Томас Рид - Жилище в пустыне [сборник]

Нетрудно срубить и расколоть дерево. Но как же отвоевать мед у семи-восьми тысяч пчел, вооруженных ядовитым жалом?

У нас не было серы, да мы и не могли бы ее использовать, потому что нелегко выкурить пчел из расположенного на значительной высоте улья. Срубив дерево, мы тоже ничего не добьемся, потому что взбешенные пчелы не подпустят нас к улью. Как же приступить к делу?..

Куджо по-прежнему не посвящал нас в свои планы. По его совету мы приготовили две пары замшевых рукавиц. Одна предназначалась для меня, другая – для Куджо, потому что старые его перчатки износились. Мы вдвоем должны были лезть за медом, остальные – ждать в отдалении.

Кроме рукавиц мы запаслись кожаными масками. Вы помните, что мы носили плащи из толстой оленьей замши, и вы поймете, что все пчелы мира не представляли для нас никакой опасности.

Мы захватили с собой топор, чтобы срубить дерево, и несколько лубков для меда. Приехав на лужайку, мы, как и накануне, распрягли Помпо и привязали его к дереву. Мы оставили его здесь, боясь, что раздраженные пчелы сорвут гнев на неповинном животном. Забрав все снаряжение, мы отправились к улью.

Странное дело: среди пчел царило большое волнение! Они тысячами кружились вокруг дупла, то влетая, то вылетая обратно. В тишине было явственно слышно их жужжание.

– Взгляните, – сказал Куджо, удивленный непонятным явлением. – Можно подумать, что они обеспокоены каким-то врагом.

Однако возле улья не было никакого животного. Да и не существует в животном мире храбреца, который не боялся бы пчелиных укусов. Ясно, что ни белка, ни хорек, ни куница не осмелятся сунуть нос в пчелиный улей.

Утро стояло солнечное. Это был первый жаркий день в году. Быть может, пчелы, обрадовавшись летнему дню, вылетали из улья?

Не находя лучшего объяснения, мы удовлетворились этим и, не откладывая дела в долгий ящик, приступили к рубке дерева.

Куджо яростно ударял топором, и белые щепки платана разлетались в стороны.

Не успел он нанести и десяти ударов, как мы, к ужасу своему, услыхали глухое, отнюдь не приветливое рычание.

Куджо остановился. Мы испуганно озирались по сторонам, не зная, что предпринять.

Я говорю – испуганно, потому что ворчание было угрожающим и страшным. Это мог быть только крупный хищный зверь.

Но где он? Тщетно искали мы его: никого поблизости не было.

Снова раздалось страшное рычание. Казалось, что оно исходит из-под земли. Нет, оно доносится… из дупла.

– Это медведь! – вскричал Куджо. – Мистер Ролф, я узнаю его рычание…

– Медведь, – машинально повторил я, вздрогнув от страха. – Медведь подбирается к сотам… Спасайтесь, Мария!

И я торопил Марию и детей, отгоняя их от дерева.

Генри и Франк заявили, что они остаются, и мне еле удалось их удалить. Они вооружились карабинами и клялись, что давно мечтают об облаве на медведя.

Наконец я уговорил их уйти, заявив, что нельзя покидать мать и сестер в минуту опасности. Кто защитит их в случае внезапного нападения? Мальчики со вздохом покорились.

Теперь мы поняли причину пчелиной тревоги: медведь полез за медом. Удары топора смутили его покой, и, несомненно, он сейчас вылезет…

Я схватил карабин, а Куджо держал наготове топор; я надеялся пристрелить медведя, как только покажется из дупла его голова.

К нашему удивлению, мы увидали не голову, а бесформенную черную тушу: это медведь задом спускался с дерева.

Мы не стояли, разинув рты: я выстрелил в нависшую над нами тушу, а Куджо со всего размаха ударил медведя топором в зад. Одного этого удара было достаточно, чтобы убить животное, но, к нашему ужасу, раненый медведь полез наверх и снова скрылся в дупле.

Что он задумал? Сможет ли он перевернуться в дупле, чтобы высунуть оттуда голову?

Случайно взгляд мой упал на два кожаных плаща, валявшихся на земле.

Отчего не попробовать заткнуть ими выход? Я бросил карабин и свернул плащи. Куджо поспешил ко мне на помощь. Через минуту дупло было плотно закупорено кожаным свертком.

Мы обнаружили на своей одежде кровавые пятна. Значит, медведь ранен. Вряд ли он немедленно вылезет. У нас была минутная передышка. Пока один из нас стерег медведя, другой натаскал крупных камней, которыми завалили медвежью темницу. Внимательно осмотрев дерево, мы убедились, что другого выхода нет. Медведь был крепко заперт.

Я вспомнил о Марии и детях, наверно, беспокоившихся о нашей участи, и поспешил на поляну, чтобы сообщить о победе.

Дети запрыгали от радости. Так как опасность миновала, все вернулись в лес, к медвежьему логову.

Мы бы выпустили медведя на свободу, если б не боялись такого опасного соседства; благоразумнее покончить с ним.

Сначала я принял его за бурого медведя, и эта мысль повергла меня в ужас. Бурого не одолеть нам с помощью огнестрельного оружия, так как пули не всегда пробивают его толстую шкуру. Но тотчас я вспомнил, что они не лазают по деревьям. Наш пленник принадлежал к породе черных, более подвижных медведей.

Как добраться до него? Можно, конечно, оставить его в дупле и ждать, пока он не околеет с голоду.

Этот план мы тотчас отвергли, сообразив, что пленник успеет уничтожить весь мед. К тому же не исключена возможность, что он протолкнет лапой заграждение и выберется на свободу. Трудно предугадать образ действий раненого зверя. Он притаился в дупле, и мы не слыхали больше его ворчанья. Животное было слишком измучено и напугано, чтобы немедленно предпринять вылазку.

Неопределенное ожидание нам наскучило. Мы решили пробуравить небольшую дыру в полом дереве, чтобы пристрелить засевшего в дупле медведя.

Сказано – сделано. Прогнившее дерево легко поддалось, и мы заглянули в дупло. Животного не было; очевидно, медведь застрял наверху. Признаков жизни он не подавал. Напуганный грозной встречей и избегая вторичного столкновения, он притворился мертвым.

– Подкурим дупло, – предложил Куджо, – тогда медведю придется вылезать.

Я оценил остроумный совет негра, и мы тотчас наложили сухих листьев в дыру, пробитую топором, вытащили плащи и плотно заложили выход камнями. Когда огонь занялся, мы заткнули и второе отверстие, чтобы дым не улетучивался.

Плоды нашего предприятия не замедлили сказаться: легкий голубоватый дымок просочился из-под камней. Испуганные пчелы целым роем покинули гнездо. Такой способ выкуривать пчел из гнезда раньше не приходил нам в голову, иначе мы не стали бы запасаться масками и перчатками.

Медведю пришлось туго: он зарычал и забился, но вой его с каждой секундой становился все глуше. Задыхаясь от дыма, он захрипел, как астматик. Жалобные стоны сменились протяжным воем, и наконец наступила полная тишина.

Сильный удар сотряс все дерево: это медведь провалился вниз.