Герви Аллен - Антони Адверс, том 2

Что отец Ксавье пытается рассказать ему о причастии, пока они едут этими несказанными холмами? Что-то о любви и страдании? о смысле неких слов? Ведь верно, он пропустил их мимо ушей. В таких словах должен быть какой-то смысл. Что он собирается делать? Что-то для отца Ксавье! Значит, это ученик отца Ксавье примет облатку. Не Антони, не Антони Адверс. Точно, именно так. Он, Антони, не причастится. Надо сказать об этом отцу Ксавье, сказать немедленно. Это будет трудно. Он с минуту сидел, слушая, как дорожный гравий ободряюще хрустит под колесами. Цок-цок, цок-цок, звенели железные подковы реальности.

- Это причастие святых... - говорил отец Ксавье.

- Отче, - внезапно перебил его Антони, - я должен с вами поговорить, я должен сказать, что не могу причаститься сегодня утром. Это невозможно. Это был бы не я. Разве вы не понимаете, это было бы ни разуму, ни сердцу? По крайней мере, сейчас. - Глаза его расширились. - Другой раз...

Отец Ксавье посерел. В нем будто что-то хрустнуло. Он сидел очень тихо.

"В доме, - думал он, - в доме, до того, как мы вышли на улицу. Теперь поздно. Я молился об этом, но мне не было дано. Труд моих рук..."

Мулы взбирались на бесконечный подъем. Они перешли на шаг, и с усилием тащили вверх тяжелую повозку.

"Всегда ли так будет?" - подумал священник... и прикусил язык.

- Простите меня, отче, простите. Мне ужасно жаль, что я причинил вам боль, - сказал Антони. - Мне не надо было говорить так сразу, но...

- В Божье время, не в мое, - отвечал священник. Лицо его постепенно обретало обычный цвет. - Давай не будем больше об этом. Куда ты сегодня собираешься? Может быть, я смогу тебе помочь. Во всяком случае, я немного знаю Геную. - Он улыбнулся, еще немного бледный.

Лишь много лет спустя Антони понял, что в то утро видел чудо - по крайней мере, чудо самообладания.

Они вкатились на холм и чуть было не проехали мимо харчевни, где вчера оставили капитана. Антони одновременно узнал фасад и услышал зычное: "Стой, мистер!". В дверях капитан Элиша махал салфеткой, одновременно утирая с усов яичный желток.

Что-то в его кряжистой фигуре, в мощных ногах напоминало дерево, которое цепляется за скалу и выдерживает бури, и это сразу понравилось отцу Ксавье; не ускользнуло от священника и озадаченное моргание синих глаз. Ему и раньше случалось видеть в людях это глубоко скрываемое, но неразрешимое беспокойство.

Капитан Элиша в свою очередь вскоре перестал смотреть на доброго священника как на "иностранца". Антони был рад больше всех. Он и вообразить не мог, на какой почве эти двое могли бы сойтись. Оказалось - просто как человек с человеком за накрытым к завтраку столом, вкруг которого все вскорости и расселись.

- Убей меня бог, мистер, - сказал капитан Джорхем, подливая немного кофе в ром, - всякие у меня служили помощники, но вы - первый, кто свою ночь на берегу проводит с попами. Прошу прощения, отец. Я ведь не против. Слыхал я и не про такие способы убивать времечко. Не знал, что мистер Адверс вашей веры. - Он говорил грубовато, чувствуя, что лезет в личные дела.

- Видите ли, мистер Адверс когда-то давно был моим учеником, - объяснил отец Ксавье. - Я преподавал ему географию и латынь.

- Ах вот оно что, - сказал капитан, радуясь такому простому объяснению близости своего помощника с духовенством. - Помнится, он говорил, вы его старый друг? Навроде как счастливая встреча после долгой разлуки?

- Вы совершенно правы, - подтвердил отец Ксавье.

- Встречал я одного священника в Кантоне, он целую школу открыл для китайчат, ну для сироток. Хороший был человек, что бы там у нас ни говорили. Слыхал, убили его потом. Медленная казнь, эти черти на такое горазды. Начинают с пальцев на руках и на ногах. - Для иллюстрации он принялся кромсать картофелину. - Удивительно, за какую малую часть тела еще держится душа. Видал я одного китаезу, обструганный был, чистое яйцо, а глазками все равно лупает. Факт!.. Конечно, детки - другое дело. Те сразу снимаются с якоря - и нет их. - Взгляд его стал беспокойным.

- Не припомните, как звали священника? - спросил отец Ксавье.

Капитан Элиша запамятовал, но помнил иезуит. Священник был из его ордена. - "Эта история есть в моей книге".

- Убей меня... гром, - сказал капитан. Он начал рассказывать про Кантон. Все чувствовали себя запросто. - Похоже, тот бедняга помер нарочно, чтоб нам поближе познакомиться, - подытожил он.

- Это одно из отдаленных последствий, - сказал отец Ксавье как бы самому себе. - Кто знает?

Антони видел, что капитану его "кофий" явно на пользу. Настроение вчерашнего вечера вернулось само собой. Посидев немного, они вышли на улицу и выкурили по трубочке, все, включая Антони. Он еще не пристрастился по-настоящему, но решил, что с этого дня будет курить. Стоит распробовать табак, как он уже распробовал вино. Когда он садился в повозку, колени немного подгибались. Капитан расплачивался с хозяйкой, и попросил Антони перевести.

- И спроси у нее, - сказал он, - есть ли в доме ребенок?

- Си, синьор, только учится ходить. Надеюсь, ее плач вас не беспокоил. Она у нас тихонькая.

Капитану явно полегчало.

- Дело не в плаче, - сказал он с видом, исключающим всякие расспросы.

Вскоре они отъехали. Антони казалось, что все веселы и довольны. Он взглянул на отца Ксавье. Вроде тот тоже в порядке. Однако хлеб, которого они вкусили сегодня, был мирским хлебом.

- Ты удовлетворил свой голод, сын мой? - спросил отец Ксавье на ухо. Лицо оставалось прежним. Антони не ответил.

Капитан Джорхем, никогда не упускавший удачного случая, живо смекнул, что священник может помочь ему в закупке церковных статуй. По дороге к Генуе он без предисловий и без тени смущения поведал, как намерен способствовать благосостоянию Церкви на Кубе.

Неожиданно для Антони, отец Ксавье согласился на роль советника. Мало того, он выслушал этот неординарный план, пряча подобие улыбки к глубоких тенях под глазами; однако рот его оставался суровым.

Да, конечно, он поможет капитану закупить статуи.

- Думаю, вы найдете их на улице Ваятелей. Что до мраморных плит, не уверен, что смогу вам чем-нибудь быть полезен, но, полагаю, о них можно спросить у каменотесов или резчиков на той же улице. Хотите поехать прямо сейчас?

Капитан Джорхем этого и хотел. Чем быстрее, тем лучше. Отец Ксавье велел вознице ехать на улицу Ваятелей.

Перед самым въездом в город стояла часовня, и фреска на ее стене так поразила капитана Джорхема, что тот остановил повозку и вылез посмотреть. У двери стояла кружка для пожертвований за упокой душ в чистилище. Над и по обеим сторонам зарешеченного портала, за которым виднелся алтарь, были намалеваны адские сцены. Художник явно был на стороне чертей и разрешил им потешиться всласть. Младенец, повинный в том, что остался некрещеным, лишился больших пальцев на обеих руках, и за неимением другой пищи сосал горящую головню. Капитана приворожил именно этот младенец, хотя гвоздем программы была седоусая, аккуратно причесанная старческая душа, которую заталкивали вперед ногами в огненную печь. На заднем плане разыгрывались другие леденящие кровь сцены. Глядя на них, капитан Джорхем несколько раз повторил "убей меня гром". Он помедлил в задумчивости.