Марта Таро - Эхо чужих грехов

– Да, за этим я и пришёл. Вот записка к мадемуазель де Гримон. Я точно не знаю, но, похоже, всем в доме распоряжается Луиза. Ты можешь взять коляску, а потом кучер вернётся за нами. По всему видно, что мы уедем отсюда последними.

Алексей нашёл глазами жену. Та, как заправская хозяйка, оживляла беседу в группе гостей.

– Объясни, зачем графине Ливен понадобилась Катя? Я уверен, что Долли вполне может справиться сама, – с раздражением бросил Алексей.

Катя подошла к компании, собравшейся вокруг премьер-министра, в то время как Долли уселась рядом с принцем-регентом.

– Графиня Ливен на службе, – шепнул Николай, – я сам видел её депеши в бумагах министра иностранных дел. Эти послания собираются в отдельную папку с тиснёным орлом, сам понимаешь для кого. Если Дарья Христофоровна будет просто хозяйкой салона, то может что-нибудь пропустить.

– Придётся ей привыкать справляться одной, – отрезал Алексей. – Я увезу семью в Ратманово.

– В этом есть смысл – иначе ты умрёшь от ревности, ведь твоя княгиня слишком красива…

Николай не успел закончить свою мысль: двери столовой распахнулись, и графиня Ливен пригласила всех на ужин. Кузен простился с Алексеем и отправился собирать вещи, чтобы перебраться на Аппер-Брук-стрит.

Долли Ливен повёл к столу принц-регент, а Катю – премьер-министр. Алексей тихо выругался и в раздражении решил уехать с приёма вместе с Николаем, даже подошёл к выходу из салона, но знакомая фигура в синей казачьей форме, возникшая в вестибюле, спутала все его планы.

– Пётр Петрович, вы-то чего здесь? – с изумлением спросил Черкасский.

– Да вот, пришлось вас догонять, – сообщил поручик и рассказал Алексею о своём визите в дом Триоле.

– Хорошо, что вы вспомнили фамилию этого виконта и я смог понять, кто он такой, – признал Щеглов. – Перед отъездом я проверил, Ментон не соврал, он действительно служит во французском посольстве в Лондоне. Так что дамочка выболтала правду: князя Василия переправили в Англию. Нельзя исключить, что и Франсуазу тоже. Теперь вы и ваши близкие – в большой опасности. Кстати, вы нашли сестру?

– Сестру – нет, зато нашёл жену и сына, которых считал погибшими, – отозвался Алексей и рассказал поручику о гибели Катиного корабля.

Щеглов порадовался за Черкасских, но его уже всецело занимали преступники, и он вернулся к главному:

– Я предлагаю вам свою помощь!

Не дав Алексею возразить, Щеглов принялся объяснять, как лучше организовать охрану самого князя его жены и сына.

То, что говорил поручик, было, конечно же, важно, но самого Черкасского сейчас волновали лишь его отношения с Катей. Алексей представил себе чужого человека, который, пусть и с благими намерениями, с желанием защитить, всё время будет торчать рядом, и ужаснулся – так это было некстати.

– Спасибо, Пётр Петрович, я справлюсь сам.

– Ну что ж, тогда я поищу здесь следы преступников, а потом вернусь в полк, – не стал настаивать Щеглов. – Если я вам понадоблюсь, найдёте меня в посольстве.

Щеглов простился и ушёл, а Алексей вернулся в салон.

Прошло не менее часа, прежде чем уехал принц-регент, а за ним и премьер-министр. Когда салон наконец-то опустел, за окном уже занималась заря.

– Ну, слава богу, на сегодня всё, – заявила усталая Долли и без сил опустилась на диван. – Спасибо тебе, дорогая, ты, как всегда, была великолепна.

– Не стоит благодарности, – откликнулась Катя и посмотрела на мужа. – Мы едем?

– Разумеется, коляска давно вернулась.

Черкасский попрощался с хозяевами дома и повёл Катю к экипажу. Ночь встретила их прохладой, жена накинула шаль, но всё равно задрожала.

– Вот так-то – носить платья со столь глубокими декольте: муж сходит с ума от ревности, а ты мёрзнешь, – заметил Алексей, решительно протянул руку и прижал жену к себе.

– А ты ревновал? – обрадовалась Катя.

– Я не слепой и видел, что все присутствующие мужчины, включая первое лицо этой страны, заглядывались на твою грудь.

– Но сейчас все дамы одеваются точно так же, – попыталась защищаться Катя.

– То, что выступает из выреза у других, не так привлекательно, как твоё, – серьёзно заявил Алексей и теснее прижал к себе жену. – Ты так похорошела, дорогая, хотя я думал, что это уже просто невозможно.

Не обращая внимания на редких прохожих, с любопытством глазевших на парочку в открытой коляске, он поцеловал жену. Губы Кати раскрылись, и Черкасские потеряли счёт времени… Деликатное покашливание кучера привело их в чувство. Коляска стояла у крыльца дома. Алексей засмеялся, ухватил жену за талию, поставил на землю и, обняв, повёл в гостиную.

Жирандоль, стоящая на камине, давала так мало света, что дальние углы комнаты терялись во тьме, зато в гостиной было на удивление уютно.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Алексей.

– Красного вина, только немного, – отозвалась Катя и опустилась в кресло у камина.

– Какая идиллия! – раздался за их спиной полный сарказма голос.

Алексей резко обернулся, а Катя вскочила с кресла. В дверях гостиной, сжимая в каждой руке по пистолету, стоял князь Василий.

Серое лицо князя Василия избороздили морщины, поношенный сюртук лоснился, а туфли давно не видели щётки. Глаза на осунувшемся лице горели безумным огнём, напомнив Алексею злобный взгляд огромной крысы, увиденной им когда-то в детстве.

– Стой там, где стоишь, племянник, иначе я прострелю твоей жене голову. С такого расстояния я не промахнусь. – Старик вытянул вперёд руки, нацелив один пистолет на Катю, а другой на Алексея.

Это казалось катастрофой. Господи, ну почему? Ведь Щеглов предупреждал… Как мог Алексей поступить так беззаботно?! Ну и что теперь делать?.. Мысли метались, как испуганные зверьки в клетке, но ничего толкового на ум не шло.

Но если дядя безумен, наверное, его нужно успокаивать? И Алексей заговорил:

– Я не двигаюсь, не цельтесь в Катю. – К счастью, голос его не дрогнул, а продолжать оказалось уже легче: – Скажите, чего вы хотите, и мы это обсудим.

– Чего я хочу? Конечно же, деньги своей матери – то, что ты у меня отнял.

Князь Василий расхохотался – словно закаркал, а потом вдруг затараторил:

– Ты думал, что твой отец сам упал с лошади? Нет, это я сначала кое-что подсыпал в питьё его коня, а перед охотой ослабил подпругу. А твоя мачеха видела меня в то утро возле конюшни, пришлось убирать и её. Ты представляешь, эта старая карга – моя мать, обо всём догадалась. Она так прямо и спросила, почему я их убил, чем и подписала себе смертный приговор. Кто же знал, что она всё оставит тебе, когда я был единственным прямым наследником?!

Алексей боялся шевельнуться. Признания дяди означали лишь одно: он собрался убить и их. Жизнь Кати висела на волоске. Может, если сразу кинуться, удастся заслонить её от выстрела? Алексей наблюдал за убийцей. И небеса помогли: в дверях за спиной своего отца появился Николай.