Александр Бушков - Кто в России не ворует. Криминальная история XVIII–XIX веков [litres]

Вскоре появляются лейб-медики: Боткин (один из лучших врачей тогдашней России), еще двое. Стоят… и ничего не делают. Понимаете? Ни-че-го!

Что позволял сделать в такой ситуации уровень тогдашней медицины? В первую очередь наложить жгуты, что уже прекрасно умели, – потому что «пережатие пальцами» только двух артерий обильного кровотечения не остановит, слишком много вен порвано, тут необходим жгут. Но его не накладывают. Не было жгутов в хозяйстве дворцовых медиков? Можно было также дать наркоз, чтобы снять болевой шок, – это тоже уже отлично умели. Не сделано.

В конце концов появляется императорский хирург Круглевский и наконец-то делает перевязку. Остальные светила все это время просто торчат рядом, как суслики у норок. Прежде чем Круглевский взялся-таки делать перевязку, прошло 40–45 минут. Император умер исключительно от потери крови. Боткин, правда, предлагал сделать переливание (двое казаков вызвались стать донорами), но оказалось, что просто технически не хватит времени, чтобы привезти всю нужную аппаратуру. А во дворце ее не было.

Уже в 2001 году современные врачи, подробно прокрутившие ситуацию, сделали вывод, что был допущен длинный ряд грубейших медицинских ошибок, перечислять которые здесь слишком долго. Скажу лишь, что ключевое слово – жгуты. Будь они наложены сразу, будь зашиты крупные кровеносные сосуды и произведена ампутация искалеченной конечности, еще неизвестно, как обернулось бы дело, – но шансы у императора в этом случае были…

(Кстати, вскоре толпа разгромила квартиру доктора Боткина – яркое признание его «заслуг» в медицинской помощи императору…)

На престол вступает Александр III. И начинает закручивать гайки так, что из-под них с хрустом ползет стальная стружка. Студенческие волнения не прекращаются совсем, но резко падают числом. Скобелев еще какое-то время продолжает выделываться – в открытую, пренебрежительно высказывается о новом императоре, говоря, что в грош его не ставит. Он еще успевает вызвать нешуточный дипломатический скандал: будучи в Париже, перед группой сербских студентов витийствовал о тех самых планах разгрома немцев и австрияков и создания могучей федерации славянских государств. Среди студентов затесался французский репортер, все это попало в газеты. В Берлине, что неудивительно, ощетинились и прислали резкие ноты. Приученным к порядку немцам трудно было представить, что подобные речи может вести на публике действующий генерал русской армии. Ситуацию сгладил «железный канцлер» Бисмарк – он долго жил в России и хорошо знал, что такое русское разгильдяйство, выражавшееся в том числе и в таких вот выходках Скобелева. Дома, в России, Скобелев долго беседовал наедине с императором. О чем там шла речь, неизвестно, но после этой беседы Скобелев резко присмирел, стал тише воды ниже травы и языком болтать перестал.

Он успел еще поучаствовать в парочке успешных среднеазиатских военных операций – а потом генерал (39 лет, здоров как лось, на сердце никогда не жаловался и к врачам не обращался) вдруг умер ночью от инфаркта в «нумере» дорогой проститутки. Такая вот интересная деталь: когда он сидел вечером в ресторане, подошел некий незнакомец, рассыпался в комплиментах воинским заслугам генерала и поднес бокал шампанского, который Скобелев, не чинясь, осушил до дна.

Практически сразу поползли и широко распространились слухи, что генерала отравили. Причем грешили исключительно на немцев – якобы смерть перепуганных наполеоновскими планами генерала по их, немцев, изничтожению. Вот это, по-моему, и есть конспирология самого дурного пошиба: немцам Скобелев был нисколечко не страшен – русские реалии они знали превосходно, и вряд ли их могли сколько-нибудь испугать фантазии всего-то командира одного из двадцати корпусов, дислоцированного в захолустье, на западной границе. В высшие военные сферы у Скобелева доступа не было. Так что немцы тут, безусловно, ни при чем. А вот в России Скобелев многих откровенно злил и многим был неудобен. Я ничего не утверждаю и даже не намекаю (поскольку нет ни малейших точных данных), просто хочу сказать, что история все же темная…

И еще одна интересная деталь. С восшествием на престол Александра III Третье отделение, такое впечатление, волшебным образом преобразилось, неведомо откуда взялись и хватка, и нешуточное разыскное умение. «Народную волю», с которой прежде валандались годами без мало-мальски заметных успехов, в сжатые сроки буквально разнесли в пух и прах. Лучше всего описывает ситуацию «Энциклопедический словарь» Ф. Павленкова. Павленков был ба-альшим либералом, но никогда не впутывался в серьезные дела, должно быть, обладая тем житейским благоразумием, которое иные циники называют трусоватостью. А потому хотя и побывал пару раз в ссылке, но недолго и в Европейской части России. Так вот, «Словарь» меланхолично пишет о «Народной воле»: «В начале 80-х годов после множества арестов была уничтожена».

Именно так и обстояло. Те, кто успел смыться за границу, так и проторчали там до краха монархии. Попавшиеся (а сгребли немало) пошли кто в тюрьмы, кто, рядами и колоннами, либо в сибирскую ссылку, либо на сибирскую каторгу.

Правда, подросшая молодая поросль как-то по инерции попыталась в 1887 году устроить покушение с бомбами на императора (в эту группу входили и старший брат Ленина Александр Ульянов, и старший брат Юзефа Пилсудского Бронислав). Однако молодые бомбисты были вычислены на стадии подготовки и повязаны все до единого. Тех, кого считали главными заводилами, в том числе Ульянова, повесили, игравших второстепенную роль (в том числе Пилсудского) законопатили в долгую сибирскую ссылку.

Кстати, история эта интересна еще и тем, что, на мой взгляд, таит одну загадку: как именно их всех вычислили? Третье отделение объясняло свой успех тем, что якобы было перехвачено некое письмо подозрительного содержания, им заинтересовались, стали разматывать ниточку, а там и распутали весь клубок.

Как хотите, но, что касаемо практики секретных служб, такое объяснение выглядит как-то неубедительно. Слишком уж легко и просто получается. Подозреваю, что скорее всего объяснение тут другое: в рядах подпольщиков была агентура, которую не хотели светить. Всегда и во всем мире тайные организации были набиты агентурой тайной полиции… Как бы там ни было, это покушение (точнее, попытка покушения) так и осталось единственным за всю историю правления Александра III.

Впрочем, это политика – а наш цикл посвящен чистой уголовщине всех видов. Поэтому – довольно о революционерах.

Как я уточнил уже после написания книги, проходил по «делу Волынского».