Георгий Любарский - Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Именно поэтому Византия, осколок римского мира, на тысячу лет пережила своего западного брата. Сила Востока, вошедшая в Византию, позволила ей устоять там, где Запад не сумел выжить. Но эта же восточная сила привела Византию в тупик. Западная империя рухнула, и на ее месте расцвело Средневековье, стал развиваться Западный мир. А Византия, заимствовав силу Востока, сама не погибла, но осталась бесплодной и, просуществовав до конца греко-латинского периода, сошла с исторической арены - тому, чем Византия была обязана Востоку, не было места в Европе Нового времени. Тем самым причиной гибели Западной Римской империи послужило сочетание изменения души и последовавший кризис полисного сознания со специфическим (достаточно слабым) развитием властных, правовых структур. Инертность, апатия населения, многочисленные проявления эгоизма и исчезновение патриотизма были непосредственным следствием развития строения человеческих душ, которое происходило с ранней античности и далее, уже в имперскую эпоху. Поэтому действительно можно описать причину гибели империи так, как это сделал Тацит, - указав на упадок нравов.

В современной историографии существует мнение, что одним из важнейших сокровищ римской цивилизации, переданных средневековой Европе, наряду с римским правом и христианством, является устройство римского муниципия, городской общины, восходящей к греческому полису. Поэтому так много внимания уделяется вольным городам и их отвоеванным у феодалов свободам, торговым республикам вроде Ганзы, Венеции и Генуи. Однако картина много сложнее. Действительно, на Востоке мы не находим ничего подобного - на огромных просторах истории Китая торговые города не пользовались никакими преимуществами, горожане не были в правовом смысле выделены из сельского населения, так что вольный город может считаться специфической чертой европейского развития. Однако сравнительно недавно открывшиеся факты упадка городской жизни на заре средневековья указывают на отсутствие прямой преемственности римского муниципия и средневекового города. Другой факт, заставляю щий усомниться в важности вольных городов как причины европейского типа развития, - тупиковый характер развития городских общин. Можно собрать множество фактов, подтверждающих развитие денежных и корпоративных отношений в средневековом городе, множество аналогий средневековой городской жизни и периода раннего капитализма. Однако Новое время началось севернее, а областью максимального распространения городов-государств была южная Европа. При исследовании роли вольных городов в генезисе Нового времени в Германии также выясняется, что ничего особенно специфического с ними не связано. Скорее ситуацию можно описать таким образом, что новая, индивидуализированная европейская душевность, прошедшая через кризис полисного существования и падение римского муниципия, одной из своих сторон проявилась в жизни вольных городских общин. Развитие этой же стороны душевной жизни привело к формированию одного из значительнейших явлений мировой истории - Нового времени. Отсюда и многочисленные аналогии между “капитализмом” и “торговыми городами”: это следствия одной внутренней причины, а не взаимоподчиненный ряд “причина - следствие”.

В обществе, как и в природе, ничто не вечно, все существует, только постоянно обновляясь. Устоять на месте можно, только если бежать изо всех сил. Античность не могла бы существовать вечно; душевные импульсы, питавшие античную культуру, с течением времени изменялись. На смену античному человеку пришел новый человеческий тип, который уже не мог прежним образом взаимодействовать с античным типом культуры. Эта культурная традиция погибла, разложилась изнутри, что ярко показала история Юлиана. Упадок нравов, вызванный развитием индивидуализации (можно вместо этого термина использовать и другие обозначения, столь же хорошо описывающие данное изменение - рост свободы, или отторжение от групповой, общественной душевности, или рост бездуховности), требовал развития новой культуры, новых средств работы с новой душой. Так что нельзя сказать, что христианство, христианская культура убила античность, - античность разложилась сама, и с проблемами, с которыми не справилась античная культура, выпало сражаться христианству.

Религии направленного времени

Границы эпох подчеркиваются изменениями в общей картине мира. Так, только в греко-латинскую эпоху перед нами во множестве выступают религии направленного времени, те религии, в которых время - не вечное колесо, вновь и вновь выносящее на поверхность комбинации все тех же факторов, в которых время - стрела, несущаяся в предсказанное будущее, где история направлена - к чему-то, что данная религия описывает как цель, и от чего-то, что описывается как “начало начал”. До греко-латинского времени люди были устроены таким образом, что время им представлялось циклическим, замкнутым, а в греко-латинскую эпоху в соответствии с изменением души время “раскрылось”.

Тем самым утверждается, что в древние времена развития Средиземноморского региона в душах людей произошло определенное изменение, внешним симптомом которого явилось изменение отношения ко времени. Вместо религий вечного возвращения, религий “колеса времен” стали развиваться - в том числе и независимо друг от друга - религии направленного времени.

Здесь можно возразить, что ислам и христианство наследуют эту черту у иудаизма. Это возражение указывает на генеалогическую преемственность религий, такое возражение могло бы утверждать, что сходство средиземноморских религий по этому признаку является “просто случайным “, что сходство определяется наследованием некоторой черты от общего предка - иудаизма - и не может свидетельствовать о каких-то массовых перестройках душевной жизни. Ответить на это возражение можно было бы, указав, что сама масштабность таких явлений и сложность строения религиозных систем противоречит “случайности” наличия в них какой-то черты. Религии не являются скопищем сбившихся предрассудков, это очень сложные системы, элементы которых глубоко взаимосвязаны, и потому, если мы встречаем резко выраженную черту религиозной жизни, следует полагать, что она существен ным образом связана как с самыми глубокими пластами духовной жизни, культурной жизни данного региона, так и глубинными слоями душевной жизни исповедующих данную религию людей.

Кроме этого, логического ответа на вышеприведенное возражение, возможет и ответ фактический. Имеется пример религии совсем иной, не всемирной, далекой от этого ближневосточного куста высочайших религиозных прозрений. Я имею в виду религию древних германцев. Племена германцев появились на исторической арене в греко-латинс кое время и при всех разительнейших отличиях древнегерманской религии от религий ближневосточных, при всем несомненном сходстве с другими религиозными воззрениями индоевропейцев (ариев, персов и т.д.), яркой чертой этой религии является распрямленность, направленность времени, представление о “конце времен”. Это не заимствование и не подражание, это отражение в мифах, в религиозных воззрениях изменений человеческой души, происходящих у определенных народов, вырывающихся из предыдущего этапа, который мы обозначили как Восток. Культуры этого предыдущего этапа вовсе не вымерли, они процветают (достаточно вспомнить Китай и Японию), - и соседствуют с культурами “новой формации”.