Рут Гудман - Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

Для любой работы, связанной с молоком, нужна строгая гигиена. Соль, кипящая вода и тяжкий труд были основными инструментами в борьбе с нежелательными бактериями. На то, чтобы скрести, чистить и обдавать посуду горячей водой уходило столько же времени, сколько и на само производство сыра. Конечно, ни одна молочница эпохи Тюдоров не подозревала о существовании бактерий, но всем было очевидно, что без соблюдения чистоты молоко прокисает и продукция портится. Из-за жирности масла вы можете испытывать искушение использовать моющее средство, когда приходит время уборки, но, если вы используете мыло или щелок для деревянных сосудов для молока, их остатки испортят следующую партию молока. Использование этих веществ также заставляло древесину слишком сильно высыхать и раскалываться. Поэтому посуду сначала выскабливали, чтобы убрать как можно больше масла, а затем один или два раза обдавали ее кипящей водой, чтобы смыть жир и начать скрести. После того как посуду несколько раз обливали кипятком, скребли и выливали воду, она становилась чистой. Особенно сложную работу можно было облегчить с помощью интенсивной чистки горсткой грубой соли и влажной тряпки. Соль служила чистящим средством, а также стерилизовала, проникая глубоко в волокна древесины. Любые остаточные фрагменты соли, в отличие от остатков мыла, могут принести только пользу следующей партии масла или сыра. Завершали процесс промыванием кипятком. Высушить посуду нужно было как можно быстрее. От влажных сосудов для молочных продуктов вскоре начинает идти кислый запах, и в них быстро образуется плесень, так что после того, как их вытерли чистой сухой тканью, их ставили там, где дул сильный ветер, желательно на солнце. Молочница того времени по опыту знала, что солнечные лучи позволяют посуде оставаться «свежей», несмотря на то, что она не знала научного объяснения, согласно которому ультрафиолетовые лучи служат антибактериальным средством.

Не все женщины жили на ферме. Точно так же, как и мужчины, некоторые женщины эпохи Тюдоров зарабатывали себе на жизнь торговлей и ремеслом.

В 1485 году Элис Клавер продала новому королю шесть унций красной шелковой ленты. Она также продавала товары его предшественнику Ричарду III, а до этого — Эдуарду IV. Элис торговала от своего имени; для вдовы это было вполне нормально. Одинокие и замужние женщины по закону находились под властью отцов и мужей и не имели права занимать государственные должности, заключать договоры или руководить бизнесом. Но, овдовев, женщина становилась независимой. Вдовы управляли самыми различными видами бизнеса: от портняжных мастерских до кузниц, часто при помощи учеников покойного мужа. Однако в Лондоне в XV и начале XVI века такие женщины, занимающиеся шелкопрядением, как Элис Клавер, могли брать учениц и вести самостоятельный бизнес, даже будучи замужем. Собственной гильдии у них не было, но договоры об ученичестве скреплялись чемберленом (казначеем) города. Эта автономия делает их и их бизнес намного более заметными в исторических источниках. Многие из этих женщин, должно быть, научились ремеслу от родителей или хозяев, у которых они работали служанками, нашли мужа в ремесленной среде, которого привлекала идея иметь квалифицированную жену, и продолжали использовать свои навыки в семейном бизнесе или самостоятельно.

Однако несмотря на все юридические упоминания от имени отцов или мужей, их навыки и повседневная работа остаются незамеченными в источниках. Легко предположить, что ремесленные навыки были вотчиной мужей, а жен и дочерей не пускали в мастерские и держали в задней части дома. Однако это не обязательно было так. Мастерицы по шелку, обычные жены и матери, выполняющие рутинные обязанности по дому, также занимались своим ремеслом, которое требовало хороших навыков ведения переговоров и деловой хватки, а также весьма специализированных технических знаний. Когда Элис умерла в 1489 году, она оставила свой бизнес ученице, Кэтрин Чемпион. Под руководством Элис Кэтрин должна была научиться «крутить», то есть прясть из сырого шелка нити, и создавать самые разные шнурки, ленты, веревки и кисточки, а также небольшие предметы одежды, в которых они использовались, такие как койфы и парлеты. Очевидно, что, помимо самого производства, многие женщины также выступали посредниками или даже сами занимались торговлей мелкими предметами роскоши: продавали шелковые ленты из французского города Тура, черный кипрский шелк, тонкий батист и булавки. Рабочие инструменты были довольно простыми: в завещании Мод Масчамп 1498 года указаны «корзины (coffyns), шкатулка (focer) и рамки (frames)» (словом coffyn могли обозначать корзины или, возможно, бедро для ткачества, а focer , возможно, был как-то связан с производством шелка-сырца), а в завещании Маргарет Рейнольдс от 1528 года упомянуты лишь «рамки». Ленты можно было делать на бедре — маленьких деревянных коробках с валиками спереди и сзади для намотки на нити основы и жесткого галева. Или же их можно было просто ввозить из Тура или Венеции и продавать.

Ленты чаще всего использовались для коротких шнурков с наконечниками, с помощью которых соединяли между собой разные предметы одежды. Для мужчин они имели функциональное значение, а женщины использовали их скорее для украшения. 2 гросса и 9 дюжин венецианских шнурков для закрепления одежды различных цветов были проданы королеве Елизавете в 1576 году. Плетеная тесьма была менее модной, чем раньше, но такая техника позволяла создавать очень замысловатые узоры. На лучшие из сохранившихся образцов нанесены, помимо повторяющихся геометрических узоров, слова и изображения. Такое плетение можно делать с помощью всего одной опорной точки — чего-то обвязанного, например, вокруг ножки стола, и нескольких небольших деревянных или костяных дощечек с четырьмя-двенадцатью отверстиями между ними. Хотя более сложные узоры проще выполнить, если протянуть нити основы между двумя булавками, которые прочно удерживают их на расстоянии друг от друга и создают простую раму. Однако фирменным изделием мастериц по шелку был шнурок из петли на пальцах, для которого не требовалось ничего, кроме одной опорной точки. При этом кусок нитки вдвое больше необходимой длины скручивается в петлю или, в случае с более сложными узорами, два куска нитки разных цветов и одинаковой длины связываются вместе в петлю, один из концов которой прикреплен к опорной точке, а другой надет на один из ваших пальцев. Для самого простого шнурка требовалось пять таких петель, а для сложного — до сорока, над которыми одновременно работали несколько человек. Петли продевали друг в друга снизу и сверху, образуя самые разные узоры, чтобы создать плоские шнуры, круглые завязки, полые шнурки, шнурки, которые сцепляются и расцепляются, толстые и тонкие шнурки и самые различные цветные узоры, поскольку нити складывались в полосы, клетки, волны, «елочки» и «гусиные лапки».