Георгий Любарский - Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Не только деньги изменились в современном обществе, и не только культурное влияние, авторитет стал “конвертируемым”. Изменился и характер власти. В прежних общественных системах власть была достаточно сложным феноменом, пронизанным взаимодействием с системой культуры (достаточно вспомнить “божественное помазание” государя, без которого правление не полагалось легитимным). До наступления Нового времени государственная сфера еще не была столь дифференцированной, как сегодня; законов почти не существовало, законодательство в основном определялось традицией, и в этом смысле не ощущалось как нечто внешнее и чужеродное. Судебная власть не была отделена от исполнительной власти. При таком характере власти она мыслилась как поддерживающая социальное мироустройство, тот традиционный порядок, который мыслился естественным, существующим от века. В то время власть была функцией поддержания этого миропорядка, признаваемого и понимаемого всем обществом; поддержание миропорядка в обществе двигалось личной волей. Пусть за государем стояла какая-то придворная клика или группа влияния - система власти была такова, что личная воля распространялась затем на все общество.

Затем с особенной силой проявляется писаный закон, происходит дифференциация власти, которая делится на исполнительную, законодательную и судебную, причем все три вида власти отделяются от общества в целом. Происходит это, в частности, потому, что писаный закон не может восприниматься столь же непосредственно, как традиция. Появляются знатоки закона, которые его толкуют разнообразным образом, что также не способствует доверию к нему. “Любым пером можно написать невесть что”, как сказал на судебном процессе один немецкий барон. Только теперь, на этой стадии, появляется определение власти через право: власть служит праву, что следует читать таким образом: исполнительная власть служит законодательной и судебной. Но поскольку законы сочиняются и трактуются, поскольку теперь они исходят не из сферы жизни, которая была бы не подвержена властным влияниям, исполнительная власть начинает влиять на иные ветви власти, и дифференциация частей власти сопровождается их взаимопроникновением.

Итак, если ситуацию прежнего времени упростить, схематизировать и выразить в современных терминах, то можно заявить, что прежнее государство было устроено таким образом, что власть в обществе в значительной степени исходила от определенного лица, что государственный механизм власти был прежде всего исполнительным органом осуществления властных решений определенного человека. Власть исходила из власти - государственный аппарат проводил в жизнь волю лица. И Римская империя, и государство Меровингов были, по сути, большим, очень большим личным хозяйством.

В современном обществе ситуация изменилась. Дифференцированную власть нельзя более сводить только к исполнительной функции, и в тоже время власть осталась по сути единым феноменом. Теперь уже нельзя сказать, что власть имеет отношение только к правовой функции общества, правовая власть является теперь только одним из видов власти. И потому власть теперь определяется как “способность принимать и навязывать решения, которые обязательны для соответствующих коллективов и их членов” (Парсонс). На понятийном плане такое перерождение характера власти соответствует тому, что выше говорилось о специфике современного демократического общества, в котором власть перешла от сословий, от монарха - к властной структуре, наиболее абстрактному властному механизму из когда-либо существовавших на Земле. Современная власть в значительной мере автономизировалась от общества, она основывается теперь в гораздо большей степени, чем ранее, на самой себе. За это власть “расплатилась” большей, чем ранее, зависимостью от сферы экономики. Если всмотреться в те основы, из которых исходят правовые установления, то этими основами в современном обществе окажутся хозяйственные нужды отдельных групп людей или отдельных регионов. Возникает власть, навязывающая решения, власть, опирающаяся только на собственную волю, - властная структура. Такая автономизированная от общества власть в то же время оказывается в полной зависимости от хозяйствен ных соображений, которые выступают в качестве рациональной основы властных решений. Зависимость правовых решений от моральных соображений сегодня провозглашена наивностью, так что право теперь питается не из одной из сфер культуры, а из сферы экономики.

Основой правовой сферы является та часть жизни людей, в которой они выступают как равные друг другу. Поскольку сейчас в хозяйственной жизни люди на равных вступают в хозяйственные процессы, современное общество оказывается политизированным. В этом обществе влияние правовых и государственных структур играет неправомерно большую роль. На деле в хозяйственной сфере люди не равны - как по способностям к ней, так и потому, что в связи с разделением труда результат работы одного человека всегда соотносится не с результатом труда другого, а с хозяйственным устройством общества в целом. Переход хозяйственной сферы к новому устройству, в котором будут выступать как единицы не отдельные люди, а сообщества, ассоциации людей, приведет хозяйственную жизнь к устройству, соответствующему ее внутреннему содержанию, и снизит роль хозяйственной жизни в политической и правовой жизни.

Гипертрофию государства в правовой сфере общества, нездоровый характер развития этого образования можно видеть и в том, как выступает в современной жизни государство как таковое. Если внутри страны государство выступает иногда с достаточной силой, то при рассмотрении мировой политики очевидно, что элементом политической структуры мира сейчас являются уже не государства, а значительно более крупные объединения. Государство как форма политического объединения людей все в большей степени утрачивает самовластие, все сильнее зависит от мощных сил, действующих уже даже не между государствами, а над ними. Тем самым современное государство, основной своей функцией имеющей внешнюю политику, как раз во внешнеполитической деятельности сдает свои позиции, зато усиливает их внутри страны, подменяя собой право. Эта уродливая гипертрофия государства, развивающегося за счет права, также является болезнью современного общества.

“Власть властной структуры” кажется только тавтологией, но всмотримся в определение Парсонса: если власть - это способность навязывать решения, то кому они навязываются? И кто их навязывает? Когда власть была исполнительной сферой общества, она выполняла волевые решения отдельных личностей, которые преимущественно диктовались соображениями культурной сферы (обычно - религиозной). Однако всеобщая, независимая (зависимая только от своих внутренних подсистем) власть, по собственной инициативе навязывающая решения обществу, может быть названа только властной структурой. Эта структура власти задумана как власть, осуществляемая всем взрослым населением на равных правах, - демократия. Сфера культуры, в том числе и религия, не имеет сегодня той власти, что она имела раньше, в эпоху менее самостоятельного человеческого сознания. И вот основой тех мыслей, которые кладутся равными взрослыми людьми в глубину своих решений, стали соображения, взятые из хозяйственной жизни.