Владилен Елеонский - Шпион товарища Сталина [сборник]

— Видать, пришел мой последний час.

— Гутен морген… матка!

— Гутен-гутен… забыл чего?

Эрик вынул сигарету изо рта и, описав в воздухе загадочный круг рукой, в которой была зажата между пальцами сигарета и трость, пыхнул сигаретным дымом прямо в лицо пожилой женщины. Она стояла неподвижно, ни один мускул не дрогнул на ее лице.

Эрик вынул из расстегнутого нагрудного кармана полевой тужурки книжечку бежевого цвета со звездой на обложке, раскрыл ее и поднес к глазам Марии Ильиничны.

Пожилая женщина недоуменно посмотрела на книжечку. Прямо перед ее носом застыли дымящаяся сигарета, набалдашник трости и раскрытая книжечка.

— Смотреть, смотреть, матка!

— Без очков не вижу.

— Смотреть, смотреть!..

Эрик поднес раскрытую книжечку еще ближе. Сельчанка пыталась отвести лицо в сторону, но Эрик, упершись набалдашником трости в ее щеку, вернул лицо обратно. Волей-неволей Марии Ильиничне пришлось прочитать на первой страничке книжечки надпись, напечатанную крупным шрифтом: «Удостоверение личности военнослужащего Советской армии № 102756».

Ниже в пустые пробелы было вписано густыми фиолетовыми чернилами следующее: «Младший лейтенант танковых войск» и чуть ниже «Шилов Михаил Афанасьевич». В нижнем левом углу странички была вклеена черно-белая фотография самого Шилова в форме младшего лейтенанта танковых войск. Не узнать мальчика, которого она выходила на колокольне, было невозможно!

Мария Ильинична невольно расширила свои мудрые красивые глаза. Эрик внимательно следил за ее реакцией и вдруг требовательно приставил набалдашник трости к сухой груди пожилой женщины.

— Ты ист укрыватель, ты ист государственный преступник! Говорить правда, не то я ист тебя, ист убивать. Ать-два, убивать! Чик-чик, раз-два. Тебя ист убивать. Ферштеен?

Мария Ильинична минуту смотрела на Эрика. Улыбка вдруг мигом сошла с его лица, а глаза сделались страшными, словно какое-то неудержимое безумие в одно короткое мгновение вселилось в них.

Пожилая женщина негромко кашлянула. Трость продолжала больно упираться прямо в грудь, и Мария Ильинична вдруг резко отбросила ее.

Эрик недобро сжал в ответ губы. Пожилая женщина небрежно махнула рукой.

— Был здесь! Ваши его увезли. Понял? Ваши на танке увезли его. Танк пятнистый такой. Понял?

— Найн, ты ист лгун! Ты ист глупый старух.

Судорога исказила лицо Эрика. Он вдруг резко замахнулся тростью на Марию Ильиничну, явно намереваясь ударить в висок.

Мария Ильинична вдруг смешно наморщила лицо, на ее ясных глазах выступили крупные слезы. Она как-то странно качнулась и внезапно упала перед Эриком на колени.

Эрик в недоумении остановил руку с тростью. Палка грозно замерла над самой головой Марии Ильиничны.

Пожилая женщина сложила руки на груди и умоляюще посмотрела Эрику прямо в глаза.

— Гитлером клянусь!

Эрик секунду или две смотрел в страдальчески застывшее лицо русской сельчанки колючим недоверчивым взглядом, потом вдруг опустил трость, поднял рот к небу, словно вознамерился проглотить солнце, и громко расхохотался.

Мария Ильинична стояла на коленях и плакала. Мутные слезы медленно текли по ее черным от сажи щекам и оставляли за собой белые борозды. Она плакала от унижения, которое испытала, а Эрику казалось, что от страха.

— Кто ист взорвать рус панцер? Говорить!..

— Рус панцер ваши из СС взорвали. Не понял?.. Ваши взорвали рус панцер. Ах, Лада, Лада, Ладушка моя. Я говорю, ваши взорвали!.. Пошли в поле и взорвали. Кажется, понял. Обормот.

Пока трофейный Т-34 несся по проселочной дороге, Григорий, нацепив шлемофон, успел рассказать о том, что «тигр», как правило, не ездит задом, — сразу слетает одна из гусениц. Крен более пяти градусов заклинивает башню, а корма с решеткой двигателя настолько уязвима, что двигатель в принципе можно поджечь одной бутылкой с коктейлем Молотова.

Шилов внимательно слушал рассказ Григория, но не понимал, как использовать полученную информацию в реальной боевой обстановке?

Пока можно было сделать лишь один более или менее однозначный вывод, к которому Шилов и так давно пришел. Если все то, что поведал Григорий, правда, то только безрассудный боец ринется во встречный танковый бой на «тигре». Гораздо интереснее с учетом имеющейся пушечной мощи бить из него, спрятавшись в засаде, что, кстати, экипаж Шилова познал на собственном печальном опыте. Ведь в тот момент, когда Седов вытаскивал Шилова из люка механика-водителя, он заметил на дальней возвышенности среди садовых деревьев, у остова старой кирпичной мельницы, характерный профиль башни. Получается, что их подбил «тигр» из засады.

Хорошо, что удалось захватить танк, но теперь надо как-то суметь просочиться сквозь линию фронта. Григорий клятвенно обещал помочь.

Шилов старался на ходу что-то увидеть в перископ — не получалось. Тогда он приоткрыл люк и выглянул наружу. Оранжевое солнце, поднявшись над горизонтом, освещало пустынные зеленые холмы и кудрявые сизые рощи. Признаков присутствия противника не наблюдалось.

Шилов прикрыл люк, снова, в который раз, сверился с картой и остался доволен. Прошли много. Похоже, скоро линия фронта. Неужели немцы успели уйти дальше?

Очень скоро Григорий расслабился и вел себя так, словно едет с друзьями за город на папиной машине. Видимо, он счел, что та ценнейшая информация, которая благодаря его доброй воле и необычайному красноречию стала известна советским танкистам, сделала его своим.

Теперь руки у Григория были развязаны, и он по-хозяйски развалился на месте заряжающего, которое в данном танке использовалось для штурмана, так как пушка у немецкого танка разведчиков, каковым был данный Т-34, была деревянной. В целях экономии на танках разведки как в германских, так и в советских войсках, как правило, ставили камуфляжные пушки.

Седов ловко орудовал рычагами управления и старался идти на предельной скорости. Ласка вдруг стала тихо поскуливать.

Танк жестко подпрыгнул на ухабе неровной дороги. Варя как раз в этот момент попыталась хоть что-то разглядеть в щель стрелка-радиста и сильно ударилась щекой о боковую наклонную стенку танка. На голове у девушки был шлемофон, но удар все равно получился чувствительным.

Седов хищно осклабился.

— Варюха, береги лицо, оно у тебя очень даже ничего!

— Благодарю за комплимент, товарищ сержант!

— А немецкие танкисты на немецких танках танковые шлемы не носят, — сказал Григорий в танковое переговорное устройство. — Нет надобности!

— Рассказывай сказки! — сказал Седов.

— Лучше бы сала дали.

— Варя, отрежь ему.

Варя отхватила трофейным кинжалом трофейное сало. Ласка мгновенно потянула нос к аппетитному куску. Варя ласково отодвинула ее морду.