Артур Ландсбергер - Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна

Несколько лет прошло после событий, о которых мы только что рассказали. Война близилась к концу. Мы помним, что вначале перевес сил был не на стороне федералов, но затем все изменилось. Мужеством, терпением и твердостью Север вскоре одержал верх, и никто больше не сомневался, что законное правительство восторжествует над мятежниками. Однако южане по-прежнему энергично боролись, хотя и предвидели печальный для себя исход.

Железное кольцо, которым Грант сдавил Юг в начале 1865 года, все сильнее сужалось. Шерман смело шел вперед, и результатом этого было падение крепостей Саванны и Чарльстона. Последняя в особенности была желанна для Шермана.

Генерал Борегар, комендант и защитник города, узнав о намерении Шермана окружить свое детище, правильно оценил угрожавшую людям опасность. Борегар понял, что, окруженный со всех сторон неприятелем, город не в состоянии будет долго противостоять осаде из-за проблем с продовольствием, а потому решил эвакуировать всех, кто не мог защищать город. Этот приказ привел в отчаяние жителей несчастного города. Как оставить место, которое они так любили, где выросли и прожили всю жизнь? Куда же им идти?

Повиноваться было необходимо, однако приказ исполнялся медленно и неохотно, так что генерал Борегар был вынужден назначить день, в который все оставлявшие город должны были в сопровождении конвоя добраться до города Колумбия.

Вечером накануне выселения страшные волнения охватили город. Не было дома, в котором бы не раздавались рыдания, вопли отчаяния, крики ненависти и требования войны до тех пор, пока окончательно не стерлась бы с лица земли одна из воюющих сторон. В одном из таких домов мы можем увидеть знакомые нам лица — мисс Нэнси Макдауэл, ее отца и брата Сары, Гарри Палмера.

Мисс Нэнси очень изменилась, с тех пор как мы с ней расстались. Это уже не прежняя девушка с приятным голосом и привлекательным личиком, какой мы ее знали: лицо побледнело и осунулось, черты стали резкими, глаза блестели как в лихорадке, во всей ее фигуре было что-то мрачное. Как, спросит читатель, Нэнси, горячо поддерживавшая Север, теперь держится противной стороны? Увы, но это правда. В первое время после бегства из «Черной воды» мисс Нэнси с трудом терпела то, что говорили офицеры Южной армии, а они не стеснялись в выражениях, отзываясь о северянах. Среди последних был жених Нэнси, и сердце девушки рвалось на части, но она искусно владела собой и молча выслушивала оскорбления, которые, как казалось ей, были обращены именно в его сторону.

Она несколько раз пробовала уговорить отца оставить Южную армию. В сущности, Макдауэл и сам хотел именно этого, но как вблизи, так и вдали от своей жены слабый старик был полностью в ее власти и на все доводы дочери отвечал только одно:

— А что скажет на это Сара?

Такой ответ вскоре заставил Нэнси прекратить свои попытки. Отец решил стать командиром отряда, в рядах которого находился Гарри Палмер. С тех пор мисс Нэнси ни разу не говорила с отцом об отъезде и кротко подчинилась своей несчастной участи.

Получив через команча опаловое кольцо, украденное у полковника Леконта, Нэнси ни минуты не сомневалась, что ей вернул его тот, кому она его дала. Иначе каким образом мог индеец взять у Шарля кольцо, если бы тот не захотел этого сам? Нэнси решила, что молодой человек из политического фанатизма порвал с ней всякие отношения, узнав о ее присутствии в лагере конфедератов. Вот основная причина того, что в мыслях мисс Нэнси произошел быстрый переворот и она перешла в неприятельский лагерь.

Что касается мистера Макдауэла, то он, несмотря на недостаток проницательности, мог бы легко заметить свершившуюся в дочери перемену. Однако в тот день, когда Нэнси виделась с команчем, его не было, так же как и Гарри, а возвратившись, он получил письмо с такими страшными известиями, что ни на что другое был не в состоянии обратить внимание. В письме этом ему сообщили, что поместье «Черная вода» сожгли и разграбили команчи и что найдено много трупов. По мнению корреспондента, все находившиеся в доме — белые и черные — стали жертвами пламени.

Макдауэл справедливо решил, что жена его погибла вместе с другими. Эта мысль привела его в мрачное отчаяние, из которого ничто было не в состоянии его вывести. Тут только Нэнси увидела, как сильна была любовь отца к его жене. Стоило Гарри войти в комнату, старик протягивал ему руку со словами:

— Бедный Гарри! Ты страдаешь, как и я. Ты не забыл нашей дорогой покойницы! Ты тоже думаешь о своей сестре, о милой Саре…

Гарри только вздыхал, но в большей степени оттого, что находил войну гораздо менее забавной, чем думал прежде. Кроме того, ему вспоминались славные вечера в Париже, в Клозери-де-Лила, у Вилье или в кафе «Д’Эколь». В таком настроении находились описываемые нами личности, когда пришел приказ главнокомандующего немедленно выступить на защиту Чарльстона. Гарри и Макдауэл отправились в путь вместе с Нэнси и ее верным Замбо. В Чарльстоне приказание генерала Борегара очистить город возмутило Нэнси до крайности.

В эту ночь, накануне того дня, в который ненавистный приказ должны были привести в исполнение, Нэнси собрала в гостиной отца главных офицеров южной армии, решившись испробовать все меры, чтобы приказ остался неисполненным.

— Для чего нас выгонять? — вскрикнула она. — Разве чарльстонские дамы жаловались, или роптали, или выказали страх? Ведь нет! Пусть нас ведут на редуты, когда явится враг, и если увидят, что мы не годимся в защитники, тогда дело другое. Но до того какие основания вы имеете отделять вашу участь от нашей?

— Увы, это вопрос человеколюбия, — ответил один из присутствовавших.

— Вопрос человеколюбия?! — вскрикнула Нэнси. — Вы слышите, господа? Мы, женщины, думаем, что человеколюбие — это оставить дочь при отце, жену возле мужа и сестру под охраной брата. Если вам суждено пасть в борьбе, то падем все вместе! Не навязывайте женам, матерям и сестрам горе пережить тех, кто для них дороже всего на свете! Я это говорю вам, тем, у кого есть жены и дети. Идите сейчас же к генералу Борегару и требуйте отменить приказание, которое так жестоко.

Тщетно офицеры убеждали Нэнси, что это приказание получило одобрение генерала Ли и правительства, — девушка не хотела ничего слышать и продолжала настаивать на своем.

— Приказ генерала Борегара доказывает, что он варвар! Клянусь, я не буду ему повиноваться!

В эту минуту Гарри Палмер, которого вызывали в штаб, вошел в гостиную.

— Вас не доведут до этой крайности, кузина, — сказал Гарри, — вам не придется ослушаться приказаний генерала Борегара и остаться наперекор его желанию в Чарльстоне. Три роты нашего полка, к числу которых принадлежу я и мистер Макдауэл, назначены конвоировать тех, кто выходит из города завтра утром, на рассвете. Надеюсь, вы последуете за вашим отцом.