Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Тюльпаномания проливает свет на психологию бизнеса того времени, но из этой истории мы можем извлечь лишь намеки на то, как развивалась деловая пресса. Это тем более удивительно, если вспомнить, насколько важную роль играли торговцы в создании международного новостного рынка: начиная от деловой переписки в позднее Средневековье и заканчивая первой курьерской службой и первыми коммерческими рукописными новостными письмами [731] Выше, главы 2 и 5. . Но в тот момент, когда новости стали коммерческим продуктом, они перестали служить исключительно бизнесу. Авизо и их последователи, печатные газеты, предлагали почти эксклюзивные политические, дипломатические и военные новости. Это было чрезвычайно важно для купцов, провозивших товары по дорогам, но это не было напрямую связано с их повседневными заботами о цене, которую они платили, или, наоборот, получали за товары.

14.1. Сатира на тюльпаноманию. Блумистены заключают сделку внутри шутовского колпака, а крестьяне увозят бесценные луковицы

Купцам нужно было также держать руку на пульсе обменного курса в Европе. Хотя переводные векселя функционировали какое-то время для снятия долга или перевода денег на большие расстояния, целые состояния зарабатывались и терялись на валютных рынках.

Эта прозаичная забота вызвала к жизни совершенно иную, очень узкоспециальную деловую печать: в публикациях были списки цен на товары и обменный курс. Будучи самой краткосрочной из всех видов печатной литературы, эти листки терялись и не сохранялись. Ранняя история финансовой печати может быть восстановлена только по фрагментарным свидетельствам в виде жалких клочков бумаги, заткнутых в стопки с коммерческой перепиской [732] John J. McCusker and Cora Gravesteijn, The Beginnings of Commercial and Financial Journalism: The Commodity Price Currents, Exchange Rate Currents, and Money Currents of Early Modern Europe (Amsterdam: NEHA, 1991). .

Хотя есть свидетельства, что печатные листки с ценами на товары существовали в Венеции и Антверпене еще в 1540-х, самые ранние дошедшие до нас листки старше на сорок лет. Эти прайс-листы представляли собой простейшую форму печати в виде бумажной полоски около 48 на 14 сантиметров. Вероятно, один и тот же текст наносился на большой лист два или три раза, а потом лист разрезали. Такой формат заимствован у рукописных прейскурантов, которые составляли агенты и посредники в крупных торговых городах средневековой Европы. Изучение этих рукописных прейскурантов выявляет их унифицированность. Списки составлялись в крупных городах на значительном удалении друг от друга, например в Лондоне и Дамаске, в разное время, в них были записаны одни и те же товары (часто в одинаковом порядке) [733] Там же, с. 22–3. . Товары перечислялись на итальянском языке, эта практика сохранилась и в печатную эпоху, когда прейскуранты стали выпускать в Венеции, Франкфурте и Антверпене [734] John J. McCusker, ‘The Role of Antwerp in the Emergence of Commercial and Financial Newspapers in Early Modern Europe’, in La ville et la transmission des valeurs culturelles au bas moyen age et aux temps modernes (Brussels: Credit communal, Collection histoire, 96, 1996), pp. 303-32. . Амстердам был исключением, там товары перечислялись на голландском языке; в Гамбурге в ранних списках тоже использовали голландский. Во всех этих городах публиковали еженедельные прейскуранты к концу XVI века. За ними вскоре последовали Лондон, Данциг и Лиссабон. В самых первых из сохранившихся экземпляров напечатаны были только списки, а дату и текущую цену нужно было вписать от руки.

В Амстердаме цены фиксировала комиссия из пяти агентов [735] McCusker and Gravesteijn, Beginnings, pp. 44-5. . Данные потом передавались в печатню, чтобы цены добавили к формам для печати. К середине XVII века Амстердам полностью перешел на печатные прейскуранты, которые по-прежнему выпускались под официальным надзором. Правила, установленные городскими властями, также оговаривали условия продажи: подписчики платили 4 гульдена в год (по полтора стайвера за копию). А чтобы у купцов, которые нерегулярно бывают в Амстердаме, тоже был доступ к прейскурантам, отдельные выпуски продавали за два стайвера. Все перечисленные товары распределялись по категориям для удобства, они представляли широкий ассортимент сырья и готовой продукции, в том числе специи, продовольствие, одежду и текстиль. И, конечно же, те, кто заключал сделки, могли свериться с актуальными ценами, которые могли меняться в течение недели. Это наталкивает на вывод, что печатные прейскуранты служили справочным инструментом, в частности для торговцев, желавших отследить изменение цен по недельным выпускам. То, что амстердамские листки использовались именно так, и то, что они имели оборот за пределами Амстердама, да и за границей, иллюстрирует тот факт, что подписчики старались купить больше двух копий: вероятнее всего, они пересылали дубликаты своим корреспондентам в другие города.

Листки с курсом обмена публиковались примерно так же, на еженедельной основе под надзором властей. Листок имел вид списка европейских городов, рядом с которыми можно было вписать текущий курс валют. В Венеции курс сразу печатался в листке, но это было, скорее, исключение [736] Там же, с. 399–404. . Во всех остальных городах цифры вписывали от руки. Как и в случае с прейскурантами, каждый город устанавливал единое официальное издание, препоручая это дело официальным органам или, как в случае Венеции, одному издательству.

14.2. Антверпенская биржа. Такой же рассадник сплетен, как и рыночная площадь

Во второй половине XVII века принцип официальной монополии подвергся сомнению. Дважды, в 1670-м и 1683-м, власти Амстердама вмешивались, чтобы защитить привилегии назначенных брокеров от нарушителей. Перемены наступили с введением третьей основной составляющей финансовых данных: акций. Во второй половине XVII века акционерный капитал, бывший довольно небольшим, резко вырос. Торговля акциями способствовала развитию специальной финансовой прессы, где цены на акции публиковались вместе с ценами на товары, курсом валют и новостями о грузоперевозках. И нигде более не было это развитие так заметно, как на передовой северной торговли, в Лондоне.

В деле публикации торговой информации Англия изначально избрала особый путь. Англия была единственным местом, где публикация данных о товарах не была ограничена официальной монополией. У торговцев был выбор из большого списка изданий. «Прайсес оф Мерчендайз ин Ландон» ( Prices of Merchandise in London ) публиковались с 1667 года, а наследник самых старых лондонских прейскурантов получился из объединения «Уикли Ремембрансер» ( Weekly Remembrancer ) Уинстона, издаваемого с 1680 года и «Прайс Курант» (Price Courant) Проктора, с 1694 года [737] Там же, с. 291–300; Anne Murphy, The Origins of English Financial Markets: Investment and Speculation before the South Sea Bubble (Cambridge: Cambridge University Press, 2009). . Несколькими годами позднее Джон Кастейн начал публиковать «Корс оф зе Эксчейндж» ( Course of the Exchange ). В Лондоне раньше не было своих списков валютного курса, так что это открывало перед Кастейном возможности. Он усовершенствовал их, добавив список акций. Кастейн был членом протестантского гугенотского союза, основанного в Лондоне, когда гугенотов стали преследовать во Франции с подачи Людовика XIV. Кастейн был активным акционером и хотел объединить свое дело с финансовой журналистикой. В марте 1697 года он разместил объявление следующего содержания: «Дж. Кастейн доставит в кофейню «Джонатанс» «Корс оф Эксчейндж» с ценами на акции, в том числе банковские акции, акции Ост-Индской кампании и другие, по почтовым дням, за 10 шиллингов в год» [738] McCusker and Gravesteijn, Beginnings, p. 313. .