Виктория Финли - Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры

В индуистской Индии синий цвет часто считается счастливым цветом Кришны – бога, который танцует по всему миру, любя и веселясь. А на острове Ява [230] С XVII до XIX века англичане переносили индиго с одного континента на другой; голландцы же были последовательны в своей приверженности к яванской голубой краске. В течение всего этого времени местные племена были вынуждены выращивать индиго (а также перец и другие специи), мало что получая взамен. В период между 1811 и 1816 годами, во время Наполеоновских войн, Англия ненадолго взяла на себя управление Явой, и губернатор Томас Стэмфорд Раффлс написал книгу, описывающую его ужас перед жестокой системой принудительного труда. Но, если бы он посмотрел на отношение своей страны к фермерам, вынужденным выращивать индиго, он был бы столь же потрясен. , куда индуизм пришел примерно в IV веке н. э. (и до XIII века не уступал исламу), вы все еще сможете опознать благородного персонажа в театре теней, если у него будет черное или синее лицо; поэтому особенно ироничным является тот факт, что история индиго за последние четыреста лет не была ни благородной, ни счастливой для тех, кто был вынужден принимать в ней участие.

В 1854 году Индию посетил молодой художник по имени Коулсуорти Грант. Перед отъездом он пообещал сестре, что станет регулярно писать ей, – и пять лет спустя его письма были опубликованы вместе со ста шестьюдесятью гравюрами под общим названием «Сельская жизнь Бенгалии» [231] Грант, «Сельская жизнь в Бенгалии». . Я прочитала эти письма в Национальной библиотеке в Калькутте, где под потолком крутились вентиляторы, едва не переворачивая для меня страницы. Сегодня письма Коулсуорти Гранта – важные документы, описывающие жизнь на плантации индиго, хотя я не могу не догадываться, что сестры Грант наверняка были разочарованы множеством страниц, наполненных технической информацией и почти лишенных сплетен о колониях.

Грант надолго (возможно, слишком надолго, по мнению хозяев) задержался в Малнате в доме плантатора по имени Джеймс Форлонг. Его хозяин – так Грант называл его в письмах к сестрам – обычно вставал в четыре, а утро проводил, совершая верховую прогулку вокруг поместья, обычно проезжая миль двадцать или даже больше. Он заранее сообщал слугам, где собирается завтракать, и Грант был очень впечатлен, увидев, что, когда Форлонг приезжал в выбранное место, тосты и чай были горячими, и все было подготовлено для хозяина, – а ведь слуги «шли туда пешком в полной темноте». Грант с большим волнением отметил оживление вокруг фабрики, когда пришло время собирать и обрабатывать индиго. Фермеры приносили индиго на проверку человеку, «который железной цепью длиной ровно в шесть футов измеряет обхват пучка растений. Этот обхват называется связкой». Такая система оставляла много возможностей для злоупотреблений – если измеритель туго будет затягивать цепь, фермер получит меньше денег, – так что случалось немало ссор и взяток.

В каждый чан площадью около семи квадратных метров и глубиной около метра помещалось около ста связок, а затем закачивалась чистая речная вода. «Должна была вытекать жидкость тусклого, а иногда и яркого оранжевого цвета, которая поначалу пахла отвратительно, – писал Грант сестрам с присущим художнику чувством цвета. – Когда жидкость растекается по полу, оранжевый цвет сменяется ярким зеленым, покрытым красивым лимонным кремом или пеной» [232] Грант был удивлен цветом жидкости индиго – сначала она была темно-оранжевой, затем становилась светло-зеленой, затем темно-зеленой, «так что я озадачен и не могу сказать вам, какой именно цвет она имеет на самом деле, потому что она как море, отражающее небо… светло-зеленая, которая через множество последовательных изумительных оттенков постепенно темнеет до прусской зелени, и от этого – по мере того как взбивание продолжается и красящее вещество становится более совершенным (пена почти полностью спадает) – обретает интенсивный цвет глубокой синевы океана в штормовую погоду». . Затем листья и ветви удалялись (их высушивали и использовали как удобрение или топливо), после чего начиналась настоящая работа: десять человек, вооруженные большими плоскими бамбуковыми веслами, прыгали в чан, погружаясь в массу по бедра.

Это кажется отвратительной работой, но удивленный Грант обнаружил, что рабочие наслаждаются ею. Они были выходцами из племен, обитавших в двухстах километрах от фабрики, и их задача состояла в том, чтобы энергично прыгать по чану и взбивать жидкость «до тех пор, пока все содержимое не взобьется» и поверхность не покроется сгустками синей пены. Для Гранта это была атмосфера вечеринки, полная песен, шуток и групповых танцев, напоминавшая ему кадрили, которым он и его сестры учились в Суррее. Более того, когда рабочие вылезли из чана после двух часов своей индиго-аэробики, они были так же сильно окрашены, как воины Карактака, – и сопровождали свое необычное появление взрывами смеха. Это были не столько «синие дьяволы», заключил Грант, сколько «веселые дьяволы» [233] В 1855 году коренные племена в другой части Бенгалии восстали против ростовщиков, землевладельцев и плантаторов индиго в ходе так называемого «Сантальского восстания». Так что за пределами Мулната сбор урожая индиго явно не был таким уж радостным событием. .

Однако были и другие люди, которые совсем не веселились, когда дело касалось индиго: фермеры. Они не просто не желали давать взятки измерителям и другим работникам плантаций – им вообще не хотелось выращивать индиго. Проблема заключалась в системе. Английским поселенцам разрешалось владеть всего несколькими акрами земли [234] Закон 1795 года предусматривал, что частные предприниматели будут владеть не более чем пятидесятью бигахами земли (один бигах составляет тысячу шестьсот квадратных футов (150 м 2 ) – этого достаточно, чтобы вырастить восемь лепешек индиго или обеспечить восемь рупий прибыли по ценам 1850-х годов). Европеец того времени зарабатывал около четырехсот рупий в месяц. (когда совсем недавно поселенцы в Америке пожелали сами править своими землями, эта потеря оказалась для Англии слишком болезненной), поэтому им пришлось принуждать бенгальских фермеров работать на них. Но фермеры хотели выращивать на своей земле рис, а не индиго, поэтому английские поселенцы (которых называли «плантаторами», хотя по закону им не разрешалось засаживать большие плантации) прибегали к привычной и обычно работающей тактике: они избивали и запугивали.

Рабочие бьют индиго, гравюра, Коулсуорти Грант