Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Последний случай был недостаточно интересным и не заслужил пуб-ликации. В печать попадали только самые яркие события, как, например, человек, который замаскировался под дьявола, чтобы совершить свои преступления [200] Strauss, German Single-Leaf Woodcut , p. 488. . Такие истории часто приукрашивали сверхъестественными деталями, и они становились сенсациями, приносящими много денег издательствам. В печати регулярно появлялись рассказы о чудовищных новорожденных, странных животных, необычных погодных явлениях и стихийных бедствиях [201] Jennifer Spinks, Monstrous Births and Visual Culture in Sixteenth-Century Germany (London: Chatto & Pickering, 2009); Aaron W. Kitch, ‘Printing Bastards: Monstrous Birth Broadsides in Early Modern England’, in Douglas A. Brooks (ed.), Printing and Parenting in Early Modern England (Aldershot: Ashgate, 2005), pp. 221-36. . Землетрясения и наводнения тщательно документированы. Безусловно, наиболее популярными среди покупателей были рассказы о небесных явлениях. Вик усердно и без скептицизма фиксировал эти события. Кометы и другие небесные явления интерпретировались как предвестники грядущих бедствий. Северное сияние в 1560 году связывали с необычайным количеством различных событий в течение следующего десятилетия. В записях Вика сохранилось великолепное изображение северного сияния из более позднего периода [202] Zurich ZB, PAS II 15:17, Strauss, German Single-Leaf Woodcut, p. 481. . В 1571 году он скопировал отрывок из французской брошюры за авторством Нострадамуса, описывающего комету, увиденную в небе над Лангром. Некоторое время спустя Вик вернулся к этой странице, чтобы добавить еще одно размышление: «Я считаю, что это явление можно рассматривать как предупреждение об ужасных убийствах, которые произошли в следующем году в день святого Варфоломея в Париже и других местах Франции [203] Senn, Wickiana, pp. 216-17. .

Особый интерес в печати вызывали преступления, совершенные женщинами. Отчасти потому, что они были исключительно редкими. Всесторонний обзор немецких юридических документов для Вюртемберга XVI века показывает, что только около 5 % преступ-лений совершались женщинами [204] Ulinka Rublack, The Crimes of Women in Early Modern Germany (Oxford: Oxford University Press, 1999). . Например случай, описанный в английской брошюре, повествует о женщине, которая подстрекала своего любовника убить ее мужа, вызвал дикий восторг публики. Особенно шокировали преступления женщин против собственных детей. Мы обнаружили листовку от 1551 года, где проиллюстрирован случай с женщиной, которая убила своих четверых детей, прежде чем совершить самоубийство [205] Strauss, German Single-Leaf Woodcut , p. 936. . Как и большинство печатных плакатов, тексты были представлены в стихах, повествующих о том, что голодающая женщина не видела другого выхода из своего затруднительного положения. Эта история демонстрирует самые сильные страхи общества, в котором многие жили на грани выживания и где внезапная смерть кормильца, неблагоприятная погода, разразившаяся война могли ввергнуть в нищету. Подобные опасения объясняют появление иной сказки о божественном провидении, в которой голодающая семья спасается дождем из кукурузы. Этот рассказ был напечатан в нескольких вариантах и даже был включен в английский сборник Божественных чудес в конце XVII века [206] Там же, с. 395, Zurich ZB PAS II 2:23; Zurich ZB PAS II 12:78. USTC 699843; ‘Shower of Wheat that Fell in Wiltshire’, in J. Paul Hunter, Before Novels: The Cultural Contexts of Eighteenth-Century English Fiction (New York: Norton, 1990), p. 186. . Болезненное внимание к небывалому граду и экстремальной погоде говорит о сильном беспокойстве по поводу продовольствия.

Большинство памфлетов и информационных листков о преступ-лениях были опубликованы без указания автора. Чаще всего, если автор указывался, то это был священнослужитель. Это менее удивительно, чем может показаться. Такие драматические события были отличной почвой для проповедей. Ужасные преступления подтверждали порочность человеческой натуры и дьявольские деяния. Успех плаката 1551 года, описывающего убийство четырех детей голодающей матерью, во многом был обусловлен умелым слогом Буркарда Вальдиса, лютеранского пастора. Вальдис был плодовитым сочинителем басен, пьес и антипапской сатиры, и он смог выжать каждую каплю пафоса из ужасной сцены, когда юный сын, загнанный в угол в подвале, умолял:

В каждой истории приветствовалась мораль. Для пастора Йоханнеса Фуглина из Базеля ужасные убийства, совершенные молодым ткачом Полом Шумахером, были классическим случаем порочности из-за праздного житья во грехе. «Такие шокирующие и ужасающие случаи, связанные с пролитием человеческой крови, случались и в прошлом, но в наши дни они случаются все чаще» [208] Wiltenburg, ‘Crime and Christianity’, p. 140. .

4.4. Дождь из кукурузы. Иоганн Вик был не менее увлечен этими рассказами о вдохновляющих чудесах

Неудивительно, что эти сенсационные дела привлекали к себе внимание прессы, даже если преступления совершались далеко или прошло уже много времени. Плакат Уолдиса был напечатан трижды в 1551 году и еще раз спустя более двадцати лет. Принимая во внимание распространенное мнение XIX века, что подобные события удовлетворяют вкусы лишь низших классов, стоить отметить, что в Средние века подобные новости уважались и читались всеми социальными классами [209] Joy Wiltenburg, ‘True Crime: The Origins of Modern Sensationalism’, American Historical Review, 109 (2004), pp. 1, 377-1,404. . Общества XVI и XVII веков окружало много рисков; требовались смелость и стойкость, чтобы пробиться сквозь многочисленные опасности к процветанию. Ирония заключается в том, что в основном эти криминальные листовки читали те, кто добился определенной стабильности и материального успеха. Они служили напоминанием о том, что даже в самых счастливых домах опасность непредсказуемо таится за каждым углом, а мир и порядок может быть разрушен в одно мгновение.

Вероятно, нет ничего удивительного, учитывая теологическую подоплеку, в том, что новостные публикации также демонстрируют растущую озабоченность сообщества по поводу колдовства. Нет никаких сомнений в том, что печать сыграла свою роль в разжигании охоты на ведьм в XVI и XVII веках [210] Wolfgang Behringer, ‘Witchcraft and the Media’, in Marjorie Plummer and Robin Barnes (eds), Ideas and Cultural Margins in Early Modern Germany (Aldershot: Ashgate, 2009), pp. 217-36. . Ранее священнослужители старались не уделять внимания требованиям о преследовании колдовства. Австрийский инквизитор Генрих Крамер, один из первых охотников на ведьм, имел довольно плохие отношения с местным епископом, который угрожал изгнать его силой, если тот останется в епархии. Крамер изменил положение дел, напечатав свое руководство по охоте на ведьм. Несмотря на то что «Маллеус Малефикарум» не получил одобрения университетских теологов, в печати он произвел фурор [211] Мы насчитываем двадцать шесть изданий, опубликованных до 1600 года. . Наряду с изданием Ульриха Молитора это был новый популярный жанр научных публикаций [212] De lamiis et phitonicis mulieribus, twenty-five editions in Latin and German translation. .