Алексей Витаков - Ярость Белого Волка

Мцену заволокли в один из шатров неподалеку от шатра самого Кобина и бесчувственного бросили на землю. Новый палач зашел, чтобы лично проверить веревки и убедиться, что пленник связан надежно…

– Тройное кольцо охраны! Только два человека могут подойти к нему ближе чем на двадцать шагов! Я и командующий лазутчиками Друджи Сосновский! Всем все понятно?!

– Отдыхайте, Карл. Вы крепки, а значит, удовольствие продлится долго. Вы терпеливы, а значит, я буду должен хорошо потрудиться! А потом!.. Ну вы еще спрашиваете – коленные чашечки на десерт!

Перевалило за полночь. Лагерь понемногу начинал приходить в себя после сражения и вспыхнувших пожаров. Командный состав подсчитывал потери, повсюду стонали раненые, в непроглядном воздухе густо висел запах гари. Сосновский прошел через тройное кольцо охраны и скрылся в шатре.

– Живой? – Сосновский зажигает факел.

– Пришли проведать старого знакомого? Как мило с вашей стороны! – отзывается Мцена.

– Для нас обоих будет лучше, если мы перейдем на латынь.

– Absque omni exceptione, – соглашается Мцена.

– Знаете, зачем я здесь? – спрашивает Сосновский, набивая трубку. – Теперь можно и мне спокойно затянуться пользительным табачком. Вы блестящий актер, господин палач. Вы превосходно сыграли свою роль во всех смыслах! И конечно, не могли учесть появление Рафала Кобина. Любопытство взяло надо мной верх, и я решил напоследок поговорить с вами. Все дело в том, что Якуб Мцена мертв уже как три года. Его не стало в 1606 году. А кто же вы, господин палач? Хотите, я немного поделюсь своими мыслями? Все дело в том, что Мцену многие знают, и вам необходимо было походить на него. Вас спасло то, что он всегда носил маску. Вы же сделали обратный ход, обнажив лицо, что, безусловно, обезоружило всех, и в том числе меня. Никому и в голову не пришло бы подумать, что вы кто-то иной. Вы ведь даже наверняка сами отрезали себе мизинец на левой руке, чтобы уж, как говорится, наверняка! Великолепный ход, но для людей такой профессии это сущий пустяк, не правда ли? А уж научиться походке – так и вовсе дело плевое. Позвольте предположить, что вы всего лишь один из его учеников, который решил выдать себя за известного мастера. Абсолютное сходство по фигуре, такая же мощь, непреклонность и честолюбие. А что до лица – так его никто не знает.

Но я пришел, чтобы узнать: зачем? Вы интересно вели расследование по делу Белого Волка. Вы подвергали лучших солдат королевской армии экзекуции так, чтобы они навсегда выбыли из строя, вы полтора месяца назад перебили стражников в подземелье, позволив врагу атаковать нас; вы, наконец, водили меня за нос долгие дни и недели, выведывая нужную информацию. Именно из-за вас мы потерпели сегодня сокрушительное поражение, после которого будем теперь очень долго оправляться. Вы установили связь с кем-то из защитников крепости и сигнализировали им. Рискну предположить – волчьим воем. Жаль, что только сегодня я вдруг понял, кто вы! Увы, слишком поздно. Завтра Белого Волка казнят. Очень мучительно. Но перед тем, как уйти на эшафот, скажите мне: зачем? Кто вы на самом деле? И как ваше настоящее имя?

– Вы от Кобина узнали, что я не Мцена? Ну да, зачем я спрашиваю? – Легкий Ворон пытается приподняться и сесть к столбу.

Сосновский помогает ему передвинуться и чуть ослабляет веревки:

– Так или иначе, но я готов был сделать запрос. Кобин просто подтвердил мои опасения. Зачем вы предлагали мне войти в сон Белого Волка?

– Жаль, что я не был настолько осторожен, чтобы совсем не вызывать ваших опасений!

– Трудно угадать, сколько вам лет. Но я все же предположил, что палач подобного статуса должен быть старше. Пусть незначительно.

– Какая беда в том, что я взял чужое имя? У палачей это довольно распространено. Итак, вы хотите знать, кто я? Я тот, кто знает, как выглядел настоящий Друджи Сосновский, впрочем, совпадения, конечно, не исключены. Но не в данном случае. Друджи, как и Рафал Кобин, – это племянники Мцены, но так получилось, что племянники оказались не намного моложе своего дядюшки. Именно поэтому я и надеялся сойти за него. Старшая сестра Мцены, как и его старший брат были от другого брака. Они намного старше своего брата. Но оба умерли, оставив тому на попечение своих бестолковых деток. Я бродяжничал и скрывался от властей, пока мне наконец не пришла в голову гениальная идея – спрятаться в обители у палача. Кто будет искать беглого крестьянина в подобном месте? Прикинулся немым и однажды постучал к нему в дом. В тот день он как раз отправлял на войну своего племянника Друджи Сосновского. В тот же день – все сошлось в одну точку – к Мцене пришел Рафал Кобин проситься в дело, но получил отказ в категорической форме. И даже вызвал дядю на поединок. Мцена вернулся глубокой ночью с отрубленным пальцем на левой руке и с полной уверенностью в том, что убил Кобина. Он не пошел добивать его, когда тот свалился после удара цвайхандера в сточную канаву, а ведь должен был вырезать коленные чашечки и хранить в качестве трофея у себя дома, но родственные чувства возобладали. А через неделю в одной из канав нашли труп Друджи Сосновского, при нем не было ни денег, ни документов, подтверждающих личность, ни рекомендаций, которые дал ему Мцена. Но самое ужасное – ему вырезали колени.

Мы похоронили Друджи. Легкий Ворон всю свою любовь обратил на меня. Он научил меня своему ремеслу, а еще заставил ходить в пасторскую школу, хотя я и продолжал изображать немого. Прошло около года. Я возвращался домой с учебы, когда вдруг услышал жалобный вой соседского пса. Войдя в дом, увидел полуживого Мцену сидящим на полу в луже крови. Тот держал в руках собственные вырезанные коленные чашечки. Рядом валялся металлический корсет с отметиной от цвайхандера. Я сразу понял, что это сделать мог только Кобин. Друджи он убил сразу, как только получил отказ, заодно забрав все документы, а спустя несколько часов скрестил оружие со своим дядей. Но предусмотрительно надел под одежду корсет. Мцена посчитал его мертвым. Через год, залатав свои болячки, он снова явился и на этот раз сделал свое дело. Как ему удалось справиться с Легким Вороном? Он вначале оглушил его. По всей видимости, Мцена не собирался драться. Оглушил ударом сзади, потом связал, вырезал колени и оставил на медленную смерть или позорную жизнь. Якуб попросил меня задушить его. Я выполнил его просьбу. Ночью я его похоронил в его же саду с розами, рядом с домом, – он очень любил розы, а еще поэзию, особенно Вийона. Отмыл стены от крови, взял документы, сбережения и, повесив на дверь дощечку о том, что палач Якуб Мцена больше не практикует в Кракове, а если кто пожелает найти его, то пусть разыскивает на бранных полях, я отправился на войну с Габсбургами. Спустя какое-то время оказался здесь. И вот меня встречает пан разведчик и представляется Друджи Сосновским, я едва не расхохотался.