Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Столкнувшись с этой проявленной католической властью силой, издания в других регионах Германии стали более тщательно выбирать слова. Следует сказать, что это не было результатом действий местных властей. В 1628 году городской совет Берлина проверил типографию местной газеты после нескольких жалоб из Вены по поводу характера ее отчетов. Печатник возразил, что он просто публиковал входящие отчеты по мере их получения, не изменяя ни единого слова. Подобный подход к делу был признан разумным, и никаких дальнейших действий предпринято не было [524] Johannes Weber, ‘Kontrollmechanismen im deutschen Zeitungswesen des 17. Jahrhunderts’, Jahrbuch fur Kommunikationsgeschichte, 6 (2004), pp. 56–73. .

Просто быть в курсе экстраординарных событий этих лет было довольно непростой задачей для первых печатных изданий, которые редко, даже с самыми драматическими новостями с фронта, отклонялись от установленного, привычного формата из четырех или восьми тщательно написанных страниц с репортажами из ведущих новостных центров. По мере того как на полях сражений католические силы пытались закрепить свои победы, призвав Фридриха дать показания под присягой и наделив Максимилиана Баварского его прежним избирательным титулом, даже брошюрам не удалось найти адекватный отклик. Тревожный комментарий о конституционных последствиях эрозии свобод, гарантированных Аугсбургским исповеданием, не помешал императору воспользоваться своим преимуществом. Чтобы по-настоящему понять конфессиональную ярость этих лет, нам нужно обратиться к другому средству массовой информации — возрождающейся торговле иллюстрированными плакатами [525] John Roger Paas, The German Political Broadsheet, 16001700, 11 vols (Wiesbaden: Harrassowitz, 1985–2012); Elmer A. Beller, Propaganda during the Thirty Years War (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1940). .

10.1. Богемская война

В XVI веке плакаты избегали политических тем: их основная функция заключалась в том, чтобы распространять сенсационные новости: зловещие преступления, неправильные роды, чудесные явления и тому подобное [526] Выше в главе 4. . Единственным исключением были реформационные конфликты. В целом в XVI веке полемическая афиша была в значительной степени протестантским инструментом [527] Robert W. Scribner, For the Sake of Simple Folk: Popular Propaganda for the German Reformation (Cambridge: Cambridge University Press, 1981). О критике неявного аргумента о том, что клиенты были в основном из более низких социальных слоев, чем покупатели брошюр, см. мою работу: Reformation: The Culture of Persuasion (Cambridge: Cambridge University Press, 2005), глава 5. Примеры эффективного использования католиками полемических образов второй половины XVI века см.: Andrew Pettegree, ‘Catholic Pamphleteering’, in Alexandra Bamji et al. (eds), The Ashgate Research Companion to the Counter-Reformation (Aldershot: Ashgate, 2013), pp. 109-26. . Основные центры производства гравюр находились в городах, таких как Нюрнберг и Аугсбург, где последователи Мартина Лютера использовали навыки художников-граверов, чтобы заручиться поддержкой нового движения и высмеять папу римского. Незадолго до начала Тридцатилетней войны в печати появлялось много благочестивых изображений Лютера и других отцов Реформации [528] Paas, German Political Broadsheet, vol. 2, P272-337. .

А теперь, в начале XVII века, под воздействием мощных политических событий в Германии, рекламные плакаты были готовы продемонстрировать весь свой потенциал в качестве инструмента политической пропаганды. Это был золотой век иллюстрированных листовок: вместо гравюр на дереве (основная техника XVI века) издатели все чаще использовали гравировку на медных пластинах, что позволяло добиться большей точности деталей [529] William A. Coupe, The German Illustrated Broadsheet in the Seventeenth Century: Historical and Iconographical Studies, 2 vols (Baden Baden: Heintz, 1966). . Позже в этом веке, когда спрос несколько снизился, ксилография вернулась, из-за того, что более искушенные клиенты отказались от рекламы. А вот в период Тридцатилетней войны политические листовки были крайне популярны.

В первые годы богемского конфликта типографии в протестантских городах подбадривали своих клиентов, дразня и подстрекая иезуитов, недавно изгнанных из богемских земель [530] Beller, Propaganda, plate II, pp. 18–20. . На протяжении войны протестанты активно обвиняли иезуитов в новой воинственности среди католических лидеров. А художники по дереву придумали изящную аллегорию с Фредериком, новым протестантским героем, ухаживающим за богемским львом и исцеляющим его, раненого, когда он пробивался прочь из зарослей Габсбургов: довольно очаровательное переосмысление известной сказки о святом Иерониме, представленной здесь в виде запоминающейся иллюстрации [531] Paas, German Political Broadsheet, vol. 2, P452-6. .

Все это самым драматическим образом изменилось с поражением протестантов в битве на Белой горе (8 ноября 1620 года). Мысль об унижении протестантских армий, за которым последовало позорное бегство из Богемии Фридриха, которого теперь презрительно окрестили «Зимним королем», что было неожиданным и крутым поворотом в истории, католические писатели поспешили донести до народа. Прославление католических героев сопровождалось пренебрежением к протестантским лидерам. Особенно популярные иллюстрации изображают почтальона, странствующего по Европе в поисках пропавшего Зимнего короля — таковы гравюры на дереве, сопровождаемые, как всегда, насмешливыми стихами [532] Там же, т. 3, с. 652–9, для этого и других представлений о поисках Фредерика. Были даже французская и голландская версии: т. 3, с. 133–9. . Мотив богемского льва теперь тоже выглядел иначе: пойманный во время нападения на имперского орла, он был растерзан баварским медведем — отсылка к ведущей роли Максимилиана Баварского как католического защитника [533] Там же, с. 784–90. . Это была настоящая карикатура, к которой почти не требовались сопровождающие стихи, чтобы выразить точку зрения. На самом деле некоторые выпуски были опуб-ликованы вообще без текста. В другой восхитительной карикатуре протестантские лидеры собрались за столом в бессмысленном бездействии, пока маркиз Спинола планомерно сокращал рейнские цитадели в бывшем Палатинате Фридриха [534] Там же, с. 708–13. .

Как и многие карикатуры, это не было несправедливым видением политической реальности. Обеспокоенные собственной уязвимостью и разделенные конфессиональным и династическим соперничеством, протестантские князья мало что сделали, чтобы противостоять неумолимому католическому продвижению. Их собственная пропаганда была не в силах поднять настроение верующих [535] Там же, с. 675–6. . В 1621 году Нюрнберг лишил гражданства ранее известного гравера Петера Иссельберга, когда он непредусмотрительно опубликовал в этом протестантском городе брошюру против Зимнего короля [536] Там же, том 1, с. 23. . Хотя желание обвинить вестника в удовлетворении интересов доверчивой, жаждущей новостей публики ложными сообщениями возникает довольно часто. К сожалению, несмотря на то, правдивы были новости о протестантах или нет, представлены они были плохо. Десятилетие военной катастрофы достигло своего пика, когда в 1631 году армии имперского генерала графа Тилли штурмовали город Магдебург. Ошеломляющие 85 процентов населения этой легендарной протестантской цитадели (центр сопротивления императору век назад) погибли.