь, но тут из-за спины Мировича выскочил Фока и схватил того за рукав.

– Жить хочешь? – спросил он со злостью и несколько раз встряхнул коменданта, да так, что парик свалился с его головы и обнажил лысую подполковничью голову. Фока встряхнул его еще раз, но Бердников молчал, с ужасом глядя то на одного, то на другого, и лишь твердил:

– Измена! Это измена!.. Вы ответите… Под суд пойдете… Все…

– Да что с ним разговаривать, все одно не скажет. – Фока схватил подполковника своей ручищей за воротник камзола и изо всех сил ударил головой о каменную стену. Бердников закатил глаза и медленно осел вниз. Глаза его закрылись, и он потерял сознание. Фока с размаху в сердцах саданул его прикладом по ребрам. Тот застонал, но глаз не открыл. Тогда они спустились обратно во двор и вернулись к солдатам, не знавшим, что делать дальше.

– Ломай ворота! – приказал Мирович солдатам. – Они не выдержат напора нашего, откроются… – и первым навалился плечом на толстенные воротины. Но те ничуть не поддались, хотя еще несколько солдат поддержали усилия своего подпоручика.

В это время во внутреннем дворе послышались шаги, и кто-то невидимый прокричал:

– Отойдите от ворот, а то отдам приказ стрелять!

– Дело плохо! – заявил капрал Миронов и первым попятился от злосчастных ворот. – Прятаться надо, а то перестреляют, как куропаток.

Вслед за ним отошли и рядовые, поглядывая в сторону стоявшего чуть в стороне Мировича. Он не знал, что делать, но тут Федор Пермяк подсказал шепотом: