Дмитрий Узланер - Жак Лакан: введение

И это же Нет-Отца есть то, что Фрейд называл первичным вытеснением, закладыванием всего здания психической жизни – с ее делением на сознательное и бессознательное и сложными динамическими отношениями между этими инстанциями. Если этого первичного вытеснения не происходит, то не возникает и бессознательное – поэтому, в лакановской логике, у людей с психотической структурой никакого бессознательного нет [90].

Сказанное выше можно представить в виде концентрических кругов (рисунке 40). Эти круги иллюстрируют те процессы, о которых я говорил. На том круге, который расположен слева, видно субъекта и Другого – их ничто не разделяет, они слиты между собой. Дальше как раз через действие отцовской функции появляется это представление о Другом, представление о некоторой нехватке этого Другого (центральный круг) – Другому чего-то не хватает. Эта нехватка как раз тут обозначается через маленькое а , через то, что Лакан будет называть объектом-причиной желания, о чем я буду говорить дальше. За счет этого, соответственно, появляется возможность перейти к третьему кругу – крайнему справа, – где как раз возникает возможность для появления субъекта. Субъект получает возможность отделиться от Другого через появление в Другом этой самой нехватки, чего-то, чего Другому не хватает. Субъект возникает, но остается связанным с Другим через желание Другого, через то, чего Другому не хватает (и, соответственно, не хватает мне).

Рисунок 40.Диаграммы стадий психического развития [91]

А дальше этот объект-причина желания все время как бы ускользает, уходит. Невозможно понять, в чем именно он заключается. Это не позволяет субъекту слиться с Другим, утратить свою особость, отдельность. Как бы он ни хотел с этим Другим снова слиться, появляется то, что их разделяет – вот этот самый маленький объект а , объект-причина желания, который становится той самой загадкой, над разрешением которой субъект бьется изо всех своих сил.

В свете вышесказанного уже можем понять следующую цитату Лакана из его пятого семинара «Образование бессознательного»: «В чем заключается отцовская метафора? Она представляет собой, собственно говоря, заступление отца в качестве символа, или означающего, на место матери внутри той первоначальной символизации, которая в отношениях между матерью и ребенком успела выстроиться… Здесь перед нами поворотный пункт, нерв, суть того продвижения вперед, которое знаменует собой у субъекта Эдипов комплекс» [92] Лакан Ж. Семинары. Книга 5: Образования бессознательного (1957–1958). М.: Гнозис / Логос, 2018. С. 206. .

Заступление отца в качестве символа на место матери – то есть отец в некотором смысле вытесняет мать. Здесь важное слово – уже знакомое нам слово «метафора». Я упоминал выше об отцовской функции, о той функции, которую должен выполнить отец или тот, кто выполняет роль отца. В данном случае упоминается не функция, но метафора – отец как метафора.

При чем тут метафора? Почему используется выражение «отцовская метафора»? Почему не просто отцовская функция, а именно отцовская метафора? Потому что отцовская функция, по сути, работает так же, как работает метафора. Если вспомнить формулу метафоры (рисунок 20 [93] См. лекцию 3, с. 135. ), то суть ее в соединении двух знаков – один знак как бы вытесняется, как бы уходит под черту, а означающим этого ушедшего под черту знака становится означающее второго знака. То есть один знак вытесняется, заменяется вторым знаком (тем самым образуется третий знак). Ровно это и происходит в случае с Эдиповым комплексом. В случае успешного действия отцовской функции отец как бы вытесняет мать, на смену матери приходит отец (рисунок 41). Поэтому в рамках Эдипова комплекса говорится об отцовской метафоре. Не только Имя-Отца, не только отцовская функция, но еще и отцовская метафора – в том смысле, что отец вытесняет мать по тому же принципу, по которому в метафоре один знак как бы вытесняет собой другой.

Рисунок 41.Отцовская метафора [94]

Одним из следствий Эдипова комплекса оказывается кастрация. Под кастрацией тут имеется в виду необходимость субъекта пожертвовать частью своего jouissance , своего наслаждения. Отец заставляет его пожертвовать наслаждением, jouissance и перейти тем самым в совершенно новый формат существования. Этот формат существования связан с потерей себя в языке, потерей себя в символическом регистре. Лишиться части наслаждения – это, собственно говоря, и есть кастрация.

Кастрацию можно понимать в двойном смысле – как процесс лишения части наслаждения и как признание собственной кастрированности: как признание того, что мне чего-то не хватает, что я лишен фаллоса, что я не могу дать Другому в данный момент то, что ему нужно для того, чтобы заполнить нехватку. Поэтому я не могу получить его любовь, его признание. Это заставляет субъекта искать символический фаллос: что же такое мне необходимо заиметь, для того чтобы разгадать эту загадку „ Che vuoi?“ , загадку вопроса «Чего ты хочешь?», загадку желания Другого.

Тот jouissance , от которого субъект отказался, который был от него отделен через кастрацию, продолжает существовать, но он замыкается в определенных участках. Остаются какие-то крохи этого jouissance – или в эрогенных зонах, или, например, в разного рода феноменах, когда этот jouissance как бы прорывается сквозь стену символического. В частности, поздний Лакан ввел понятие lalangue , когда рассуждал именно об этих прорывах jouissance через цепи означающих. Когда я говорил об означающих, я их всегда описывал как то, что отсылает к другим означающим и так далее. Лаланг же – это такой феномен, когда означающие отсылают не к каким-то другим означающим, но когда они оказываются насыщенными, напитанными, пронизанными jouissance, наслаждением. Будто бы наслаждение прорывается через цепи означающих. Это могут быть какие-то бессмысленные звуки, это может быть произнесение слов, которые не имеют никакого смысла, которые не связаны ни с какими другими означающими, но само их произнесение как будто бы пронизано для субъекта наслаждением.

Короче говоря, на выходе из Эдипова комплекса мы имеем дело с кастрированным субъектом. С субъектом, чье наслаждение было ограничено. С субъектом, который пожертвовал частью своего наслаждения. За это он получил доступ в царство отца, в символический регистр, где отныне он пытается отыскать тот самый символический фаллос. В этом царстве от наслаждения у него остаются лишь какие-то остатки, а само наслаждение мыслится как потерянное, как утраченное.