Александр Евдокимов - Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Созданная ЦК КПСС специальная комиссия по расследованию всех обстоятельств преследования Тухачевского и других осужденных представила в 1964 году справку, в которой подтвердила выводы Главной военной прокуратуры и Верховного Суда СССР: «Изучение уголовного дела показало, что никаких законных оснований к аресту Тухачевского, Якира, Уборевича и других военных деятелей не было. Органы НКВД арестовали их в нарушение Конституции СССР, вопреки требованиям уголовных и уголовно-процессуальных законов, без санкции прокурора или постановления суда, по прямому произволу Сталина и Ежова. В деле нет объективных доказательств, подтверждающих совершение кем-либо из обвиняемых государственных преступлений. Обвинения в этих преступлениях являются ложными и базируются лишь на противоречивых «признательных» показаниях арестованных, навязанных им работниками НКВД преступными методами проведения следствия по делу» .

Дело Тухачевского от начала и вплоть до реабилитации его участников имело политический подтекст, который мешал объективно его рассмотреть. Как в ходе уголовного преследования, так и при реабилитации осужденных сильное влияние оказывал фактор политической необходимости: в 1937 году требовалось осудить военачальников, а спустя 20 лет — реабилитировать. Наслоение различных неправовых интересов в деле так и не позволило достоверно исследовать действия обвиняемых. По настоящее время отсутствие исчерпывающих свидетельств мешает объективно оценить поведение Тухачевского и его окружения. Вполне возможно, что истинные цели, мотивы и действия советских военачальников никогда не будут выяснены до конца.

Самое начало Великой Отечественной войны. Советская армия на Западном фронте встретила первый сокрушительный удар противника. Менее чем за неделю немецко-фашистские войска проникли вглубь советской территории и взяли Минск. На фоне трагических событий разыгралась личная драма командующего Западным фронтом, генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова. Его отозвали с фронта, сняли со всех должностей и подвергли уголовному преследованию. Ему вменялись трусость и преступное бездействие — обвинение, для военного предельно унизительное.

Павлов сделал головокружительную армейскую карьеру, начав рядовым-добровольцем во время Первой мировой войны и дослужившись до генерала. Служба в императорской армии, немецкий плен, участие в Гражданской войне в составе Красной армии, командование полком в конфликте вокруг КВЖД, участие в Гражданской войне в Испании, операциях на Халхин-Голе, Советско-финской войне, разработка принципов применения танковых соединений и руководство Автобронетанковым управлением Красной армии — вот основные вехи на ратном пути генерала Павлова. Вершиной его военной карьеры стало получение высшей награды СССР — звезды Героя Советского Союза.

Большая часть карьеры Павлова была связана с танковыми войсками. Он знал о военных машинах буквально все, умел ими управлять, разрабатывал тактику танкового боя, настаивал на производстве более мощных и маневренных машин. В какой-то степени Павлов оказался причастен к появлению легендарного советского танка Т-34. Хрущев в своих воспоминаниях делился впечатлениями об испытаниях новой машины под управлением Павлова:

«В 1940 году я приехал в Харьков посмотреть на испытания танка Т-34. Этот танк испытывал сам командующий бронетанковыми войсками Красной армии Павлов. Это человек прославленный, герой испанской войны. Там он выделился как боевой танкист, бесстрашный человек, умеющий владеть танком. В результате этого Сталин назначил его командующим бронетанковыми войсками. Я любовался, как он на этом танке буквально летал по болотам и пескам…»

В июне 1940 года, вступив в должность командующего Белорусским особым военным округом (после переименования — Западный особый военный округ), Павлов с головой погрузился в вопросы бытового устройства, снабжения и передислокации вверенных ему частей. Дело в том, что после присоединения Западных Белоруссии и Украины в результате сентябрьского похода Красной армии в 1939 году, граница Советского Союза сдвинулась на запад. Это потребовало ускоренного обустройства новой приграничной зоны, перемещения военных частей и их размещения на новой территории. Решением этих вопросов по большей части и занимался Павлов на должности командующего округом.

В Белорусском округе проходили учения, но, по большому счету, они сводились к отработке вариантов нападения советских войск на вражеские укрепления. Оборонительным действиям почти не уделялось внимания. Маршал Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» описал командно-штабную игру на картах с редкой для того времени легендой — Павлов должен был отразить нападение условных немецких войск во главе с Жуковым. Решения Павлова были непоследовательными, действия невразумительными, и Жукову он проиграл.

В книге Жуков вспоминал об этом так: «Игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 года, когда на Советский Союз напала фашистская Германия…» Да, как ни удивительно, история из штабной игры повторилась спустя полгода в реальной боевой ситуации, только противником был не товарищ по советскому генералитету, а немецкая армия.

В субботу 21 июня 1941 года, за сутки до вторжения, Павлов и начальник штаба подведомственного ему округа В. Е. Климовских докладывали руководству о подозрительных передвижениях на границе, приближении к границе немецких колонн и демонтаж в ряде мест на границе проволочных заграждений. Аналогичные данные поступали из других военных округов. С наступлением вечера начальник Генерального штаба Жуков получил из Киевского особого военного округа важные сведения, переданные перебежчиком. Немецкий ефрейтор сообщил, что на рассвете германские войска перейдут границу и развяжут войну. Жуков немедленно доложил об этом в Кремль и вместе с наркомом обороны Тимошенко убедил Сталина в необходимости приведения войск в боевую готовность.

Ближе к полуночи была подготовлена директива Генерального штаба № 1, которая предписывала войскам округов «в течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе» и «все части привести в боевую готовность» . Особо подчеркивалось требование «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». Директива была направлена в военные округа и последовательно спущена в армии, корпуса и дивизии. Процесс передачи директивы до непосредственных исполнителей занял несколько часов, а это означало, что время на ее исполнение предательски исчезало.