Раймон де Рувер - Возвышение и упадок Банка Медичи. Столетняя история наиболее влиятельной в Европе династии банкиров

В то время еще жив был Героццо де Пильи, который был партнером с самого начала, то есть в течение 20 лет. Он благоразумно решил выйти из компании, по возможности минимизировав ущерб для себя. В результате он заключил соглашение с Пьеро де Медичи, по которому Пильи выплачивали 1500 флоринов при окончательном расчете и он освобождался от дальнейшей ответственности как в связи с Лондоном, так и в связи с Брюгге. Он сделал умный ход, особенно зная, что к его советам перестали прислушиваться или ими явно пренебрегают.

Из-за пробелов в сохранившихся документов неизвестно, вступило ли в полную силу соглашение о создании коммандитного товарищества, образованного 2 августа 1465 г., как планировалось, с 25 марта 1466 г. Даже если так, оно вряд ли просуществовало полных три года, оговоренные в соглашении. По мнению бельгийского историка Армана Грунцвейга, Джованни д’Аньоло ди Дзаноби ди мессер Андреа де Барди (ок. 1433–1488), оценив риски данного предприятия, предпочел уклониться от такой серьезной ответственности и оставил единственным управляющим Герардо Канигьяни. Скорее всего, два управляющих, едва начав работать вместе, разошлись во взглядах на проводимую стратегию. Во всяком случае, сохранилось письмо от Джованни де Барди, написанное из Брюгге 27 февраля 1470 г., из которого ясно, что в то время он еще занимался делами Медичи в Англии. После реставрации Генриха VI 22 февраля 1470 г. он добился для себя и трех своих клерков королевской охранной грамоты и гарантии, что пошлина на шерсть останется на уровне 4 марок (2 ф. ст. 13 ш. 4 п.) за мешок. В 1482 г. Джованни де Барди еще занимался делами на Ломбард-стрит. В тот период Эдуард IV предоставил «Джону де Бард» в возмещение долга в 200 ф. ст., или 300 марок, право экспортировать 75 мешков шерсти, свободной от пошлины в 4 марки за мешок, при условии вывоза через Гибралтар. 11 января 1488 г., когда Джованни де Барди умер во Флоренции, Галеаццо ди Франческо Сассетти называл его «великим купцом, а в частной жизни – достойным и честным человеком». Нет доказательств того, что Джованни де Барди в какой-то мере ответственен за трудное положение лондонского филиала Банка Медичи. Возможно, удалось бы избежать серьезных бед, если бы Пьеро ди Козимо прислушивался к советам Барди, а не ставил на Канигьяни.

Судя по хронике Бенедетто Деи, персонал лондонского филиала около 1470 г. состоял не более чем из четырех человек: Герардо Канигьяни, Лоренцо Бардуччи, Лоренцо Оттавани и Якопо дель Дзаккериа. После Канигьяни самым известным из этой группы в Англии, наверное, является Лоренцо Бардуччи, которого англичане называли Лоренсом Бардоче. Прослужив фактором в Брюгге с 1455 до 1461 г. или позже, он был переведен в Лондон и оказался в подчинении Канигьяни, когда последний разорвал отношения с Медичи. В 1468 г. он принимал участие в переговорах по поводу приданого Маргариты Йоркской, сестры Эдуарда IV, помолвленной с Карлом Смелым, герцогом Бургундским. В 1480 г. Бардуччи арестовали за долги, как партнера Канигьяни, но вскоре освободили, потому что ему удалось доказать, что он был простым фактором и получал заработную плату.

В 1467 г. дела в лондонском филиале Банка Медичи шли так плохо, что Пьеро ди Козимо, по совету Сассетти, решил послать в Лондон Анджело Тани с приказом привести дела в порядок и приступить к ревизии бухгалтерских книг. Приехав в начале января 1468 г., Тани обнаружил, что Эдуард IV должен филиалу фантастическую сумму в 8500 ф. ст., на что Канигьяни уже пустил средства из нескольких источников дохода и получил разрешение на экспорт шерсти с условием, что пошлина в размере 4 марок за мешок будет вычитаться из суммы долга до его полного погашения. Таким образом, погашение долга шло, но постепенно и, по мнению Тани, слишком медленно. Кроме того, король был должен Банку Медичи еще 2 тыс. ф. ст., обеспеченные разными залогами, но не льготами. В целом финансовое положение лондонского филиала оказалось совсем не радужным, и Тани намекал: если штаб-квартира и другие подразделения срочно не окажут Лондону помощи, филиал окажется на грани банкротства. «Я прекрасно понимаю, – едко писал он Пьеро ди Козимо 12 февраля 1468 г., – что мне поручили оживить труп; тем не менее я надеюсь добиться успеха, если вы и Томмазо (Портинари) сделаете, как я прошу».

По оценке Тани, задолженности покрывались активами. В дополнение к королевскому долгу, который в сумме равнялся 10 500 ф. ст., имелись другие долги на 1000 ф. ст., сделанные англичанами, главным образом лордами, и на 7 тыс. ф. ст. долга в виде товаров (шерсти и сукна), посланных по консигнации в флорентийское отделение и филиалы в Брюгге и Милане. Что касалось королевского долга, Тани не рассчитывал в первый год вернуть более 2500 ф. ст. Англичане, возможно, не были безнадежными должниками, но Тани считал, что получить у них деньги будет трудно и выплаты затянутся. В пассиве имелась значительная сумма, которую Лондон задолжал римскому филиалу – у того в очередной раз возникли трудности с переводом денег. В составе же активов основную массу составляли деньги, занятые под высокую ставку в 12 или 14 % годовых. Такой была общая картина. В то время как активы по большей части были труднореализуемыми и не приносили дохода, выживание филиала зависело от заемных средств, и процентная ставка «поглощала его богатство». Чтобы выбраться из трясины, Тани не видел другого выхода, как попросить короля ускорить выплату долга и расширить поставки шерсти и сукна на континент, особенно в Италию.

В связи с первым пунктом программы Тани надеялся, что ему удастся получить часть денежных ассигнований, выделяемых парламентом, и был согласен на погашение долга шерстью и сукном. Хотя Эдуарда IV беспокоило возможное недовольство со стороны Уорика, король всерьез попытался ликвидировать свою задолженность Медичи. Он передал им часть прибыли от парламентских ассигнований и распорядился произвести поставки шерсти и сукна. Благодаря беспошлинному вывозу Тани надеялся сократить долг на 2500 ф. ст. Его надежды оказались слишком радужными. Чтобы сохранить благосклонность Эдуарда IV, Медичи пришлось предоставлять ему новые займы. Самый крупный, на 2600 ф. ст., выдали в ноябре 1468 г. Более того, они не могли удержаться от искушения и продали королю в кредит на 1000 ф. ст. шелковых тканей. Шелк понадобился в связи со свадьбой сестры короля и Карла Смелого, которую с большой пышностью отпраздновали в Дамме, неподалеку от Брюгге, в воскресенье, 3 июля 1468 г. Тем не менее каких-то успехов достичь удалось, и амортизация старого долга превзошла сумму новых долгов. Очевидно, в декабре 1468 г. произвели расчет, после которого непогашенный остаток по старому долгу составил 3225 ф. ст. 6 ш. 8 п. Такая цифра приводится в грамоте за 8 января 1469 г.