Рут Гудман - Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии ХIX века

Со временем минимальный возраст в регулируемых отраслях промышленности начал увеличиваться. В 1872 году минимальный возраст для мальчиков составлял 10 лет, и, пока им не исполнилось 12, им разрешалось работать только неполный рабочий день, при этом вторую половину дня должно было занимать обязательное обучение в школе. В 1878 году аналогичные ограничения были наложены на ряд мануфактур, где установили минимальный возраст 10 лет и неполный рабочий день для всех детей в возрасте от 10 до 14 лет. В 1891 году минимальный возраст вырос до 11 лет. К концу столетия дети обычно не начинали полноценно работать, пока им не исполнялось 11 или 12 лет, — так же, как это было 200 лет назад, в начале XVIII века, до того как ранняя индустриальная экспансия затянула в свои сети самых юных. Однако все это по-прежнему касалось только регулируемых отраслей промышленности — многие дети продолжали работать на предприятиях, на которые законодательство не распространялось. Если один работодатель отказывал вам, потому что вы были еще слишком молоды, оставалось много других, которые были вполне готовы взять на работу ребенка. Кроме того, нередко дети и их родители считали, что им действительно нужна работа, независимо от возраста и ее условий (см. цветную илл. 16).

Мальчик-подросток мог зарабатывать вполне серьезные деньги. Приблизительно с 11 лет мальчикам случалось приносить домой больше денег, чем могли заработать их матери, а к 16–17 годам даже больше, чем могли заработать отцы. В Викторианскую эпоху работа женщин неизменно оплачивалась плохо. Даже там, где она не отличалась от мужской, женщины получали половину или две трети тех денег, которые платили их отцам, мужьям и братьям. Во многих случаях работа была организована таким образом, что мужчины и женщины выполняли слегка отличающиеся задачи, что позволяло оправдать неравную оплату труда, но в целом даже самые опытные и трудолюбивые девушки и женщины находились в крайне невыгодном финансовом положении. Замужним женщинам приходилось совмещать оплачиваемую работу с домашними делами, а у матерей к тому же были обязанности, связанные с рождением и воспитанием детей. Мать мальчика не могла уделять все свое время работе, которая в любом случае принесла бы ей две трети тех денег, которые зарабатывал ее муж. Нерегулярный режим загонял ее в ловушку плохо оплачиваемых женских работ, лишая возможности конкурировать даже с заработками дочери. Эти экономические факты обусловливали жизнь детей. До 11 лет детская заработная плата была настолько низкой (большую часть столетия она составляла два шиллинга в неделю), что мальчикам имело смысл ограничиться неполной и временной работой, уделяя больше внимания домашним делам и присмотру за младшими братьями и сестрами. Их помощь освобождала мать для оплачиваемого труда, который, по крайней мере, приносил больше денег, чем труд семилетнего или восьмилетнего мальчика. Но когда мальчику исполнялось 11 или 12 лет, ему становилось выгоднее работать полный рабочий день. Если взрослый мужчина в то время приносил домой около 14–16 шиллингов в неделю, его одиннадцатилетний сын мог при удачном стечении обстоятельств заработать 6 шиллингов. В 15 лет юноша мог приносить домой от 10 до 12 шиллингов в неделю. Его мать брала на себя все его прежние обязанности по дому, отказываясь от собственной оплачиваемой работы. Эта стратегия приносила семье максимально возможный доход. Многие семьи рабочего класса зависели от заработков детей в той же мере, что и от заработка взрослых. Мальчики (которым платили намного лучше, чем девочкам того же возраста) были в семье работниками второго эшелона, и семья, в которой работали несколько сыновей, могла, в случае необходимости, обходиться без взрослого мужчины-кормильца.

Заработанные деньги мальчик почти всегда без исключения передавал матери, которая давала ему небольшую сумму на карманные расходы, а остальное использовала в интересах семьи. Зарабатывающий сын почти всегда улучшал рацион других детей в семье, и работающие подростки это прекрасно понимали. Почти все мужчины, писавшие о своем детстве, упоминали о чувстве гордости и удовлетворения, которое они испытывали, когда наконец могли вручить матери достойный заработок. Мальчики чувствовали себя мужчинами. Зарабатывая на пропитание и облегчая жизнь своих матерей, братьев и сестер, мальчики получали от семьи уважение, и их собственное питание улучшалось, поскольку теперь они, как и их отцы, занимали привилегированное положение. В работающих семьях по всей Британии первым и досыта всегда кормили добытчика. Любой случайно появившийся в доме кусочек мяса или рыбы доставался ему, самые большие порции и максимальное разнообразие пищи были его прерогативой, поскольку его здоровье и выносливость имели первостепенное значение, если семья собиралась и дальше жить на деньги, которые он зарабатывает.

Таким образом, работа давала мальчикам и юношам статус, возможность получать больше еды и некоторое количество карманных денег. Но вместе с тем она приносила истощение и риск непоправимого увечья. В замкнутом круге из непосильной работы и нищеты одна из главных причин, почему мальчик в позднеподростковом возрасте мог зарабатывать больше своего отца, заключалась в том, что мужчина, достигший 40 лет, часто имел пошатнувшееся здоровье и был слишком измотан собственной трудовой жизнью, начатой в юном возрасте. Опасность излишней нагрузки на детский организм была хорошо известна, и законодатели и близкие взрослые в равной мере пытались защитить детей от непосильной работы. Мать Уилла Торна решила, что работа на кирпичном заводе для него слишком тяжела — она «медленно убивала его» и «делала горбатым». За эту работу хорошо платили, а семья очень нуждалась в деньгах, но работа сводилась, в сущности, к бесконечному подъему и переноске тяжестей. Молодые рабочие на кирпичном заводе должны были доставлять глину в цех, где изготавливали кирпичи, и перетаскивать кирпичи к печам для обжига и обратно. Весь груз они носили в корзинах и мешках, взваленных на спину, по неровной поверхности, выдерживая дым и обжигающий жар печей, насквозь мокрые от сочащейся на ходу из сырой глины влаги. Семья Торн решила перетерпеть несколько голодных лет, найдя для юного Уилла менее обременительную — но и менее прибыльную — работу.

Большинство женщин и девушек в викторианской Британии начинали свою дневную работу с уборки ночных горшков и оставшихся с прошлой ночи отстойных ведер. Большинство мужчин пользовались возможностью уклониться от этого грязного дела.

Вплоть до XXI века ночные горшки были повседневной частью британской жизни. Хотя сегодня сама мысль о них может показаться нам неприятной, до появления домашних туалетов и электрического освещения горшки были неизбежной необходимостью викторианской жизни. Чаще всего встречались фаянсовые ночные горшки, покрытые глазурью изнутри и снаружи, простые и функциональные, или красиво расписанные. Были даже забавные горшки с изображением внутри животного или человека, в которое нужно было целиться, справляя нужду. В Средние века существовали горшки разных форм и размеров, предназначенные для мужчин и для женщин, но викторианские горшки отличались примечательным единообразием: это была приземистая круглая посудина с широким ободком и ручкой сбоку. Для больных и прикованных к постели инвалидов существовал целый ряд емкостей в виде бутылок или «уток», устройство которых различалось в зависимости от пола использовавшего их человека.