Николас Старгардт - Мобилизованная нация. Германия 1939–1945

Подавляющее большинство – 78 % – отбыли в безопасные места благодаря усилиям массовых организаций нацистской партии. Подобное утверждение верно даже в отношении тех, у кого в плане размещения имелся шанс опереться на семейные связи. Усилия Национал-социалистической народной благотворительности часто оценивались положительно. Как вспоминала одна женщина из Карлсруэ сразу после войны: «Все было подготовлено и оплачено. Нам давали листок бумаги и говорили, куда и когда идти. Нас разместили в доме у одной женщины, владевшей большой фермой». Падчерица белошвейки из Мюнстера тоже отзывалась об эвакуации хорошо. «Все было сделано Народной благотворительностью», – утверждала она в 1945 г. С первой во время войны эвакуации из Саара осенью 1939 г. система Народной благотворительности могла похвастаться наличием работающих пунктов на железнодорожных вокзалах с персоналом из женщин-добровольцев, раздававших нуждавшимся горячие напитки и бутерброды. Когда пошли эшелоны эвакуированных, добровольцев усилили за счет членов Национал-социалистической женской организации и Союза немецких девушек, которые помогали таскать багаж, присматривать за детьми и размещали беженцев на ночлег [835] Kramer, Volksgenossinnen an der Heimatfront , 283–286; Krause, Flucht vor dem Bombenkrieg , 182; в отношении более старых оценок по 5 миллионам эвакуированных, Bundesministerium für Vertriebene, Flüchtlinge und Kriegsgeschädigte (ed.). Dokumente deutscher Kriegsschäden: Evakuierte, Kriegssachgeschädigte, Währungsgeschädigte , Bonn, 1958, 1, 103–105; United States Strategic Bombing Survey: The Effects of Strategic Bombing on German Morale , 1, Washington DC, 1947, 10. .

В моменты острой перегрузки, такие как летом 1943 г., полностью с задачами не справлялись ни железнодорожная сеть, ни добровольцы. Сотрудники СД особенно подчеркивали историю одной матери с тремя детьми из Гамбурга. Прибыв на юг, она не смогла получить чистые пеленки для годовалого младенца. Добравшись до Линца в Австрии, ей и детям пришлось спать на полу железнодорожного вокзала. Нетрудно предположить, что дети очень скоро начали болеть. Женщина просила мужа прислать ей денег на дорогу домой, потому что в подвале их разрушенного дома в Гамбурге было бы «в тысячу раз лучше, чем здесь». Сверх прочего она уверяла его: «Бедным людям, которые едут в совершенно мирные районы, лучше остановиться там, где они находятся… Никто здесь, в Восточной марке (в Австрии), ничего не понимает. Пусть бы и их тут тоже бомбили». Все задумывалось совсем иначе. В самом деле, стремление сотрудников СД довести историю до сведения на высоком правительством уровне говорит о решимости чиновников сделать подобные случаи исключительными [836] MadR, 5643–5646: 19 Aug. 1943; Kramer, Volksgenossinnen an der Heimatfront, 282: инцидент июня 1943 г. .

Летом 1943 г. усилия нацистов по эвакуации получили поддержку из самого, казалось бы, неожиданного источника – католической церкви. Поначалу церковь оказывала яростное противодействие программе эвакуации детей, рассматривая приюты под эгидой гитлерюгенда как превосходную возможность для режима заниматься антирелигиозной обработкой подрастающего поколения. Конечно, подозрительность духовенства никуда не делась, но перед лицом массированных бомбежек оно отбросило возражения. На исходе июля 1943 г. председатель отделения благотворительной организации «Каритас» в Кёльне и Ахене высоко оценил труд Национал-социалистической народной благотворительности, и со сменой позиции священников началась новая фаза эвакуации, принявшая форму массовой миграции. В отличие от прежних правил эвакуации детей, сроки более не ограничивались шестью месяцами, став открытыми. Не отказываясь от добровольного принципа и не бросая вызов воле родителей, местные партийные функционеры и чиновники Министерства образования положили начало массовому закрытию и эвакуации целых школ вместе с учителями сразу с окончания летних каникул [837] United States Strategic Bombing Survey 2, 72; Kramer, Volksgenossinnen an der Heimatfront, 282–284; MadR, 5828: 30 Sept. 1943; Kock, ‘ ‘Der Führer sorgt für unsere Kinder…’, 213–225 and 253–255; Brodie, ‘For Christ and Germany’, 244–247: сообщение Альберта Ленне, 28 July 1943; Sollbach, Heimat Ade! 30. .

В сентябре 1943 г. женская гимназия имени Песталоцци из берлинского района Руммельсбург переехала в Вартеланд, где разместилась в Шлосс-Штребене – бывшей резиденции одного польского графа. Поначалу все представляло собой полную импровизацию, и девушек заедали блохи из соломенных матрасов, на которых в первое время приходилось спать, пока не сколотили из дерева двухэтажные нары. Скоро сложилась «лагерная» структура, где управление принадлежало заведующему и молодежному лидеру, которая читала им на ночь истории о привидениях при колеблющихся огоньках керосиновых ламп. Директор школы, всегда одетый теперь в эсэсовскую форму, получил возможность расслабиться и не утруждал себя ролью цензора писем девочек домой, а также закрывал глаза на шалости вроде катания по перилам парадной лестницы [838] KA 2808/1, Renate S., b. 1931, ‘Ein Schloß voll kleiner Mädchen: Erinnerungen an die Kinderlandverschickung 1943–1945’, MS , 2–16. .

Атмосфера пансиона и однополых групп в детских лагерях как будто обволакивала подростков и во многом защищала их от общественных реалий внутреннего фронта. Они оказывались вне городов, зачастую даже вне границ «старого» рейха и как представители возрастной когорты от 10 до 14 лет подвергались процессу корректировки взглядов – чего и боялась церковь – с помощью лозунгов и пропаганды гитлерюгенда. Поверяя мысли и чувства дневнику в детском лагере в районе Бистрицы в Трансильвании, Фридрих Хайден не мог скрыть глубокого интереса к этнографии села с его венгерской лавкой, убогими хатами из необожженного кирпича румын и цыган на окраине и с расположенными в центре просторными каменными дворами немцев вокруг дома лютеранского пастора и протестантской церкви. В основном время мальчиков занимала какая-нибудь организованная деятельность, особенно спорт, военные игры и походы. Призванное культивировать «товарищество», длительное времяпровождение в предгорьях Восточных Карпат казалось затянувшимся вариантом летних лагерей гитлерюгенда в предвоенные годы. Тут существовала система рангов и дисциплина по образу и подобию военной, форма со знаками различия в виде разных по цвету нашивок на плечах, а задачи старших состояли в подготовке подростков к работе в Службе труда или к боевым действиям в расчетах ПВО. В лагере Дюррбах (Диспе) в Венгрии, где оказался Вернер Кроль, при временном отсутствии директора школы мальчишек побуждали сражаться друг с другом ивовыми прутьями – вожак гитлерюгенда называл это «воспитанием духа». Несколько дней спустя мальчик, побитый Вернером в ходе подобной дуэли, вышиб камнем окно в еврейском доме. Ночью туда явилась вся группа из тридцати парней и швырнула в дом, по прикидкам Вернера, от восьмидесяти до девяноста камней. Никакого наказания не последовало [839] KA 1997, Werner K., 26 and 29 Nov. 1943. .