Марта Палаццези - Туман [litres]

– Слушай, курочка, просто уходи. У нас нет времени на это!

Истеричный голос Наки отвлёк меня от мыслей. Я поднял голову и увидел странную сцену: Олли в своём цыганском наряде и с длинной чёрной косой ошеломлённо смотрела на раскрасневшегося Наки, который яростно размахивал кулаком перед её лицом.

– Я всего лишь сказала, что ты заключил плохую сделку, вот и всё, – заявила Олли, пожав плечами. – Тебе стоило взять гораздо больше за эти ложки.

– Я сам решу, какую цену поставить, – отрезал Наки. Очевидно, слова Олли задели его.

Тод с улыбкой наблюдал за происходящим.

– Твоя подружка с характером, – сказал он, когда я приблизился к ним.

– Она мне не подружка, – ответил я не подумав.

Олли бросила на меня обиженный взгляд.

– Не волнуйся, я тоже не горю желанием стать твоей родственной душой, – парировала она.

Девочка достала что-то из кармана и бросила в мою сторону. Тод, чья реакция была гораздо быстрее моей, поймал вещицу на лету. Это оказалась шкатулка с картами Таро.

– Ты же сказал, что продал их, – накинулся на меня Наки.

– Ну да, почти, – промямлил я.

– На самом деле он подарил их мне, – заявила Олли.

Наки побагровел.

– Что?

– Не надо, Наки, – вмешался Тод. – По крайней мере нам их вернули.

– Вот именно, – кивнула Олли. Она ткнула в меня пальцем, и на секунду я решил, что она собирается проклясть меня. – Я возвращаю тебе карты лишь по просьбе бабушки, иначе бы я выбросила их. Не люблю тех, кто пропускает встречи.

Тод хихикнул.

– Ого, ещё и встреча. Интересно.

– Не было никаких встреч, – возразил я.

Олли едва не прожгла меня взглядом. Она развернулась и пошла быстрым шагом в противоположную сторону.

Тод толкнул меня.

– Объяснишь, что происходит? К тебе приходит девчонка, и ты так ведёшь себя с ней? Она симпатичная, вот что я скажу. – Тод снова толкнул меня, да так, что я с трудом устоял на ногах. – Иди поговори с ней.

– Да, скажи ей, чтобы не возвращалась, – пробормотал Наки, пересчитывая деньги в карманах. – Я выгодно продал ей ложки. Что ей ещё нужно? Проклятая девчонка…

– Клэй, очнись! – Тод треснул меня по спине так, что перехватило дыхание. – Или ты догонишь её, или я сам этим займусь.

– Иду, иду, – вздохнул я. – Эй, Олли, подожди! Стоит ли говорить, что она не обернулась, а лишь ускорила шаг. Вопреки своему желанию я побежал за ней.

– Подожди!

Если бы не конка, появившаяся впереди, Олли ни за что бы не остановилась и я бы не догнал её.

Я схватил её за руку.

– Олли…

Девочка вырвалась.

– Ты настоящий… – начала она.

– С дороги, сопляки! – крикнул кучер, замахнувшись хлыстом.

Я отпрыгнул в сторону и взобрался на парапет моста. Олли же погрозила мужчине кулаком и крикнула что-то неразборчивое. Наверное, проклятия, которых мне удалось избежать.

Олли ловко запрыгнула на парапет. Теперь ей, видимо, хотелось поговорить. Тем временем под нами лениво плыла барка с пивными бочками. Мужчина, управлявший ею, громко пел:

– Зелёные рукава были моей радостью, зелёные рукава были моим счастьем, зелёные рукава были золотым сердцем!.. [6] 6 Речь идёт об английской фольклорной песне. Оригинальное название – Greensleeves (дословно «зелёные рукава»). Кто и для кого написал эту песню, доподлинно неизвестно. Версия Клэя не является единственной.

– Ну и гадость! – воскликнула Олли, поморщившись. – Тот, кто это написал, был настоящим слабаком.

– Ты не знаешь, кто это написал? – спросил я.

– Нет, а ты?

Я кивнул.

– Генрих VIII. Для Анны Болейн, своей второй жены. Перед тем как отрубить ей голову. Не такой уж он и слабак, да?

Неожиданно лицо Олли изменилось.

– Откуда ты это знаешь?

– Меня воспитал мадларк, любивший историю и литературу, – ответил я.

– Значит, ты умеешь читать.

– Да.

– Везёт же, – вздохнула Олли. – Моя бабушка не хочет научить меня. Она говорит, что я должна лишь уметь читать карты Таро.

– Кстати… Спасибо, что вернула их. И прости за вчерашний день, – поспешно добавил я. – Я бы не хотел, чтобы тебя съели звери в цирке.

– Но именно так ты сказал, – возразила Олли.

– Потому что ты защищала Парсона и его сына! – воскликнул я.

– Ты уверен? – спросила Олли. – Если я не ошибаюсь, ты сбежал, даже не дав мне шанса всё объяснить.

Я понял, что она права.

– Значит, ты не на их стороне?

– Клэй, я цыганка. Моя бабушка дважды объехала весь мир. Я родилась в Англии и до шести лет жила в Румынии вместе с семьёй отца. Я бы ни за что не согласилась провести жизнь в клетке.

Нет, мне не нравится, как Парсон и Хирам обращаются с животными. Мне жаль, что звери страдают. Мне жаль, что они лишились свободы. – Олли вскинула руки, и многочисленные браслеты зазвенели на запястьях. – Но моя бабушка очень старая, и этот цирк – наш единственный способ выжить. Без тигров, медведей и обезьян мы ничего не заработаем. Это они делают представление ярким, а не воздушные акробаты, жонглёры или мы, цыганки. А теперь, когда в цирке появился волк, о нас написали во всех газетах. Даже королева Виктория придёт на наше представление. Мы заработаем уйму денег.

Я молчал, пытаясь осмыслить слова Олли. Я слишком быстро осудил её. А ведь она, как и я, занималась тем, что позволяло выжить.

– Почему Хирам так обращается с животными? – спросил я, вспомнив его жестокий взгляд.

Олли покачала головой.

– Он всегда был таким, даже в детстве, когда ещё не помогал отцу в зверинце. Он мучил мышат, лягушек и других животных, которых находил в лесу.

– Но почему?

– Потому что для него единственный способ чувствовать себя хорошо – причинять боль другим.

– Похоже, у него не лучшая жизнь.

– Нет, но он сам такую выбрал.

– Наверное, у него мало друзей.

– Наоборот, – возразила Олли. – Он главный среди ребят. Они называют себя Сорвиголовами из цирка.

– Плохое название, – заявил я. – Ужасные с Блэк фрайерс звучит гораздо лучше.

Олли мои слова не впечатлили. Очевидно, оба названия казались ей нелепыми.

– Ты тоже входишь в их банду? – спросил я.

– Конечно нет. Не хочу иметь ничего общего с этими полудурками. Они боятся моей бабушки. Думают, она ведьма.

Я не стал спрашивать Олли, правда ли это.

– Владельцы цирка знают, как ведут себя Парсон и Хирам?

– Разумеется, – ответила Олли. – Смит и Спэрроу ещё безжалостнее. Животные для них всего лишь способ заработка. Когда животное становится слишком старым, чтобы выступать в цирке, оно оказывается бесполезным, и его убивают.

Я замер.

– Убивают? – переспросил я.

– Да, – мрачно повторила Олли.

– Значит, волка ждёт такая же судьба, – с горечью заключил я.

Олли кивнула.

– Провести всю жизнь за решёткой. Его дом в сотне миль отсюда, на севере. – Она спрыгнула с парапета и отряхнула платье. – Когда Парсон и Хи рам его приручат, Смит и Спэрроу будут пылинки с него сдувать. Он станет ходячим мешком с деньгами.