Александр Бушков - Кто в России не ворует. Криминальная история XVIII–XIX веков [litres]

В отличие от совершенно безобидной елагинской «Астреи», и Шварц, и Новиков, и их сокомпанейщики принадлежали к гораздо более опасному направлению в масонстве – мартинистам.

Сами о своих целях они говорили как нельзя более благостно: «Собственная внутренняя духовная работа», «Познание Бога через познание натуры и себя самого по стопам христианского вероучения». Вот только теория, как частенько случается, категорически расходилась с практикой…

На практике мартинисты принадлежали к розенкрейцерам – тайному ордену, печально известному самой густопсовой, то и дело переходящей в сатанизм мистикой, сплошь и рядом вступавшей в противоречие с канонами всех христианских конфессий – за что их преследовала и католическая церковь, и протестантская, и православная.

Главной своей целью розенкрейцеры считали познание некой тайной науки, сохраненной аж со времен Адама некими «посвященными», как то: поиски философского камня, лекарств от всех болезней, превращения неблагородных металлов в золото, поиски в тексте Библии некоего «тайного, мистического смысла».

В теории меж «братьями» должны были царить самые чистые и светлые отношения всеобщей любви. На практике обстояло иначе: «Сумрачной и далеко не братской была и внутренняя обстановка в ложах, где процветали мелочный контроль, слежка и доносительство. Каждые три месяца подробнейший отчет обо всех делах и внутренних переживаниях. Проверялась и личная корреспонденция братьев».

Разумеется, «высокие науки» требовали денег, с которыми у самих мартинистов было негусто. Тогда принялись с помощью тех самых «тайных истин» пудрить мозги тогдашним лохам, вроде богача П. Татищева, о чем сам Шварц цинично писал: «Вот так-то следует ловить лисиц! Дурак Татищев от расточаемой ему похвалы сделался совершенно ручным и дарит 18 тысяч рублей, которые нам надобны через три дня для одной расплаты».

Но 18 тысяч – еще цветочки. Отдельная тема – как Новиков с приятелями доили богатого и простодушного заводчика Г. М. Походяшина. Младший сын известного уральского горнозаводчика, обладатель огромного наследства, он вышел в отставку в чине премьер-майора, женился и поселился в Москве. Где имел несчастье познакомиться с Новиковым и его «братьями», которые очень быстро задурили голову наивному уральцу болтовней о высшем совершенствовании, прогрессе, всеобщем братстве и помощи ближнему…

И принялись, как насосом, качать из него денежки на разные филантропические акции. Например, раздачу хлеба крестьянам во время неурожая. И действительно раздавали купленный на деньги Походяшина хлеб, но израсходовали на это всего пятьдесят тысяч рублей – в то время как Походяшин за пять лет передал им полмиллиона – сумму, по тем временам астрономическую. Чтобы ее раздобыть (мужички ведь мрут от голода!), Походяшин по совету «братьев» продал задешево доставшиеся ему от отца в наследство уральские заводы.

Разница, как легко догадаться, пошла в карман «братьям». Именно на походяшинские 18 тысяч рублей Новиков прикупил себе имение со 110 крестьянами (что как-то не согласуется со светлым образом «борца против крепостничества»). Потом Походяшина уговорили еще приобрести и ненужную больше «братьям» типографию – там на книжном складе пылилось на сотни тысяч рублей нераспроданных книг (дело в том, что Новиков издавал в первую очередь розенкрейцеровскую мистику, которая у тогдашнего читателя спроса практически не находила).

Позже, когда уже было возбуждено уголовное дело, приказчик Походяшина показал: «Походяшин побужден употреблять на все свое имение, яко он находится в числе их братства и теперь живет в Москве. Его члены сей шайки не выпускают почти из виду и обирают сколько возможность позволяет». Были и другие потерпевшие – «двое князей Трубецких, А. С. Щепотьев, И. С. Плещеев, все люди не бедные: «Сделавшись жертвами своего легковерия, они потеряли большое состояние и горько раскаивались впоследствии в сделанных глупостях».

Вам это ничего не напоминает? Под прикрытием красивых и пышных слов о высшем совершенствовании и всеобщем благе, под соусом из «всевозможных тайных наук» процветает тирания и наушничество, богатых простаков завлекают в «ложи», выворачивая карманы по полной программе…

Да это же попросту тоталитарная секта вроде «Белого братства», кришнаитов или «Аум Синрике»! Совершенно те же приемы, ухватки, методики облапошивания под разглагольствования о «тайных знаниях» и «высшем просветлении»…

Однако взялись за мартинистов отнюдь не потому, что они обирали доверчивых простаков. Тогда, как и теперь, привлечь виновников к ответственности было сложно: не имелось заявлений от потерпевших, наоборот, они клялись и божились, что добровольно отдавали деньги в ложу…

Мартинистов сгубила политика. После смерти Шварца (так и не нашедшего отчего-то эликсир вечной жизни) руководство московскими масонами принял Новиков (рядом с которым частенько хороводился другой известный «вольнодумец» и «борец с крепостничеством» – Радищев). Тут-то из Тайной экспедиции и от агентов русской заграничной разведки императрице стала поступать вовсе уж нехорошая информация, которую ни одна власть не может оставить без внимания…

Оказалось, Новиков и его «братья» ищут дорожку к великому князю Павлу, чтобы завлечь его в ложу. Причем они на сей раз выступали в роли марионеток – а кукловодами были несколько опальных аристократов во главе со старым ненавистником Екатерины Никитой Паниным (чтобы подчинить наследника именно себе).

Заграничная разведка продолжала добывать немало интересного. Выяснилось, что московские розенкрейцеры – не самостоятельная организация, а подчиненные главной розенкрейцеровской ложи в Пруссии. Что берлинские наследники Фридриха Великого прикидывают, не удастся ли им с помощью московских «братьев» оторвать Лифляндию от России и присоединить ее к Пруссии. Что московские масоны уже побывали в Берлине, встречались там с главой ордена, говорили и о Лифляндии, и о том, как быстрее и надежнее привлечь на свою сторону цесаревича.

Это уже называется как угодно, только не уголовщина… Естественно, очень быстро начались аресты, начиная с Новикова. Никаких обвинений за «порицание крепостничества» и «вольнодумство» ему не предъявляли. Речь шла о вещах более конкретных: насаждение непозволительных с православной точки зрения ритуалов и обрядов; подчиненность московских лож Берлинскому центру «мимо законной и Богом учрежденной власти»; тайная переписка предосудительного характера с прусскими министрами; попытка привлечь к своей деятельности наследника (которого в официальных документах уклончиво именовали «известной особой»); издание «противных закону православия книг». В деле появилась и уголовная составляющая: удалось накопать кое-какие улики по облапошиванию доверчивых богатеев. Так и написано: «Уловляя пронырством своим и ложною как бы набожностью слабодушных людей, корыстовались граблением их имений, в чем он (Новиков. – А. Б. ) неоспоримыми доказательствами обличен быть может». А что касается «духовных исканий», о них написано столь же недвусмысленно: идеалом в ложе было так называемое «внутреннее христианство» – некий «внутренний духовный поиск», противопоставлявшийся официальной религии, которую называли «пережитком».